Опасная охота в половодье

Весенняя охота на водоплавающую дичь

Недавно вспомнил свои молодые годы жизни в одном из городов в другом регионе, где я учился в школе, работал, охотился и рыбачил. На днях позвонил племяннику, который там остался. Поинтересовался, продолжает ли он заниматься рыбалкой и охотой на тех же местах. А потом спросил, разливается ли река весной. Племянник сообщил, что половодья не было уже лет 6-7. А мне запомнился один случай, когда паводок чуть не обернулся драматическими последствиями лично для меня и моих близких.

Разгул стихии

В прошлые годы весной пойма реки превращалась в сплошное море, затопляя старицы, озера, перелески, на многие километры отсекая селения от города. Сообщение деревень с районным центром было организовано исключительно водным путем — катерами, которые перевозили людей.

Паводок приносил не только вред, но и пользу, ибо затопленные старицы и озера очищались от прибрежного резуна, тины и различных водорослей, которые затягивали водоем. Бурный поток уносил камышовые лабзы. Рыба становилась крупнее. После спада воды луга благоухали роскошными травами и цветами. Сенокосы были отличными, поскольку на полях оседал плодородный ил, задержанный растительностью. На гнездование оставалось много пролетной дичи.

Смотреть ледоход на реке всегда интересно. Вспоминаю, что многие местные жители появлялись на набережной и наблюдали за процессом. Любовались панорамой залитой водой поймы реки.

С наступлением теплых дней после окончания зимы река наполнялась талыми водами. Лед отрывался от берегов, потрескивая, ломался. Начиналось движение «айсбергов». С повышением уровня реки ледоход убыстрялся. Вода выходила из берегов, затопляя низкие места. Льдины расходились свободнее и уносились сильным течением реки.

Половодье набирало силу и охватывало уже всю пойму. С набережной были видны огромные залитые просторы с островками затопленных лесных колков. Вдали просматривался еле заметный гребешок хвойной чащи. Проплывали последние единичные льдины, стволы деревьев и все, что было захвачено водой…

Отстрел селезней

За время жизни я много раз видел такую картину с высокой набережной. Особенно мне запомнился разлив реки в 1954 году…

В тот период весенняя охота на водоплавающую дичь была разрешена. Вот я и решил в свой свободный от работы и учебы день отправиться пострелять птичек. С вечера приготовил охотничье снаряжение и рано утром погрузился в одноместную деревянную лодку-долбленку с нашитыми из досок бортами.

Я собирался добыть несколько селезней у затопленных паводком озер. Миновав фарватер реки с быстрым течением, поплыл мимо лесных островков, придерживаясь примерного направления скрывшейся под водой проселочной дороги. Глубина здесь была небольшая, течение слабое.

Плыть мне предстояло около трех километров. Хорошо зная местность, я легко добрался до озер. Их можно было заметить по ивовым и вербным кустам, обрамляющим берега. Наметил позицию для своей засидки, заплыл в низкие густые заросли. Соорудил завесы из веток по бокам скрада. Расставил манки полукругом — по породам.

За это время уже рассвело. Мне были хорошо видны низко пролетающие стайки уток нырковых пород, шилохвостей, чирков. Колокольчиками прозвенела крыльями группа гоголей. Пернатые, описав полукруг, опустились на поверхность водоема недалеко от камышовой заросли с подветренной стороны.

Весной нехорошо стрелять в лет по стайкам уток. Под осыпь дроби попадут не только селезни, но и несушки! Поэтому я открывал огонь только по ясно различимым одиночным целям. Часам к трем дня добыл с десяток нарядно раскрашенных самцов…

Возвращение в непогоду

Небо стало заволакивать плотными тучами, поднялся ветер. Я устроил перерыв на обед, вытащил съестные припасы, перекусил. На плавных волнах лодку покачивало, меня клонило ко сну… Но внезапно налетевшая стайка уток разогнала дрему!

Погода начала резко меняться. Ветер все усиливался, поднимая волну. Но в лодке еще можно было сидеть, прикрываясь торчащими из воды кустами. Они гасили резкие волны, поэтому я ощущал только легкое покачивание. Еще немного продолжил свою весеннюю охоту на водоплавающую дичь, а потом спохватился, что лодку уже угрожающе бросает…

Время было упущено. Собрав манки, я поплыл к городу с подветренной стороны, где находились осиновые колки. Далее выбрался на открытое пространство.

Здесь моя лодка вполне могла затонуть. Я постарался плыть вдоль грунтовой дороги. Глубина там в основном не превышала метра.

Но вот на мою лодку обрушился очередной сильный порыв ветра. Она заполнилась водой и опустилась на дно. К счастью, там было совсем мелко! Все вещи, что лежали в лодке, всплыли. Сухим осталось только ружье, которое висело у меня за спиной.

Я вылез из своего плавсредства и погрузился в воду выше колен. На ближайший куст разгрузил имущество. Лодка сразу приподнялась. Я покачал ее от одного борта к другому, выливая большую часть воду. Остальную отчерпал котелком.

Потом сложил свой скарб в долбленку и потащил ее на веревке на «буксире». Я брел по затопленной дороге к причалу летней паромной переправы напротив города. Лодка за моей спиной плясала на волнах, как поплавок.

Робинзон

Меня окатывало водой от колен до пояса. Было очень холодно, но интенсивная ходьба позволяла хоть немного согреться. Так что самочувствие у меня оставалось терпимым.

Паромная переправа действовала летом после спада воды. На месте причала виднелась невысокая возвышенность, которая еще не была затоплена. Туда я и выбрался.

Река шумела громадными волнами. Уже смеркалось. Небо было затянуто тучами, поэтому потемнело раньше времени.

И тут раздался звук работающего двигателя, и показался катер. Он на 150 метров не добрался до моего островка, повернув в сторону городского причала. Я орал и размахивал руками. Но шум мотора и плеск реки заглушали мои призывы, поэтому катер проплыл мимо.

Мне было очень холодно. А на высоком противоположном берегу реки я видел свой теплый дом, до которого не мог добраться.

Меж тем появился очередной катер, перевозивший людей из дальних поселков. В отчаянии я выстрелил из ружья в воздух, но никакой реакции не последовало.

Спасательная операция

А в это время мой отец вернулся с работы и всполошился, не увидев меня. Встревоженные мать, сестра и соседи уже стояли на берегу. Услышав, как я стреляю в воздух на противоположном причале, отец сел в нашу вторую лодку и собрался плыть на выручку. Но его тут же перевернуло на волне.

Мне уже было плохо видно другой берег. Я кричал изо всех сил:

— Перевезите!

А до людей доносился только обрывок слова «…ите». И вот тут мама и сестра, как мне после рассказали, закатили истерику. Отец бросился к прибывшему катер и упросил экипаж отправиться за мной.

Однако причалить к моему островку было невозможно: отлогий берег мешал этому. Какой-то мужчина прыгнул за борт, оказавшись по пояс в холодной воде, и помог мне забраться на палубу. Лодку тоже затащили на катер. Вскоре я очутился в объятиях перепуганных родных и знакомых. А дома были уже приняты все меры, чтобы помочь мне избежать простуды…

На другой день мама отправила меня вечером в ближайший магазин за хлебом. Женщины, стоящие в очереди за покупками передо мной, обменивались новостями:

— Вчера у Мысовских-то парень утонул!

— Да вы что?!

Заохали, запричитали. И тут я вышел вперед и сказал:

— Да вот он я! Живой! Все в порядке!

Владилен Мысовский, г. Новосибирск

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий