Веселуха

«Меня угнетает отсутствие событийности…». «Накаркаешь! — гость с удовлетворением оглядел обгрызенную куриную ногу. — Собаке можно отдать?». «Трубчатые нельзя! Такой ценой движуха мне не нужна…».

Тягостная атмосфера

На следующий день визитер уехал. Его отъезд лишил очередную охотничью экспедицию прелести мелких сор и суеты гостеприимства. На даче воцарилась обыденность, шамкающая временами неторопливые вылазки на болота, вялую работу на удаленке и точечную уборку жилых помещений. Даже собака апортировала добытых селезней настолько рутинно, будто приносила из магазина в пакете-«маечке».

Веселуха
Селезень и утка_by blondinrikard@FLICKR.COM

Мусор копился в корзине, скука — в душе, а тишину нарушало лишь сдержанное тиканье ходиков, словно на заброшенном кладбище ожили часы богатого покойника. Единственные соседи — с кем раз-другой можно перекинуться парой слов — отбыли в город. Их место заняла серая хмарь, затянувшая небо вплоть до горизонта. Мнительные коммунальщики в ожидании природного катаклизма периодически отключали свет и подолгу забывали вернуть обратно.

В подобной атмосфере хорошо пишутся стихи о неразделенной любви, рецепты от насморка и разного рода челобитные. Кому предъявлять счет за разбитое сердце, я терялся в догадках; носовой платок пылился в шкафу; просьбы казались власть предержащим столь непристойными, что сайт с госуслугами отказывался назвать адресата.

Купленная у местного егеря подсадная упорно продолжала молчать. Она не возмущалась отсутствию элементарных удобств в туалете (где хранилась между зорьками), игнорировала призывное жвяканье расфуфыренных женихов, стойко переносила голод, стужу и перепады атмосферного давления.

Незваный гость хуже подранка

В итоге я забыл утку в багажнике в субботу утром. Будучи суеверным, возвращаться к машине не стал, рассудив, что резиновое чучело справится с задачей не хуже. И уже через полчаса встретил инспектора охотнадзора — впервые за последние сорок лет! Про таких Владимир Владимирович Маяковский писал, что из них можно «гвозди делать».

В составленном протоколе упор делался на отсутствие живой утки и наличие ружья. Из этого (по мнению проверяющего) следовал умысел в производстве ходовой охоты. Я робко возразил, что, мол, топор за поясом и обручальное кольцо его напарника вряд ли следует расценивать как планируемое убийство тещи. Довод не помог.

Дальше — больше. На вечерке от нас утек подранок. Прикрывшись сгустившимися сумерками, нахал выбрался на гадючий остров. Посылать за ним собаку было бы крайне неосмотрительно, тем паче весной, когда рептилии особенно раздражительны.

По возвращении Маня снесла яйцо, порвала нагавку и виновато забилась между ведром-унитазом и неподъемным ящиком с торчащими во все стороны гвоздями.

Не заплывай за буйки

Пестуя злобу, я проворочался ночь и с первыми лучами солнца вновь отправился на торфяники. Подморозило. Стал понятен смысл изречения, что месть — это блюдо, которое подают холодным. Похищенная из супермаркета корзинка с подсадной цеплялась за ветки, распугивала влюбленные парочки, остужала пыл холостяков.

Штурмуя очередную протоку, я провалился по самую кепку. Мобильник, ружье и прочее снаряжение составили мне компанию. Ухватившись за спасительную кочку, заметил, как клетка с Маней, словно подбитая баржа, медленно опускается в пучину. Затворница и на сей раз хранила гробовое молчание.

Моя лопоухая спутница утерла лапой набежавшую слезу и отвернулась. В порыве промокшего благородства я отчаянным броском зацепил утопающую за всплывшие пластмассовые ручки и вырвал из цепких объятий Водяного.

— Дыхание рот в рот делать не буду, — произнес вслух, не глядя в сторону сентиментальной ищейки.

До кучи

Обратной путь прохлюпал в спешке и в надежде обсушиться под обогревателем «Ветерок», ибо, пока растопится печь, можно смело занимать очередь на прием врача-уролога.

— Ну уж, дудки! — усмехнулись доброхоты-коммунальщики и обесточили дачный поселок, а для пущей уверенности и три ближайшие к нему деревни. — Накося выкуси!

Топлива в бензогенераторе хватило на два чиха, причем второй, похоже, был мой. Парафиновые свечи за зиму употребили мыши. Раритетный керосиновый примус проржавел и грозился согреть весь дом без остатка.

Я переоделся, включил ноутбук и нашел картинки засухи в пустыне Сахара. Немного полегчало. Однако вскоре экран погас — разрядилась батарея. Остаток дня пробегал к дровнику, чаще — к туалету (в Маниных глазах сострадания не наблюдалось).

Ближе к ночи сквозь простуженный мобильник пробился звонок покинувшего меня гостя:

— Скучаешь?

Владимир Фомичев, г. Москва

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий