Идеал ружья. Часть вторая

Теперь в новой системе ружей пока достигнуты в совершенстве только быстрота и удобство заряжания, сила же боя осталась та же, что и в старой, шомпольной, системе. Впрочем, в новой системе в этом отношении уже сделано кое-что. Главная составная часть ружья — ствол, от вида и устройства канала которого и зависит сила боя; в современных образцах ружей новой системы — общепринятый вид ствола — со строго цилиндрическим каналом.

Идеал ружья. Часть вторая
by ST33VO@FLICKR.COM

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — В № 8 (147).

Это тоже остаток старой, шомпольной, системы; там это было необходимо, так как другая составная часть — заряд — в ней не поддавалась почти никаким изменениям, что ставило силу боя ружья в прямую зависимость от качества железа, и, только желая выйти из этой зависимости, придавали каналу ствола другой вид и то с весьма ограниченным числом вариаций: конический, двухконусный, с шероховатою и нарезною поверхностью.

Но все это мало достигало своей цели, почему ни один из перечисленных видов сверловки не принял господствующего характера, и главная масса стволов делалась с цилиндрическим каналом.

Суть изобретения оружейника Скотта

Обязательна ли для новой системы строго цилиндрическая форма канала ствола? Полагаю, что нет и вот почему: самая замечательная, увенчавшаяся некоторым успехом попытка отступления от общепринятой системы цилиндрической сверловки ствола принадлежит английскому оружейнику Скотту, придумавшему так называемые «дальнобойные ружья».

Вся суть далекого и кучного боя этих ружей заключается в том, что в дульной части ствола высверлена незначительная раздутость, которая далее, к концу ствола, опять суживается; от этого заряд дроби и пыжи в конце ствола проходят с большим усилием и тем развивают большую метательную силу пороха. Ружья эти бьют на 100 шагов, разумеется, только в лучших, более удачных образцах.

Хотя это ружье и нельзя считать chef d’oeuvre (шедевром. — Прим. редакции), но оно доказывает практическую возможность увеличить силу боя ружья, не увеличивая его веса, и, говоря априори, указывает путь, по которому должна идти ружейная техника в выделке стволов.

В последнее время в среде охотников начало ослабевать убеждение в непременной зависимости силы боя ружья от качества железа, из которого сделаны стволы; явилось даже мнение, что все это не более как предрассудки, несмотря на известные опыты английского оружейника Гринера.

Несомненно, что убеждение это со временем исчезнет совершенно и на качество железа будут смотреть только относительно его прочности, именно: противодействия вредному действию силы пороховых газов. В этом виновата новая система оружия: первые, неудачные попытки с нею заставили охотников обратить внимание на изучение самого «организма» нового ружья, на пригонку патрона, пыжи и прочее, что дало даже и теперь прекрасные результаты.

В центральных ружьях не заметно значительной разницы в бое, сделаны ли они из лучшего «дамаска» (дамасской стали. — Прим. редакции), или из самого простого, хотя при заряжании по прежнему способу, то есть по тому, который употреблялся в шомпольной системе, разница в силе их боя замечается громадная: правильно пригнанная к патроннику гильза, увеличенный калибр порохового пыжа и прочее делают разницу в качестве железа незаметною и даже скрывают погрешности мастера в выделке ствола.

Это уже прогресс. Этим же доказывается и то, что при изыскании средств для достижения силы боя идеального ружья никак нельзя принимать в расчет условия боя ружей шомпольной системы, которые были в прямой зависимости от вида заряда — составной части, не поддававшейся никаким существенным изменениям.

В новой системе заряд — я, собственно, понимаю патрон, то есть количество пороха и дроби, и пыжи, — может быть подвержен весьма значительному числу комбинаций. Кроме того, теперь выступает на сцену пыж (собственно пороховой), не игравший в шомпольной системе решительно никакой роли в усилении боя ружья: он нужен был только для отделения пороха от дроби, и разница в качестве его заключалась только в том, что один выполнял эту функцию лучше, другой хуже.

На малом и большом расстояниях

Ружье должно бить кучно на дальних дистанциях и в достаточной мере разбрасывать заряд на ближних, предоставляя охотнику полную возможность самому распоряжаться этим достоинством своего ружья по усмотрению.

Необходимость этого требования очевидна.

а) Для того чтобы стрелять на дальнюю дистанцию, например, на 100 шагов, нужно, чтобы заряд всею массою достигал цели с разлетом дробин, при незначительных промежутках между ними; в противном случае, хотя, положим, каждая дробина в отдельности и имеет такую начальную скорость, что может убить птицу наповал, все они могут лечь вокруг цели, в самую же цель ни одной.

б) На близких дистанциях ружье, бьющее слишком кучно, не годится никуда: оно или рвет птицу, или, что случается несравненно чаще, служит причиною громадного количества промахов на охоте. Кучный бой ружья, следовательно, нужен в местах открытых, на дичь крепкую и сторожкую; раскидистый бой — в местах тесных, закрытых (в лесу, в камышах, в крутых горных ущельях), где невозможно выпустить птицу в меру, а приходится по необходимости стрелять накоротке, «в накидку».

Хотя последнее на практике встречается гораздо реже, чем первое, так как даже и в густой заросли есть возможность довольно часто выпускать птицу в меру, но коль скоро встречается, то должно быть принято в расчет, так как идеальное ружье должно в равной степени удовлетворять всем практическим требованиям охоты.

Достижение раскидистого боя в ружье исключительно далекобойном, мне кажется, соединено со значительными техническими трудностями, хотя в обеих теперешних системах ружей оно достигается весьма легко простою пристрелкою, именно изменениями в пропорциях количества пороха и дроби в заряде, соответственно чему и делаются заранее патроны. Это известно каждому опытному и знающему дело охотнику.

Но, сколько можно заключить из истории усовершенствования боя ружья, охотники вовсе не стремятся к достижению раскидистого боя в своих ружьях; к чему все эти конические сверловки, сверловки с перехватом (choke-bore), все эти концентраторы, проволочные сетки, парашюты и прочее, как не к тому, чтобы заставить ружье бить кучно, потому что кучность боя обусловливает далекобойность.

Распространенная причина промахов

Один из охотников высказал когда-то в печати жалобу на ружья новой системы: бьют-де они слишком кучно, отчего охотники будто бы «пуделяют» из них немилосердно. Жалоба эта крайне наивна и может относиться в одинаковой степени к ружьям как новой, так равно и старой системы, попадающим в руки незнающих и неумелых охотников.

На теперешние ружья можно жаловаться, но не за то, что они бьют слишком кучно, а за то, что при кучном бое они не обладают достаточною дальнобойностью: бьет ли ружье кучно, имеет ли раскидистый бой — оно убивает дичь на одну и ту же нормальную дистанцию — в 30-60 шагов.

Из ружья с нормальным разносом дроби охотник не должен так старательно выцеливать птицу в то время, когда она находится на расстоянии действительного выстрела, как из ружья с кучным боем; с последним он по необходимости должен употреблять больше времени на прицеливание, будь это даже при выстреле «в накидку», а между тем время уходит, птица выходит из меры, и в результате — промах.

Только короткими дистанциями боя наших ружей объясняются поразительная быстрота и ловкость прицела, усвоенная порядочным стрелком; бей наши ружья на дистанции вдвое большие, в быстром прицеле уже не будет настоятельной надобности.

В самом деле, что за нужда при взлете птицы взбрасывать ружье зачастую в самом неудобном положении тела, ног, рук и бросать неверный выстрел, выстрел на «авось», когда есть возможность, не торопясь, выцелить как следует и спустить курок без уверенности дать промах?

Мы главным образом «пуделяем» не вследствие горячности своего темперамента (такие охотники редки и хорошими стрелками не бывают), а вследствие полной неуверенности в далекобойности своих ружей; это обстоятельство заставляет нас часто «пороть горячку» на охоте и делать промахи решительно без всяких основательных причин.

Только коростель или кряковая утка, поднявшиеся из-под ног тетерев или фазан дадут мешкотному (неторопливому. — Прим. редакции) стрелку возможность не отстать от более проворного; бекас же, куропатка, даже случайно навернувшийся чирок, так сказать, насильно заставляют охотника быть проворным, иначе он по большей части будет оставаться с носом.

Ружья с кучным, а вследствие этого дальним боем неминуемо должны изменить всю систему стрельбы влет, усвоенную теперешними охотниками, которая хотя и поражает своею необыкновенною ловкостью, но не менее того поражает также и количеством промахов без всяких основательных причин, как я сказал выше. Недостаточная кучность боя и короткие дистанции ведут к торопливости, а торопливость — к горячности и промахам.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Е.Т. Смирнов, г. Ташкент, апрель 1879 года

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий