Увлекательная охота на медведя. Часть вторая

косолапый зверь

Ничего не подозревающий лось в порыве любовной страсти мчался на призывный голос самки. А может быть, принял вызов от ревущего где-то рядом соперника и в слепой ярости шел на схватку, но оказался перехвачен медведем.

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — В № 10 (125).

Хищник страшным ударом передней лапы сбил 400-килограммового быка с насыпи в бобровую запруду. Там, прижав огромной массой своего тела голову жертвы к илистому дну водоема, задушил, а точнее утопил лося, которому было шесть или семь лет.

Нажировочный период

Отдохнув от схватки, медведь решил поднять тушу копытного на насыпь. Одной лапой схватил быка за рога, а другой — за растущую рядом березку диаметром 15-20 см. Своими когтями зверь до самой древесины измочалил лубяную часть коры, но вытащить добычу из воды не сумел.

Тогда он «разделал» лося прямо в запруде, после чего задок оттащил через насыпь в южном направлении примерно на полкилометра и спрятал. Внутренности животного съел на месте, а основную часть туловища с передними ногами и головой вплавь оттранспортировал к противоположному — северному — берегу водоема…

Мы пришли через трое суток после удачной для медведя охоты. От лося к тому времени почти ничего не осталось. Череп с рогами оказался почти полностью затоплен. Только над водой торчал один отросток из дюжины. По нему-то я и отыскал останки «сохатого» в запруде.

«Это каким надо быть обжорой, чтобы за три дня скушать такого огромного и мощного быка?! — промелькнула у меня мысль. — Надо полагать, что медведь этот тоже должен обладать внушительными размерами. Следов его сородичей поблизости нет. Да такой монстр и не допустит присутствия нахлебников у своей добычи».

Сентябрь для медведей — самый нажировочный период в их годичном цикле жизни. За это время хищникам необходимо максимально набрать запас питательных веществ перед залеганием в берлогу.

Я почти ежегодно нахожу в лесу останки лосей, добытых «топтыгиными». По следам легко читается, что там кормятся косолапые звери разных половозрастных групп. Но если к жертве приближается крупный медведь, то вся «мелочь» старается держаться подальше…

Назад к машине, оставленной в бывшей деревне Крысово, пришлось возвращаться налегке. В Сазонтово я знал хорошую плантацию дикого шиповника, который в том году уродился как никогда. Можно было пособирать ягоду, пока местные тетерева ее всю не склевали. Наполнив пакет, я продолжил идти к машине. А по пути посчастливилось добыть одного глухаря.

Проезжая через родную деревню Ефремово, я взял еще «трофей». Подкрался и удачным выстрелом снял косача, в гордом одиночестве жирующего на яблоне. Тетерева — стайные птицы. Вместе им легче заметить опасность и быстро скрыться от ястреба-тетеревятника, охотника и другого наземного или воздушного хищника. А этот косач-одиночка не засек меня, подкрадывающегося к нему не с благими намерениями…

«Медведи в активный нажировочный период любят менять свой рацион, — подумал я. — Наевшись до отвала лосятины, зверь будет искать высококалорийный корм, но только растительного происхождения. Лето было засушливое, поэтому рябины, черемухи да и другой ягоды мало. Вероятно, медведь вынужден будет податься к полям в надежде найти там остатки неубранного овса или пшеницы».

На следующий же день я приступил к работе. Вывез несколько мешков овса на площадку, расположенную на кормовом поле в урочище «Салямувыр». Через день проверил это угощение и убедился, что его уже отведал «топтыгин», основательно подкрепившийся.

Я изучил крупные следы, у которых ширина планетарной мозоли передних лап была не менее 16 сантиметров. Эти отпечатки, как и многочисленные «визитки» внушительных размеров рядом с местом, где трапезничал медведь, говорили о том, что зверю тут понравилось и он обязательно вернется.

Один на один

Тут же я позвонил в Ижевск и сообщил сотрудникам управления, что прикормил медведя хороших размеров и надо бы приехать на охоту. Мне ответили, что все очень заняты неотложными делами, и разрешили стрелять самому. Дескать, потом они выберутся уже за «готовым трофеем».

Таким образом, я получил карт-бланш для самостоятельной охоты на этого хищника. Была середина недели, и никто из моих товарищей не мог составить мне компанию. К тому же на этом поле была приготовлена всего одна засидка. Второму охотнику не нашлось бы дела, разве что меня охранять.

Возвращаюсь к машине, которую оставил в полукилометре от подкормочного поля. А в 10 метрах от автомобиля вижу «мышкующую» лису с роскошным хвостом. Я сфотографировал уже начавшую принаряжаться к зиме «патрикеевну» и подумал, что это хороший знак для предстоящей охоты на медведя.

В пять часов вечера уже сидел в засидке у кормового поля и ждал выхода косолапого. В те годы у нас еще регулярно переводили время, поэтому у людей весной и осенью сбивались биологические часы. Зато звери продолжали жить строго по законам природы и своим внутренним, но очень точным «хронометрам».

Погода была прохладная, все-таки конец сентября, но сухая и безветренная. Медведь вышел ровно в семь вечера, без всяких предисловий направился к выложенному корму и начал есть овес. В сгущающихся сумерках я его раза три «щелкнул» своим стареньким, проверенным и очень надежным фотоаппаратом.

Потом взял в руки карабин, который был заряжен обычными полуоболочечными патронами 7,62х51, произведенными на Новосибирском заводе боеприпасов. Расстояние составляло не более 60 метров: для пристрелянного нарезного оружия это сущий пустяк.

Медведь стоял ко мне вполоборота левым боком, и я нажал на спуск, прицелившись практически в самое убойное у хищника место в области основания шеи. Зверь взревел, резко развернулся и в несколько прыжков умчался в окружавшее поле березовое мелколесье. Судя по треску ломаемых массивным телом «топтыгина» деревьев, пробежал он немного — всего метров 50, не более.

Я осторожно, держа карабин наизготовку, пошел к предполагаемому месту падения зверя. Медведь лежал мордой ко мне, опершись правым боком о березку, подобрав под себя лапы. В свете фонаря не было видно: прижаты у хищника уши или нет. Я не стал делать второй выстрел, поскольку не сомневался в точности первого и в том, что медведь смертельно ранен.

И все же не стоило искушать зверя и подходить ближе. Он еще мог бы, собрав уходящие силы, попытаться броситься на меня и попытаться подмять. На открытом месте, вероятно, я бы попробовал подойти к нему сзади, но в лесу это никак не получится: нет возможности для правильного маневра, а у раненого медведя велики шансы наказать обидчика.

Даже кабан любых размеров, распластавшийся после выстрела, сохраняет силы для броска на подходящего «в штык» охотника. У меня был случай, когда вепрь, сделавший несколько скачков после попадания пули, вроде бы замертво упал. Но, когда я приблизился к нему сзади метра на три, он вскочил, успел развернуться и кинулся на меня. Пришлось в упор выстрелить ему меж глаз.

Работа с трофеем

Подойдя к машине, я позвонил брату и товарищу, которые через час приехали на автомобиле с прицепом. Мы вместе направились к косолапому зверю, лежавшему на боку и не подававшему никаких признаков жизни. Собачка, которую прихватил брат, обнюхала «топтыгина» и дала нам знать, что медведь «готов».

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Алексей Перминов. Удмуртская республика

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий