Третий вид гильз — бумажные, принятые для ружей без курков (Тешнер-Коллата), с бумажным же патроном. Это, по моему мнению, лучшие из всех существующих гильз, потому что представляют следующие удобства.
ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — В № 8 (147), № 9 (148), № 10 (149) И № 11 (150).
Во-первых, могут быть выделываемыми самим охотником, следовательно, расходы на охоту стоят вне зависимости от фабричного производства и даже от решения «Восточного вопроса». Во-вторых, материал, из которого выделываются гильзы (бумага), почти везде находим и стоит весьма недорого.
В-третьих, выделка самой гильзы весьма проста и доступна всякому, так что бедный охотник может их выделывать сам, богатый — заставить слугу. В-четвертых, снаряжение их гораздо проще, чем снаряжение папковых и других гильз, потому что не требует особенной аккуратности. В-пятых, сгорая вместе с порохом, бумажная гильза не должна, по-видимому, иметь особенного влияния на ослабление боя ружья, почему не требует такой точной пригонки к патроннику, как металлическая и папковая.
В сравнении со всеми этими достоинствами недостатки их крайне ограниченны, а именно:
а) требуется аккуратная приклейка бумажного пистона;
б) гильза может сминаться при переноске;
в) во время дождя может замокнуть.
Кроме первого, два последних неудобства весьма незначительны и могут считаться более случайными, чем постоянными. Эта гильза, придуманная практичными и экономичными немцами, подходит ближе других к идеалу, и, если не придумают что-либо еще практичнее, она может войти во всеобщее употребление, а особенно у нас в России.
Положим, и в этой гильзе без фабрики не обойдешься (выделка папковых донышек и игл), но, во-первых, я далек от того, чтобы считать эту гильзу верхом совершенства, а во-вторых, влияние фабрики в них гораздо менее ощутительно для кармана, чем в папковых, потому что донышки с иглами стоят весьма недорого (сотня совершенно готовых для заряжания гильз стоит около одного рубля; каждое донышко способно выдержать до 10 выстрелов).
Самую простейшую форму универсального патрона, без сомнения, представлял патрон к старому тешнеровскому игольчатому ружью. Он состоял из бумажной, сгорающей, гильзы и картонного шпигеля (круглой прокладки, дна патрона. — Прим. редакции) или толстого порохового пыжа, на который с задней стороны, обращенной к пороху, приклеивался бумажный пистон. Длинная игла, прокалывая основание бумажной гильзы, порох и пистон, воспламеняла заряд.
Патрон этот забракован вместе с ружьем, не имевшим экстракции, и вместо него преемник Тешнера, Коллат, придумал описанный выше патрон с папковым донышком, очевидно, подражая в этом общепринятой папковой гильзе.
Но следует ли безусловно браковать этот патрон? Нельзя ли усовершенствовать его и применить к ружью с хорошей экстракцией?
Выделка и снаряжение его так просты, общедоступны, что он может исключительно приготовляться самими охотниками, а при усовершенствовании пистона или даже применении другого способа воспламенения пороха, а также более доступного массе охотников пыжа, выделываемого не из дорогой папки, английского войлока, кожи и даже из варенной в сале пробки, как советует один охотник (господин Страхов), а из обрывка брошенной кошмы (кусок войлока. — Прим. редакции), дерева и других общедоступных материалов, — он скоро мог бы вытеснить дорогие папковые гильзы.
В нем влияние фабрики выразилось бы только в одном пистоне, влияние столь сильное для нас, русских, живущих и в сибирских тундрах, и в туркестанских степях, которые мы еще не успели превратить в Бирмингемы и Манчестеры по своей «экономической и нравственной неразвитости», по мнению дешевых обличителей.
Новый порох
Мне остается еще сказать несколько слов о составных частях патрона: о порохе, дроби и пыжах.
Лучшим порохом для дробовиков считается английский (крупный); недурен также наш охотничий порох (шостенский и казанский). Вполне ли удовлетворительны эти сорта? Как не специалист, не могу ничего сказать по этому поводу, но считаю нелишним сообщить следующее: в нашем военном министерстве разрабатывается вопрос о выделке нового сорта пороха для военного оружия — с бурым углем; несколько партий его уже выделано и разослано для пробы во все военные округа.
Главные отличия его от прежнего винтовочного пороха состоят в том, что в нем употребляется ольховый уголь, пережженный в меньшей степени, от чего он принимает не черный, а бурый цвет; кроме того, форма зерен делается не круглая, а пластинчатая.
Произведенные опыты показали, что этими изменениями в составе частиц (угля) и во внешнем виде зерен достигаются, в полном почти совершенстве главнейшие качества пороха: быстрота воспламенения всех зерен в заряде и медленность горения каждого зерна отдельно.
В нем устранен важный недостаток мелкого охотничьего пороха — мгновенный взрыв всей массы заряда, что одинаково вредно действует как на прочность стволов ружья, так и на начальную скорость снаряда, а достигнуто противоположное: сила пороховых газов развивается не мгновенно, а постепенно, по мере движения снаряда по каналу ствола, чем достигается уменьшение вредного действия пороховых газов (мгновенный взрыв) и значительно увеличивается метательная сила.
Сверх того весь заряд этого пороха сгорает в стволе ружья и после выстрела не выбрасывается ни одного зерна — следовательно, ни одна частица заряда не пропадает даром. Этого качества нет в охотничьем порохе, даже в хваленом английском.
Мне кажется что, если этот порох будет принят военным министерством и будет годен для охотничьих ружей (я не думаю, что по своей форме зерен пластинчатой) он будет удобен для шомпольных ружей; для заряжающихся же с казны ружей форма зерен не играет никакой роли. — Прим. автора), то может быть принят и охотниками; нужно только похлопотать об этом, где следует.
Можно надеяться, что министерство не откажет в выделке нужного нам пороха вместо существующих сортов; хлопотать же о нуждах охоты и охотников есть кому — хоть бы взять Императорское общество охоты, не говоря уже о других, второстепенных, охотничьих обществах, утвержденных правительством…
Дробь и пыжи
О дроби сказать особенно нечего; качество ее выделки вполне зависит от фабрикантов, охотнику же остается, по большей части, довольствоваться тем, что есть. Тяжелее и дешевле свинца метала не существует, просить же фабрикантов о более добросовестной выделке дроби — дело, о котором даже и говорить не стоить: тут может помочь только конкуренция.
Можно было бы посоветовать им выделывать изобретенную в последнее время так называемую «твердую дробь», приготовляемую в Англии и в Америке, но, вероятно, она там привилегированна и патентована каким-нибудь фабрикантом, почему нашему фабриканту необходимо купить, и недешево, и секрет выделки, и разрешение; в противном случае, послушавшись совета «с ветру», он может, наверное, познакомиться с судебными инстанциями: заграничные изобретатели и коммерсанты крайне ревниво оберегают свои интересы.
Твердая дробь, хотя и легче несколько обыкновенной (на 10%), но, говорят, дает значительно лучшие результаты. оно и понятно: меньше мнется во время движения по стволу. Может быть, найдут со временем способ придавать дроби при тяжести свинца твердость чугуна, от чего вероятность поражения, несомненно. увеличится весьма значительно, но при этом является вопрос: из какого же металла придется тогда выделывать стволы? При такой дроби стволы из самого лучшего «дамаска» не прослужат и года.
В пистонном и кремневом ружьях пыжи не играли и не играют почти никакой роли, как я сказал выше; для них употребляется все, чем можно отделить порох от дроби и заткнуть ствол для того, чтобы дробь не рассыпалась: лен, конопля, шерсть, обрывы кошмы, тряпки, бумага и прочее; более состоятельные охотники употребляют рубленые пыжи из войлока, папки, картона и прочего.
Увеличивается ли от этих последних сортов пыжей начальная скорость дроби? Сколько я мог заметить на практике, крайне незначительно, но зато могу удостоверить, что шомпола от этих пыжей ломаются прекрасно; вероятно, во избежание этого маленького неудобства какой-то умница придумал высечки с выемками по сторонам, благодаря которым вырубленный пыж не выбивает из рук шомпола при заряжании, но зато и не препятствует пороховым газам прорываться в дробь чрез выемки, сколько им угодно. Мне кажется, что хорошее шомпольное ружье бьет хорошо со всяким пыжом, плохое — напротив.
В ружьях, заряжающихся с казны, пыж, кажется, должен играть почти такую же роль, какую играют порох и дробь. Немецкие трейбшпигли, увеличенный размер порохового пыжа из толстой кожи и прочие увеличивают бой теперешних центральных и других ружей весьма значительно; начало, следовательно, уже сделано, хоть и не особенно блестящее, а все же начало.
Мне кажется, что если охотники будут далее действовать в этом направлении, то можно дойти до хороших результатов, следует только не фантазировать — не предлагать пробки, варенные в бараньем сале; при таком взгляде на дело легко можно дойти до предложения рецепта для приготовления дроби из сплава золота со свинцом…
Новое применение подошвы
Пыж (собственно пороховой, дробовой играет роль затычки) должен с усилием проходить по каналу ствола, от чего развивается большая упругость газов пороха, препятствовать прорыву их в дробь, а для этого должен быть приготовляем из материала упругого, прочного, а главное, доступного всем и каждому, чтобы не быть обременительным для бюджета охотника. «Ищите и обрящете», — сказано в Писании. Нас же окружает, даже в кабинете, не говоря уже о лесах, лугах и болотах, местах наших поприщ, значительная масса неисследованных материалов; покопавшись, можно отыскать требуемое.
Какое, кажется, имеет отношение сапог к оружию? Похоже, столько же, как «ось на колесо», как гласит поговорка, а между тем вот пример: прочитав статью господина Ушкова «О пыжах и патронах», я начать разыскивать рекомендованную им юфть (кожу, пропитанную дегтем в процессе дубления. — Прим. редакции), но не помню, почему-то не достал, а между тем нужно было ехать на охоту; недолго думая, я произвел ревизию старых сапогов и штиблет, отодрал несколько менее других приличных подошв, нарубил пыжей, снарядил патроны и отправился.
Попавшиеся фазаны умирали буквально в воздухе, шагах в 30-40, от дроби № 8 (русского счета) и падали на землю в виде неподвижных комков. И какие фазаны!.. Зимние, крепкие на рану почти так же, как и тетерева; время хотя было и не холодное, но по ночам замерзали лужи и осаживался обильный иней, птица же выровнялась, выцвела и нагуляла много жира.
Привожу цитату из своей записной охотничьей книжки: «17-го декабря были с Н.М. Ст-вым у Большого дерева; убил 13 фазанов и 4 кряк. утки. Стрелял в первый раз кожаными пыжами из старой подошвы; 11 фазанов и 3 утки убиты наповал, один фазан и утка подстрелены в крыло; один петух, поднявшийся за пределом нормального боя ружья, свален дублетом, взят у собаки еще живым, но «дошел» в ягдташе.
Ружье било одинаково наповал и в сырое время, утром и вечером, что раньше с ним случалось изредка, хотя дробь, по обыкновению, крайне плоха (туземной работы). Звук выстрела как-то полнее, гуще, приклад прижимается к плечу плотнее, хотя отдачи нет, как и прежде. С этого времени даю себе обещание не охотиться с другими пыжами, кроме кожаных». Обещание это я исполняю и долго, вероятно, буду исполнять.
Считаю не безынтересным сообщить цены дроби в городе Ташкент: английская (сравнительно плохие сорта) — 40 — 50 копеек за фунт, «растеряевская» — 80 копеек за фунт, обыкновенная русская — 25 копеек за фунт, туземной работы (почти равняющаяся простой русской) — 9 — 13 копеек за фунт.
Сделаем приблизительную расценку стоимости сотни пыжей из подошвенной кожи: в России кожа на пару подошв стоит до 40 копеек и имеет до 30 квадратных вершков (до 600 квадратных сантиметров. — Прим. редакции) поверхности (длина — 6 вершков, ширина — 4,5 вершка). Считая на каждый квадратный вершок по 5 пыжей 12-го калибра, получаем (30 х 5) 150 штук — следовательно, сотня будет стоить около 27 копеек, почти то же, что стоят выписные пыжи в провинции; если принять во внимание, что эти пыжи следует класть только на порох, то стоимость их на каждый заряд уменьшается вдвое.
Е. Т. Смирнов, г. Ташкент, апрель 1879 года
