Дед Сашка и Марат

Крупный пожилой лещ лениво шевелил плавниками, стоя чуть в стороне от потока теплой воды, широкой рекой льющейся из Трояновской чаши. Сейчас в начале весны это приятное ощущение доставляло старику несказанное удовольствие. Он, прикрыв глаза и уткнувшись мордой в дно, замер в неге в ласковом потоке. Старого леща звали Марат.

Время детства

Родился он давным-давно в самых низовьях Десногорского водохранилища. Был тогда лещ никто, и звали его никак. Просто один среди сотен тысяч таких же пучеглазых мальков, проводящих все свое время на «детсадовском» солнечном мелководье. Они толпами бродили по песчаным полянкам, а по ночам прятались в тени ажурных водорослей.

Иногда, набравшись смелости, вместе с друзьями спускались чуть глубже — туда, где дно, не тронутое прибойными волнами, подернулось тонким слоем ила. Они рылись в нем своими мордочками, отыскивая шустрых и очень вкусных мелких рачков.

Так день за днем прошли 12 месяцев. Первый год был самым трудным и опасным в жизни рыбы. И вот следующей весной молодой серебристый подлещик, благополучно избежавший пасти окуня и клюва птицы, отправился в путешествие. Это было первое странствие по незнакомому пока миру.

Проблуждав все лето по многочисленным заливам большого водохранилища, к началу осени обосновался подлещик на широком плесе, что напротив городской набережной. Как раз между пляжем и лесистым полуостровом. Там было тепло и сытно, и лещик рос не по дням, а по часам.

Но не только это держало нашего героя подле города. Самое главное было то, что по берегам залива постоянно бродило множество непонятных существ — людей. Они почему-то вызывали у хвостатого подростка неподдельный интерес. Объяснить это было трудно, но факт остается фактом.

Каждый день подлещик подплывал к берегу, находил компанию людей и, стоя у поверхности в каком-то благоговейном оцепенении, вслушивался в их странные речи. Время шло… и скоро необыкновенная рыба даже стала понемногу понимать их!..

Период взросления

Пролетела зима, правда лед так и не встал. Теплая вода, сбрасываемая из охладительной системы атомной станции, согревала залив и обеспечивала совершенно комфортные условия многочисленным стайкам самой разной рыбы. И наш друг рос себе, как «на дрожжах». Теперь это была уже достаточно крупная особь с чешуей в цвет благородного чеканного серебра.

Но вот зима закончилась, дни стали длиннее. Наш лещик внезапно начал чувствовать что-то непонятное, тревожное и незнакомое… Оно погнало его из обжитых мест к опасным мелководным берегам. Там теплыми волшебными ночами рыба впервые испытала совершенно новые ощущения, сходя с ума в чувственной круговерти первого в жизни нереста.

Этот праздник продолжался недолго. Но, когда исхудавший в любовных баталиях лещ приплыл на знакомый плес, окружающие заметили перемены в облике вернувшегося товарища. Впервые в его окраске мелькнула золотинка. Эта была почетная отметка, говорящая, что перед нами уже не какой-то подлещик, а настоящая взрослая особь!

С каждым годом и очередным нерестом такие золотые, а позже бронзовые краски на его боках будут становиться глубже и насыщеннее. Пока лещ окончательно не превратится в темно-бронзового гиганта размером с хороший поднос.

Это все обязательно случится, если только ему повезет и он минует браконьерские сети. Обойдет или обхитрит крючки множества рыбаков, приехавших, казалось бы, именно за ним на берега замечательного водоема. Если пролетит мимо стрела подводного охотника. И зубы старой щуки или судака окажутся не столь быстрыми. Да мало ли опасностей подстерегало молодую рыбу впереди?!.

Обретение имени

Меж тем случилась еще одна примечательная история. Как-то, привычно коротая время в размышлениях недалеко от отдыхающей на берегу компании, лещ услышал крик молодой женщины:

— Марат! Марат!

Так звали мальчика, плескавшегося на мелководье. Он в молодом задоре «заехал» лещу пяткой по скуле.

— Марат! — повторила женщина. — Выходи! Хватит в воде сидеть!

Получив чувствительный удар детской ноги, лещ бросился прочь от греха подальше. Отплыв на безопасное расстояние, немного успокоился и только недружелюбно посматривал в сторону продолжавшего резвиться мальчугана-каратиста. «Марат!.. Хм… Надо же… — размышлял лещ. — Дети!».

Щека его еще немного ныла, когда в голову ему пришла забавная мысль: «Как интересно!.. Всех людей как-то зовут. У них это называется «имя». А я как был «никем», так и остаюсь им до сих пор. Но почему все так? Собственно говоря, чем я хуже?!».

Лещ в волнении стал плавать взад и вперед. «Этот вот… маленький, а уже Марат… — продолжала рыба развивать свою внезапную мысль. — Кстати, очень красивое имя…». Внезапно остановившись, лещ собрался с духом и несмело произнес:

— Решено!.. Меня зовут Марат!

Он еще постоял немного, вслушиваясь в только что сказанные судьбоносные слова. А потом, решительно ударив хвостом, стрельнул на глубину, где на илистом дне паслись тихие стада его многочисленных собратьев.

Я — Марат! Так меня зовут!.. — кричал он им.

Все разом обернулись к нему, испуганные внезапным появлением. Выслушали и… пожав узкими плечами, безразлично вернулись к прерванной трапезе. Марат, так мы теперь станем называть нашего героя, еще покрутился среди соплеменников, немного обиженный их равнодушием и безразличием к такому знаменательному для него событию.

Потом решительно взмахнул плавниками, ударил хвостом и помчался прочь! Навстречу новым, неизведанным пока просторам и глубинам огромного водоема. Лещ плыл и плыл вперед, повторяя про себя: «Меня зовут Марат!.. Марат!!.. Марат!!!».

Вот так нашел он свое гордое имя, которое быстро прижилось в местной среде. И все остальные рыбы стали звать его Маратом.

Старый знакомый

Но вернемся к нынешним временам. Стоял, значит, себе Марат на дне, грелся в теплой воде, и тут рядом с ним прошел Слух! Это был очень странный субъект…

Слух вечно ходил с места на место, нигде не задерживался, но решительно все знал. Даже то, чего и не случилось вовсе. Зная по опыту, что Слух просто так не появляется, Марат развернулся, догнал угрюмого странника и, дружелюбно касаясь его плечом, спросил о цели визита.

— Дед Сашка на рыбалку собрался! — отрапортовал пилигрим и скрылся вдали.

Марат застыл на месте. «Дед Сашка… Жив еще, курилка!» — подумал огромный лещ, придя в некоторое возбуждение. Томление и негу от теплой ванны, как ветром, сдуло.

Он хорошо знал деда Сашку, которого лет 10 назад приметил и особо выделял среди других рыбаков, появлявшихся на берегах водохранилища. И с тех пор, следуя информации, принесенной Слухом и иногда их теткой — Молвой, тоже любящей бродить в здешних местах, Марат постоянно следовал за этим удильщиком. Сопровождал его по всей акватории — от плотины и городской набережной аж до самых верховьев водоема.

В прежние годы дед появлялся на рыбалке регулярно. Приходил как минимум раз в месяц, а то и чаще. Но нынче он что-то пропал. Только отметился на берегу теплой Трояновской чаши больше двух месяцев назад, и с тех пор ни слуху, ни духу! Марат — добрая душа — уж обеспокоился: не случилось ли чего с ним.

Причина такой привязанности леща крылась не только в его природном интересе к людям, так и не угасшей с возрастом. Хотя, чего скрывать, было крайне интересно слушать пожилого рыбака, который разговаривал сам с собой над ночной водой. Но таких людей встречалось немало на берегу. Многие из них что-то бормотали себе под нос, сидя над водой.

Незабываемое угощение

Нет! Не в этом крылась особая привязанность Марата к старику. Дело в том, что дед Сашка имел привычку перед рыбалкой задабривать мифического «хозяина» водоема, выливая с берега изрядную толику ароматного угощения домашнего производства. Скажем сразу, что мы совершенно не в курсе, понравилось бы такое подношение сказочному персонажу, если б тот существовал на самом деле. Но нашему лещу оно точно пришлось по вкусу.

Много лет назад Марат, дефилируя вдоль берега и рассматривая забавных рыбаков, совершенно случайно оказался рядом с местом, где дедок исполнял свой привычный ритуал. И лещ был буквально «сбит с ног», сражен наповал «букетом» восхитительных запахов и вкусов, распространившихся в воде вокруг удочек старика.

Шел за годом год, осень сменяла лето, а весна зиму… Дед Сашка регулярно навещал водоем, и наш герой всегда оказывался около его удочек. Привык Марат к дедовской вкуснятине. Ему нравилось, уподобившись французскому парфюмеру, закрыв глаза, втянуть в себя ароматную воду…

В голове начинали лопаться разноцветные воздушные шарики, рот рыбы, не приспособленный к мимике, все равно расплывался в блаженной улыбке. Проплывающие мимо щуки, взглянув на счастливый «оскал» Марата, старались побыстрее убраться восвояси. Обоняние у них было грубым, неразвитым, и поэтому они не могли в полной мере оценить гостинцы деда.

То ли дело лещ, который, как говорится, с завязанными глазами в кромешной темноте издалека найдет самый маленький кусочек лакомства, спрятавшийся на илистом дне. Вот уж «нюхач» так «нюхач»! Кто же еще был способен в полной мере оценить старания деда Сашки?!

Благодарный дегустатор

Здесь следует сказать, что примитивные «шаманские» приемчики старичка не особо привлекали рыбу. Она нынче стала очень разборчивой в этом отношении. Чего только удильщики не вываливают на дно водохранилища! Какие только ароматы не предлагают! От экзотических запахов неведомых южных стран до привычного чеснока и керосина из старых ламп.

От такого «букета» кружится голова, немеют рецепторы во рту и мозг сходит с ума, теряя привычные ориентиры. Плюс заводы всякие со своими отходами производства, агрохимия разная, бензин и машинное масло с моющихся автомобилей… Привередливая стала рыба, что говорить…

То ли дело Марат! Он, блаженствуя и наслаждаясь тонкими ароматами продуктов деревенского «творчества» старичка, которые, кстати говоря, год от года становились все изысканнее, сквозь растопыренные плавники смотрел на то, как на крючок деда Сашки попадаются другие лещи и прочее рыбье население. Более того, пользуясь своим авторитетом, как на ярмарке, зазывал проходящих мимо обитателей водоема покормиться у снастей пожилого удильщика…

Иногда Марату становилось стыдно за свое поведение. Но он успокаивался, когда думал, что лучше уж быть пойманным этим знакомым и нежадным до рыбы стариком, чем каким-нибудь браконьером или просто хапугой.

Задание для уклеек

«Жив еще, курилка!» — повторил про себя Марат. Он жестом плавника подозвал к себе одну из кружащих поверху уклеек. Это была рыбка хоть и небольшая, но страшно жадная до любого бесплатного угощения, до всего, что падает вниз из надводного мира. Она играла роль посредника на границе двух миров, снимающего сливки со всех поступлений.

Естественно, многие подводные обитатели были на уклеек за это сердиты: «Нам-то объедки достаются! А эти такие жирные!!». Действительно, если глядеть снизу вверх, то обычным рыбам солнце закрывают светлые, отвисшие от сытости животы уклеек удивительно большого размера. Из-за них и света белого порой не было видно.

По этим причинам уклеек особо не любили. Но тем, честно говоря, было все равно. Однако, повторюсь, так судили обычные рыбы. Марат же ко всему относился философски поэтому и имел друзей в самых разных, порой антагонистических, подводных кланах.

— Слушай! — он склонился к уху подплывшей к нему серебристой рыбки. — Есть дело!

И далее, обрисовав ей вкратце портрет деда Сашки, попросил дать знать, когда этот человек появится на берегах Трояновской чаши. Скорее всего, он по привычке пойдет по правой стороне и расположится под обрывом в том месте, где теплый поток бьется прямо в песчаную косу и разделяется на две струи. Одна из них уходит в акваторию водохранилища, а другая закручивается обратно в чашу, создавая обратное течение.

— Там и дежурьте. Как «нарисуется» — немедленно ко мне! — наказал Марат.

Уклейка, счастливая от оказанного ей доверия, боясь растерять смысл сказанных лещом слов, пулей взлетела вверх. Тут же важное задание стало известно всем бесчисленным стайкам ее сородичей, патрулирующим местную акваторию во всех направлениях. Рыбки, опережая друг друга, стали выпрыгивать из воды, щурясь от вышедшего из-за облаков солнца и прикладывая плавники «козырьком» к глазам. Все высматривали деда Сашку.

— На нерест уклейка собралась! — говорили, переглядываясь между собой, сидящие на берегу чаши удильщики и понимающе кивали головами. Если бы они на самом деле знали причину…

Самые стойкие

Стрелка часов подошла к цифре четыре, когда, наконец, дед Сашка появился на берегу Трояна, как называли между собой это место рыбаки. За два захода перенес свои пожитки, расположившись на привычной клевой точке, точно предугаданной Маратом. Потом сел в свое любимое кресло передохнуть и огляделся вокруг.

Как оказалось, в этот холодный день здесь, кроме деда, были всего три рыбака. Один из них сидел на противоположном берегу чаши, стараясь не обращать внимания на сильнейший ветер. Мужик занял место у самого выхода в водохранилище — там, где росла одинокая береза, и упорно ждал форель. Северный встречный ветер гнал рваную волну к его удочкам, заставлял плотнее кутаться в одежду. Но рыбак терпел, надеясь на поклевку красивой десногорской форели.

Второй мужик раскинул было свои удилища на краю бетонных плит в надежде поймать «американского аборигена» — канального сомика. Однако тот категорически отказывался клевать. Засчитав обитателям водоема техническое поражение, гордый рыбак вскоре уехал восвояси.

И только рядом с дедом Сашкой до самого вечера сидел спокойный добрый удильщик. Он был счастлив уже тем, что в его ведерке поместились и пресловутый сомик на полкило, и несколько карасей, и пара плотвиц пищевого размера. «Добытчик!» — скажут мужику дома, переворачивая поджаристую рыбу на другой бок на шипящей от масла сковородке.

В ожидании деда

Дежурные уклейки, сверив портрет приехавшего человека с полученными приметами, рванули наперегонки вниз по течению порадовать Марата. Вскоре они нашли его в тихом месте неподалеку от основного течения. Здесь на дне лежал толстый слой ила, полный всяких вкусностей, где и кормился впрок старый огромный лещ.

По сложившейся уже привычке в ожидании визита деда Марат считал необходимым как следует покушать. Не любил он дегустировать домашние угощения деда на голодный желудок.

— Приехал дед Сашка! Точно он! — защебетали, перебивая друг друга, блестящие рыбки, уставившись в выпуклые от сытости глаза Марата.

Лещ не спеша дожевал и проглотил очередную порцию питательного ила, подумал немного, потом напрягся и выпустил цепочку серебристых пузырьков:

— Приехал, говорите?.. Спасибо…

И, не обращая больше внимания на вертлявых уклеек, он тронулся с места, влился в теплый поток и с усилием пошел по нему вверх в Трояновскую чашу.

Тилапия и все остальные

Марат плыл против течения, мощно работая широким хвостом, и вспоминал те времена, когда по молодости с одногодками на скорость преодолевали эту «горловину». А потом все с визгом скатывались обратно в водохранилище. Такая невинная с виду детская забава была чревата неприятностями. Но именно это и придавало особую остроту игре.

Дело было в том, что отставших ждало суровое наказание от крепких зубов царствующей в те времена в Трояновской чаше тилапии — африканского карася со скандальным нравом. Полчища этих рыб плотно оккупировали все участки с теплой водой. С особым удовольствием обосновались в Трояне и ведущем в нее от атомной станции канале.

Люди специально заселили этих сильных и прожорливых «африканцев» во все гидротехнические сооружения вокруг АЭС. Благо зубки у тилапий были ого-го, как жесткая щетка! Идеально приспособленные для полирования бетонных плит, устилающих берега канала и чаши. Вот рыбки счищали денно и нощно зеленые нитчатые водоросли, поддерживая всю охлаждающую систему станции в «рабочем» состоянии.

Следует, правда, оговориться, что не только тилапия выполняла эту важную задачу. В водохранилище процветали пожиратели планктона — огромные толстолобики. Трудились и местные «парикмахеры» — стремительные белые амуры. Они «выстригали» целые поля водорослей. Имелись и донные чистильщики — американские канальные сомики. Те самые, которых пытался поймать один из рыбаков на Трояне в этот день.

И были еще вкуснейшие пресноводные креветки, расплодившиеся в огромных количествах. Они подчищали все, что плохо лежит на дне. Ох, много разной рыбы жило в водохранилище бок о бок, соседствуя и дополняя друг друга в общем деле!..

Катастрофа на Трояне

Но вернемся к тилапии. Многочисленные стайки этой рыбы, повторяю, заполонили всю Трояновскую чашу. Как и положено завоевателям, они изгоняли и притесняли местное население, не считаясь ни с методами, ни со средствами в этой борьбе.

Ни форель, ни подлещик, ни плотва не могли войти в Трояновскую акваторию. Их моментально атаковали отряды зубастых, колючих рыб, обкусывая плавники или даже хвосты! Только разбойники-караси, которые сами могли хоть кого оставить без чего угодно, да уклейки, не обращавшие внимания ни на что, свободно жили в теплой воде, как-то договорившись с «пришельцами».

Еще белые амуры заходили сюда, как к себе домой. С их размерами можно было ничего не опасаться — тут никакая тилапия не страшна. Ну и, конечно, «цари» здешних мест — 20-килограммовые толстолобики, не замечая каких-то там «карасей из Африки», иногда навещали эти теплые воды и, как дельфины, резвились в самом центре струи.

Но все изменилось несколько лет назад. На Трояне произошла настоящая катастрофа по местным масштабам. Тилапия не выдержала холодной зимы и, повторяя историю всех завоевателей на Смоленской земле, полегла на дно под натиском русских морозов.

И никакая атомная станция не помогла зубастым «пришельцам». Объект тогда на ремонте был, что усугубило беду «африканских карасей». В итоге место на Трояне освободилось, и настало время «аборигенов». Теплую чашу сразу заселили плотвичка, подлещик, густера и прочие «домашние» обитатели.

Не наша рыба

А тилапия, увы, пропала совсем… Обеднело без нее водохранилище… Лишились люди этой прекрасной, деликатесной рыбы, радовавшей богатыми уловами и незабываемым процессом ужения.

Дед Сашка часто и с ностальгией вспоминал, как со своими друзьями в первый раз приехал на Троян. Прибыли под вечер, чтобы, добыв в темноте местной креветки, нанизывать ее на крючок и ловить в проводку эту самую тилапию — сильную, резкую, но быстро сдающуюся рыбу. Как ни говори, было в ее характере что-то не наше, не было того упорства, свойственного истинным бойцам.

После первого напора, когда удилище сгибалось в дугу, когда леска звенела, наступала пауза, за которым следовал «тупой» откат. И никакого больше сопротивления. Весь запал рыбы был растрачен в первом решительном натиске. «Ну не прошло, так можно и сдаться», — видимо так рассуждала тилапия и шла к берегу «тряпкой», иногда для приличия пуская волну хвостом.

— Не наши все же это рыбы… — ворчал дед Сашка, доставая из воды очередной трофей.

Ни чета на вид более слабым и не таким «спортивным», но зато терпеливым и упрямым местным обитателям Трояна, которые будут бороться за свою жизнь до самого конца. И у рыбака никогда не будет уверенности в конечном успехе. Лишь когда запрет улов у себя в садке или посадит на верный кукан, лишь тогда сможет спокойно выдохнуть и унять трясущиеся от напряжения руки.

Начало рыбалки

Было это все когда-то… Но оставим воспоминания, ведь наш Марат уже преодолел канал, соединяющий Троян с водохранилищем, и зашел в чашу, где, отдавшись на волю обратного течения, медленно дефилировал вдоль нужного берега. Он поднялся к поверхности, глянул на знакомый мыс и буквально задрожал от радости: «Не соврала «килька»! Точно! Дед Сашка!..».

Еще Марат понял, что прибыл на место в нужное время. Старик только доставал свои удочки, а значит, дело до угощения еще не дошло! Ну, теперь остается только ждать… Прошла четверть часа, пока дед Сашка, наконец, приготовил прикормку, разложил удилища и вообще привел свое рыбацкое место в надлежащий вид. Любил он порядок, чтобы все было на своих местах и под рукой.

Глаза Марата неотрывно следили из-под поверхности за манипуляциями пожилого мужчины на берегу. Но вот кормушки «заряжены», на крючках пучок рубиновых мотылей и парочка опарышей. Дед Сашка взмахнул удилищем, и первая снасть полетела в воду. То место, куда она упала, было хорошо знакомо рыбаку.

Столько лет дед «пробивал» его на предмет отсутствия зацепов. Найти такое место на Трояне было сродни тому, как отыскать единственную чистую тропинку на минном поле! Столько всякой дряни густо усеивало дно чаши.

В этом же редком чистом месте «паслась» приличная рыба. Днем здесь водились подлещики и толстая густера. А ночью сюда подтягивались и более крупные экземпляры. Приходили осторожные и недоверчивые лещи, отсвечивая в лунном свете бронзовыми боками.

В предвкушении

Дед Сашка, забросив свои фидеры, сел на ящик… «Ну же… ну…» — нетерпеливо переминался Марат, расположившись чуть ниже по течению, рискуя быть обнаруженным в прозрачной воде.

Старичок вдруг вскочил, взмахнул удилищем и стал не спеша крутить рукоятку катушки. Через короткое время на берегу очутился трехсотграммовый подлещик, тут же отправленный рыбаком в просторный садок. Дед заулыбался в предвкушении богатой добычи.

— Эх! Куда же вы без команды! — возмутился своеволием молодежи нервный Марат. — Нам же еще не поднесли угощения!..

Но было уже поздно. Испуганный подлещик метался в садке, безуспешно пытаясь пробиться на желанную глубину. Дед Сашка вновь забросил фидер и, постояв немного над удочками в ожидании новой поклевки, наконец-то склонился над ящиком. «Ура!!!» — мысленно воскликнул Марат.

Однако старичок достал… не свою небольшую фляжку, подаренную ему много лет назад друзьями-охотниками, а какой-то покупной стеклянный пузырек. Лещ немало таких встречал на дне водохранилища и видел на берегах его. Нехорошее предчувствие сжало сердце рыбы… К сожалению, оно не обмануло Марата.

Неверный шаг

Дед подошел к кромке воды и, наклонив пузырек, вылил добрую половину его содержимого, что-то шепча беззвучно. Наверное, бормотал какое-то свое рыбацкое «заклинание». Затем он сам попробовал тот напиток, которым решил привлечь обитателей водоема.

Первая мысль, посетившая старичка после этого неразумного действия, была: «Все! Рыбалки не будет!». Он убедился, что нынешнее угощение не имело привычного изысканного вкуса и аромата.

Здесь стоит сказать, что дед давно подозревал, будто с другой стороны этого «ритуала» кто-то есть. Чуть ли не физически чувствовал чье-то присутствие и улавливал его настроение. Старик иногда, даже не начиная рыбалку, мог точно сказать, поймает что-нибудь или нет. Не глядя в Интернет в поисках достоверного прогноза погоды, не изучая какие-то книги с полезными советами — просто по своему внутреннему ощущению.

Порой сердце как-то «стукало», обрывалось и разом приходило понимание того, что рыбалки не будет! Зато в другой момент сразу после исполнения «ритуала» в душе деда Сашки появлялась твердая уверенность в своей удаче. И никто не мог переубедить его в этом, тем более что, как показала статистика, спорящие обычно проигрывали.

Вот и нынче старичок стоял над Трояновским берегом, пытаясь понять, каким боком ему выйдет нынешний промах. Ну да, случается и такое! Не было в этот раз с собой домашнего напитка. Как-то незаметно разошлись заготовленные к праздникам запасы. Друзья, родственники — все отдавали должное продуктам дедова «творчества». Вот ничего не осталось.

Поэтому, скрепя сердце, пришлось искать замену в сельском магазине. Хотя дед Сашка подозревал, что с такими «подарками» на водоеме делать нечего. И теперь стоял старик над своими удочками и чем дольше, тем сильнее предчувствовал какую-то беду, еще не понимая, откуда та придет.

Обида

Ах, если бы он мог обладать даром виденья сквозь толщу вод, то совсем бы ужаснулся от содеянного! Не успел Марат в предвкушении забытого удовольствия втянуть в себя порцию «ароматного» угощения, как морда тут же исказилась страшной гримасой! Не было и следа от тех приятных молекул, что веселили душу.

«Физиономия» леща сначала вытянулась, как рыло щуки, потом превратилось в тупую морду карася. Вновь приняла обличье зубастой хищницы. Затем опять стала похожа на карася. Эта икота продолжалась недолго, после чего Марат непроизвольно избавился от всей вкуснятины, съеденной в предвкушении гарантированного блаженства.

Негодованию леща не было предела! Даже не успев прополоскать рот, рыбина возмущенно ударила хвостом и решительно пошла на глубину, до края души оскорбленная поступком деда.

Сам же незадачливый удильщик с удивлением обернулся на мощный бурун, оставленный у самого берега неведомым ему обитателем водоема. «Судак что ли вышел? Не рановато ли? — подумал дед Сашка. Но то был совсем не клыкастый хищник. То «рыбацкое счастье» только что уплыло из рук старичка!

Марат, раскрыв рот, чтобы поскорее избавиться от всякого упоминание об отвратительной жидкости, оскорбившей его тонкие вкусовые рецепторы, летел вниз к выходу из Трояна, по пути жестами созывая всех встречных родственников плыть за собой. «Ну, погоди! — шептал лещ слова из старого мультфильма. — Ну, дедуля, погоди!..».

Подводный заговор

Совещание было созвано тут же. Возмущенный хвостатый патриарх в резких выражениях призвал всех собравшихся приличных рыб бойкотировать любые даже самые изощренные насадки, предлагаемые этим… Тут Марат запнулся, не сумев даже подобрать подходящий эпитет для старого и вероломного деда.

— Он еще и природу травит всякой гадостью! — пафосно завершил огромный лещ свое выступление.

Все присутствующие бросились наперебой предлагать свои планы мщения отравителю. Марат слушал эту болтовню вполуха. У него в голове уже складывался свой хитрый и коварный замысел расплаты с обидчиком. «Ну, ты меня запомнишь!» — злорадно думал лещ, совершенно забыв, что бедный дедок знать не знал о его существовании.

— Слушайте меня! — неожиданно произнес Марат, перебивая голоса советчиков. — Вот что мы сделаем!…

И он принялся объяснять присутствующим на совете рыбам свою схему отмщения. Здесь следует сказать, что у Марата собрались только самые близкие родственники, то есть взрослые лещи и подлещики разного калибра. Карасям и всяким густеркам путь сюда был давно заказан.

Жадные караси

Подобную рыбу Марат не любил. Карасей не выносил за их врожденную хамоватость и некультурность. Проплывают мимо — не поздороваются, заденут плечом в толпе — не извинятся. А посмотрели бы вы, как они едят — рвут куски друг у друга, дерутся, ругаются… Кому сладкий кусок достался, тот сразу бегом, пока не отняли.

Даже дед Сашка удивлялся поведению карасей. Ловил он их как-то на пруду, что недалеко от его деревни. Удочку забрасывал в заросли прибрежной травы, прямо в специально проделанные с помощью косы окошки. Наступало время, когда стаи карасей начинают свой привычный вечерний рейд на малой глубине в поисках ужина.

Полянки среди водорослей — любимые кормовые места этой рыбы. Так что поплавок не стоял на месте…Трофеи «прыгали» в дедово ведерко один за другим. Но вот что было интересно, поплавок уходил под воду в одном месте, а после мгновенной подсечки выскакивал с карасем наверх уже примерно в метре оттуда.

Это могло означать лишь одно. Рыбина, успевшая схватить насадку, тут же включала «пятую скорость» и мчалась в сторону сломя голову, лишь бы свои же не догнали и не отняли добытый жирный кусок! И это называется культурой поведения?

Вот за такие фокусы Марат и все его соплеменники не любили карасей и не стали посвящать их в детали своего плана. Пусть дед Сашка с ними потешается!

«Бедные родственники»

С густерками дело обстояло несколько иначе. Как-никак, это были ближайшие родственнички. Но, как это порой случается даже в человеческой среде, друга друга они недолюбливали. Густеры втихаря завидовали лещам, считая их разжиревшими переростками. Еще бы… те порой достигали таких размеров, о которых можно было лишь мечтать!

Лещи же, в свою очередь, с некоторой брезгливостью относились к «бедным родственникам», почти поголовно страдающим от паразитов — ленточных червей. От этого животы густерок были неприлично раздуты. Это портило их фигуру и вызывало у привередливых лещей эстетический диссонанс в душе.

Чего греха таить, им самим порой случалось страдать от паразитов. Но не в такой же степени! Вот и жили порознь, хотя зачастую кормились вместе. Такой вот, понимаете, родственный конфликт случился…

«Так ему и надо!»

Между тем время шло. Дед Сашка, обрадованный было первым подлещиком, вскоре приуныл. Его фидеры стояли на берегу молча, только шевелили изредка вершинками, реагируя на мелочь, которая облизывала насадку.

Совещание у Марата закончилось, и все присутствующие на нем вернулись в чашу Трояна дожидаться темноты, чтобы воплотить свои коварные планы в жизнь. Сам хвостатый патриарх расположился недалеко от того места, куда падали кормушки удилищ деда Сашки. Лещ внимательно смотрел за бесчинством мальков, которые мгновенно окружали крючки с наживкой плотным кольцом и раздергивали мотыля на мелкие кусочки.

Одобрительно кивал головой, представляя себе недовольного старичка. Тому в очередной раз придется вытаскивать пустую снасть с объеденными крючками. «Ну и пусть! — думал Марат злорадно. — Так ему и надо! То ли еще будет!».

Он сердитым окриком отгонял прочь тех подлещиков, которые было соблазнялись дедовым «угощением». И только со стайками мелких густерок-«лаврушек» ничего не мог поделать. На все предупреждения Марата они только фыркали через плечо, как рано повзрослевшие восьмиклассницы, после первого поцелуя самонадеянно считающие, что уже все познали в этом мире и никакие «старики» им теперь не указ.

Лещу, понявшему тщетность своих предостережений, оставалось только смотреть, как то одна, то другая рыбка из веселой стайки быстро уносилась к берегу, зацепленные хитрыми крючками дедовых снастей. Марату было жалко этих родственничков, хотя и разбирало зло за их упрямство.

Кто и когда появится из глубины

Иногда на дедовы крючки садились и карасики. Вот по этому поводу Марат совсем не переживал. Наоборот, он с некоторым мрачным торжеством наблюдал, как спокойно прогуливающийся карась, почуяв насадку, вдруг стремглав бросался на нее и, схватив, уносился прочь, мечась из одной стороны в другую.

В это время на берегу удилище деда Сашки заходилось в экстазе. Подхватив его, старичок по характерным рывкам попавшейся рыбы уже точно знал, кто на этот раз появится из глубины Трояна…

Скоро совсем стемнело. Дед Сашка зажег свой фонарь и прикрепил к кончикам удилищ «светлячки». Для него наступало желанное время, когда можно было ожидать появления лещей. В том, что они должны прийти, у старичка сомнений даже не возникало. Сколько раз их ловил в этом месте и изучил его досконально.

И нынче все говорило о том, что ночь пройдет интересно. И действительно, вода теплая, уровень нормальный, ветер в спину терпимый. Правда, давление резко вверх пошло, ночью разразится сильная магнитная буря, да и похолодает к утру градусов на 8.

«Но это неважно — лещи придут!» — думал дед Сашка. Он еще не подозревал о коварстве своего нежданного противника. Не знал, что задумал обиженный старый лещ по имени Марат.

Следует сказать, что на Трояновский сброс старичок всегда приезжал, имея большой запас крючков и кормушек. Это место издавна пользовалось среди рыбаков дурной славой… столько здесь было потеряно снастей!

Много лет назад строители после завершения работ по созданию отводного канала не особо постарались «прибраться» за собой и оставили на дне множество всякого хлама. Вывозить было лень. Видимо, решили, что вода все скроет.

Правда, местное рыбье население против этого совершенно не возражало. Наоборот, на дне появились всякие укрытия, гроты, пещерки. Под обломками бетонных плит было так удобно прятаться или устраивать засады… кому что.

Зато рыбаки оказались в полном «пролете». Бесчисленное множество крючков, грузил, кормушек любых конструкций усеяло дно Трояна. Каждый торчащий камень или кусок проволоки был, подобно ветвям новогодней елки, укутан гирляндами из оборванных лесок, «украшен» кусками сеток и обвешан монистами блесен, разнообразных воблеров и фидерных кормушек…

Итак, наступила ночь. Дед Сашка, по своему опыту зная, что именно в темное время в Трояновскую чашу любят заходить стайки крупных лещей, с надеждой и некоторым оптимизмом ждал знакомой и характерной поклевки. Конец удилища дернется, кивнет и откинется назад. Затем снова начнет медленно сгибаться, покачиваясь, а уходящая в воду леска будет перемещаться вправо, вниз по течению, следуя за взявшим насадку лещом.

Столько раз это происходило на памяти старика, что он, закрыв глаза, мысленно видел весь процесс в мельчайших деталях. Случиться поклевка могла в любое время ночи — здесь никакой закономерности дед Сашка не заметил. Бывало, лещ клевал сразу с наступлением темноты. Порой появлялся только к полуночи, а иногда приходилось ждать почти до самого утра.

Все это в принципе было неважно. Главное, что лещ все равно клевал и дед постоянно уезжал отсюда с уловом. И сейчас рыбак не видел причины, почему грядущие события должны развиваться по другому сценарию.

Замысел отмщения

Но в то время, пока дед, углубившись в свое старое кресло, предвкушал долгожданные поклевки, в глубине темных вод Марат давал последние наставления группе увесистых лещей. Это был отряд смельчаков, вызвавшихся с риском для своей жизни осуществить замысел вожака.

Коварная задумка состояла в следующем. Как уже говорилось, дно водоема было на редкость замусоренным. Но хитрый и опытный дед, хорошо зная места, в которых он постоянно ловил рыбу, нашел «тропинки» под водой. Скатываясь по ним, его кормушки практически ни за что не цеплялись.

Единственное, что доставляло много хлопот старичку, — это крутая бровка подводной канавы. Она тянулась вдоль берега в 20 метрах от него. Начинаясь на мелководье, правым своим концом уходила в глубокую яму. Верхний край бровки был весь утыкан крючками всех размеров, над которыми огромной шевелящейся «медузой» стояло буквально «облако» из оборванных поводков, кусков лески самого разного диаметра, обрывков «косынок» и сетей.

Дед знал об этом и при вытаскивании своей снасти отходил назад, поднимаясь повыше по склону. И само удилище задирал вверх, как только было возможно. Тогда у него появлялся шанс провести рыбу над этой коварной «медузой». В противном случае кормушка с крючками почти наверняка вязла в «облаке», немного поддавалась и окончательно застревала, отдавая ему свои крючки либо целиком становясь очередной добычей прожорливой «горгоны».

Так, собирая дань с рыбаков, рос этот подводный «куст», доставляя деду с каждым разом все больше хлопот. Особая «подлость» состояла в том, что самое уловистое место было именно здесь, в опасной близости от «засады». Слева или справа крупная рыба клевать напрочь отказывалась.

Зная это, Марат с товарищами, расположившись на глубине за коварной бровкой, приготовились дать здесь бой пожилому удильщику, по недомыслию оскорбившему их дешевой подделкой. Да! Клевать-то они будут. Обязательно!

Но, если раньше, попав на крючок, лещи начинали сваливаться вниз по течению, тем самым выводя себя самих и кормушки деда Сашки на относительно чистый участок, то теперь было решено, втянув в рот насадку, сразу идти к берегу в самую кучу шевелящегося на течении клубка лесок и там спокойно дожидаться подсечки. Ну а дальше, сами понимаете, должен был последовать обрыв снасти со всеми вытекающими отсюда гневными речами старичка, составленными в основном из непечатных слов!

То, что во рту у леща-смельчака после такой операции оставался бы крючок с небольшим обрывком тонкой лески, никого особо не беспокоило. Наоборот, таким пирсингом могли похвастаться многие солидные рыбы. Было даже некое негласное соревнование между собой за большее количество проколов на губах. Это считалось престижным, говорило о характере рыбы и вызывало уважение, тем более что крючки дед использовал маленькие и тонкие. Они долго в губе не задерживались и скоро выпадали, оставив еле заметный след.

Первый удар

Вставши в круг головами к центру, лещи, касаясь друг друга плавниками, как спортсмены в команде, что-то долго бормотали, пуская от возбуждения пузыри. Наверное, давали какую-то рыбью клятва — со стороны разобрать было трудно. В конце они стукнулись головами и отошли подальше от берега.

Только один небольшой лещик, которому выпал жребий начинать отмщение, остался на месте и принялся отыскивать в кромешной темноте дедовы снасти. Это было сделать легко — десяток свежих мотылей и несколько сочных опарышей на крючках издавали возбуждающий аромат. Смельчак, идя на запах, быстро нашел кормушку, в которую был набит гарнир для упомянутого основного блюда.

Коротко вздохнув от волнения, лещик быстро втянул пучок мотылей в рот и стремглав бросился в спасительные «заросли» лесок на дне! Прошла секунда, другая, и тут последовал ощутимый рывок — дед поклевку не проспал! Лещика поволокло к берегу. При этом удильщик старался по привычке оторвать рыбку от спасительного дна, и той пришлось изрядно напрячься, чтобы не дать вывести себя на опасный простор.

Пролетело еще несколько секунд. Хвостатый храбрец уже собирался запаниковать, но тут напор как-то разом ослаб. Это сработал коварный замысел Марата! Кормушка конкретно увязла в спутанных клубках старых лесок. Дед Сашка стал подергивать застрявшую снасть, все еще надеясь как-то вырвать ее из подводного плена. Но все было напрасно.

После очередной сильной потяжки раздался сухой щелчок — леска поводка лопнула у самой морды напуганной рыбки. Уже безопасная кормушка уплыла в сторону берега. А трясущийся от пережитого, но счастливый лещ рванул в обратную сторону — туда, где героя ждали его единомышленники!

Влетев в толпу приятелей, он завертелся на месте, демонстрируя всем свое новое «украшение». Товарищи же дружески тыкались головами в его бока и похлопывали плавниками. Смельчак еще долго рассказывал им, запинаясь от возбуждения, о собственных переживаниях, о том, как все прошло, и просто нервно посмеивался. Марат подплыл совсем близко к нему и в знак особой благодарности потерся о его дрожащее тело своим широким бронзовым боком.

Потом ради любопытства они поднялись на поверхность, желая послушать, что происходит на суше. У кромки воды мелькал луч фонаря деда Сашки. Тот в ярости метался по берегу и громко рассказывал кому-то не видимому в полной темноте о лещовой поклевке, нещадно ругая проклятый зацеп на дне, который лишил его желанной добычи.

— Так тебе и надо! — смеялись довольные рыбины, слушая дедовы стенания.

Второй этап операции

— Ну что? Продолжаем? — произнес Марат, и все опять спустились в глубину темной чаши. — Кто у нас следующий?

Идти на рискованное «дело» вызвался еще один смельчак — крупнее предыдущего. По меньшей мере килограмм живого веса в нем точно был. Все, пожелав храбрецу удачи, вновь отошли от греха подальше. А доброволец отправился искать «гостинцы» деда Сашки.

В этот раз рыбине пришлось немного подождать, пока расстроенный старичок приводил в порядок свои потрепанные снасти. Но вот заправленная свежей порцией угощения кормушка «булькнула» на поверхности и через несколько секунд ушла на дно. Лещ подплыл поближе, наслаждаясь запахом насадки. Дед любил спрыскивать ее каким-то составом с отчетливым и очень приятным ароматом.

Чешуйчатый мститель, конечно, знать не знал, как выглядит клубника и что собой представляет (а это была именно она). Но в любом случае пахло очень вкусно. Лещ постоял еще немного, наслаждаясь очаровательным ароматом. Сейчас доброволец весьма напоминал Марата, которого тоже сводили с ума запахи от приготовленного дедом Сашкой угощения, из-за чего, в конечном счете, и завертелась вся эта история.

Постояв еще немного, лещ усилием воли стряхнул с себя наваждение. Сейчас он уже не думал о возможном роковом для него исходе этой опасной игры с дедом. Рыбине хотелось просто втянуть в рот источник рокового аромата… и будь что будет! «Моя пре-е-е-елесть!» — почему-то пришла ему на ум незнакомая доселе фраза.

И только долг перед товарищами, затаившийся где-то в глубине не до конца «затуманенного» мозга рыбы, заставил ее выполнить все так, как было оговорено, тем более что в случае удачи леща все равно ждал «бонус» в виде оторванного крючка с желанной насадкой. Смельчак, уже не раздумывая, схватил ароматный кусочек и так же, как его предшественник, быстро спрятался у основания коварной «медузы».

Дальше все происходило по знакомой схеме: подсечка, потяжка, недолгая борьба с переменным успехом и, как финал, опять оборванная снасть старика. Правда, в этот раз «добычей» леща стал не только крючок, но все коромысло, да к тому же с полной кормушкой. Но, счастливчик уже летел вниз, не замечая тяжести. Во рту таяли мотыли с запахом неведомой ягоды, впереди ждали чествования от друзей.

А кормушка? Ерунда! Завести в щель между камней и хорошенько дернуть — вот и нет ее. Хотя не каждому удается так «разорить» рыбака! Второго лещика, как и первого, опять встретили дружеские объятия и поздравления. Мстители вновь всплыли на поверхность, чтобы получить моральное удовлетворение от содеянного.

Дед в этот раз разошелся не на шутку. Стенания и проклятия сыпались из его рта, не переставая. Не видимый в ночи сосед-рыбак сочувственно поддакивал старику и еще внимательнее начинал следить за своими снастями, ожидая долгожданной поклевки.

Время подкрепиться

Когда общее возбуждение улеглось, все вопросительно уставились на Марата. Он подумал и объявил:

— Перерыв полчаса на ужин!

Лещи с разрешения вожака расплылись по своим обычным ночным делам: шутки шутками, но кушать уже реально хотелось! Договорились собраться здесь же часам к двум ночи и уж тогда поиздеваться над бедным рыбаком вволю.

Марат тоже отправился бродить в глубине теплой чаши. Сейчас без прожорливой и агрессивной тилапии здесь можно было хорошо поживиться разными вкусностями. Троян был очень популярным местом среди рыбаков. Многие из них ехали сюда не столько за трофеями, сколько за другими удовольствиями. Эти ребята обычно с расходами не считались и пытались компенсировать свое неумение ловить рыбу громадным количеством высыпаемой прикормки.

По большей части она уносилась течением в само водохранилище. Но самые крупные частицы оседали на дно и скапливались между камней. Марату очень нравилось скользить недалеко от берега и пробовать это угощение. В такой момент лещ уподоблялся счастливому отпускнику, дорвавшемуся до легендарного «шведского стола» в каком-нибудь заморском отеле. Марату также нравилось дегустировать различные блюда и, возвращаясь к понравившемуся, накладывать себе «полную тарелку».

Пока вожак и его сотоварищи подкреплялись под водой, дед Сашка понемногу успокаивался, хотя два схода хороших лещей занозами сидели в сердце. Его фидеры периодически показывали поклевку, и он, замирая сердцем, подсекал. Но тут же чертыхался, вытаскивал из воды очередную мелкую густерку, так и не внявшую советам мудрого Марата.

Маленькие рыбешки, правда, имели шанс на спасение. Ленясь ради такой мелочи вставать со своего сундучка, дед Сашка просто бросал ее в садок, пытаясь закинуть в широкую горловину. Учитывая, что цель была от старичка метрах в пяти, чистые попадания случались нечасто, и большинство рыбок благополучно возвращалось обратно в воду.

Совсем отказаться от мелочи он не мог по причине наличия у себя в избе двух котов и пяти кошек. Животные непостижимым способом чувствовали, когда дед Сашка возвращался домой именно с рыбалки, и встречали его разноголосым мяуканьем, требуя угощения. «Должо-о-ок! Должо-о-ок!..» — мерещилось ему голос Бабы-Яги из далекого детского фильма. Надо было «откупаться», ничего не попишешь…

Иногда клевали и карасики. Эти молодцы, как уже говорилось, не любили прижиматься ко дну. Попавшись на крючок, они начинали метаться в толще воды. Старичку, высоко поднимавшему удилище, легко удавалось доставлять их к себе в садок. Иными словами, рыбалка шла свои чередом. Но дед Сашка, раззадоренный двойной неудачей, мечтал о реванше и ждал удачной поклевки леща…

«Героиня»

В два часа ночи, как и было условлено, компания поужинавших мстителей вновь собралась напротив удочек старого рыбака. Правда, вернулись не все. Кто-то не приплыл, посчитав происходящее ненужной забавой над пожилым человеком. Некоторые просто объелись и банально проспали время сбора. А кое-то и вовсе струсил. Но нас больше интересуют те, кто все же вернулся под «знамена» Марата.

— Ну что, продолжим, господа? — спросил вожак и хотел было предложить свою кандидатуру на следующий раунд «русской рулетки», но не успел, поскольку вперед выскочил совсем небольшой подлещик (в нем и полкило-то не набралось) и закричал:

— Я! Пустите меня!

Ошеломленные таким напором, остальные лещи переглянулись и согласились, не забыв, однако, тщательнее обычного проинструктировать юного героя. Однако они кое-чего не учли. Того, что дед Сашка был удильщиком опытным и быстро сообразил, что тащить крупную рыбу напрямик бесполезно. Поэтому он придумал хитрый маневр.

Как только молодой подлещик взял наживку и попытался по инструкции уйти в зацеп, старичок не стал сразу подсекать рыбу, а заковылял вниз по течению. И, только спустившись метров на 15, резко дернул удилищем. Такого наш герой не ожидал — вместо ожидаемой подсечки через путанные и спасительные дебри, его потянуло вниз — прямо на опасные чистые воды. Он заметался, увлекаемый леской, в ужасе оглядываясь на оставшиеся сбоку и сзади «заросли».

И здесь случилось неожиданное! Обычная плотвичка, которая все это время находилась рядом с компанией лещей-заговорщиков и все слышавшая, пораженная мужественным поступком молодого героя, решила прийти к нему на помощь.

Надо сказать, что на удилище деда Сашки стояла снасть, известная среди рыбаков как «коромысло» с двумя крючками ниже скользящей кормушки. Одно жало, как мы понимаем, было уже занято испуганным подлещиком, но второе-то было свободно! Наша плотвичка с развевающимися красными галстуками грудных плавников бросилась на этот крючок, и, сжав губы, изо всех сил попыталась затормозить неумолимый ход лески.

— Ну же! Ну! — сквозь стиснутые зубы цедила она подлещику. — Давай вместе! Взя-яяли! Тормози-и-и-и!

Подлещик попытался было упереться, как мог, но дед Сашка пересилил и вывел эту парочку на прибрежный песок.

— Дуплет! — удовлетворенно произнес удильщик, удивившись неожиданной ночной поклевке плотвы.

Когда обе рыбы оказались в садке, подлещик бросился к своей помощнице:

— Ну, зачем?! Ты-то куда?! — кричал он ей. — Это наше лещовое дело!..

Но потом успокоился и даже устыдился, глядя в глаза плотвице, покрасневшие от выступивших соленых слез.

— Такое воспитание… — ответила она и отвернулась, стесняясь своей слабости.

Потом, отделившись от остальных пленников, подплыла к горловине садка, заманчиво и доступно раскрытой наверху, и стала думать, что, если бы здесь рядом с ней были хотя бы несколько подруг из ее «пионерской» дружины, они бы обязательно что-нибудь придумали. Ведь эти плотвицы — самый передовой и боевой отряд всех на свете! Эх!..

Генеральная битва

Наши лещи, не ожидавшие такой хитрости от деда Сашки, снова собрались на экстренный совет. Молча постояли вначале, вспоминая ушедшего героя, а затем стали думать, что делать дальше. Как перехитрить этого коварного старичка? Некоторые сразу сказали, что пора, мол, закругляться. Дескать, потешились и хватит. Но тут опять раздался голос Марата, разом прекративший все дебаты:

— Делайте, что хотите! Следующим иду я!

Все остальные лещи тотчас притихли. Рисковать Маратом, честно говоря, никто не хотел: вожак нужен в любой стае, а он за долгие годы зарекомендовал себя умным и, что еще важнее, мудрым лидером. Кто придет потом на его место, гадать не хотелось. Но и спорить с Маратом никто не решился.

— Ты это аккуратнее как-нибудь… — подтолкнула его плавником толстобокая лещиха. — Весна уже, мне с тобой еще погулять хочется. Детишки опять-таки…

Но Марат сказал, как отрезал:

— Все! Решено! Всем отойти!

Лещи нехотя подчинились и грустно скрылись в глубине чаши. Марат остался один: «Ну, где твои крючки? — произнес он про себя. — Сейчас посмотрим, кто из нас посильнее и похитрее будет! Это тебе не молокососов одурачивать!».

Марат быстро подлетел к ближайшему пучку рубиновых мотылей, не обращая внимания на ароматы, так поразившие его предшественника, втянул насадку своим широким складным ртом, рванул изо всех сил и бросился в сторону спасительных дебрей. От сильного рывка дедово удилище на подставке прямо затряслось! Старичок бросился к нему, бормоча себе под нос:

— Вот! Вот он!

Пожилой рыбак, как в предыдущий раз, заковылял вниз по течению настолько быстро, насколько позволяли его ноги. Снова сделал хитрую подсечку… Дед уже предчувствовал успех своего маневра. Поглядывал на подсачек, оставленный около рыбацкого сундучка, и думал: «Ничего! Подведу к берегу, там и до подсачека доберемся! Ничего…».

Но дед Сашка не знал, что на том конце лески с ним сражается не какой-то недотепа-лещик, а сам Марат — опытный и разъяренный боец. Он успел благополучно добраться до спасительной бровки, пока старичок завершал свой коварный «забег». Теперь вожак лещей метался в «облаке», все туже затягивая узлы на проклятой снасти.

Дед, остановившись, сделал резкую подсечку и взвыл: леска не шла, упершись во что-то упругое и неподдающееся. Старик в отчаянии спустил немного шнура с катушки, решив дождаться, когда сама рыбина выйдет из зацепа. Другая какая, может, так бы и сделала, не выдержав томительной паузы, но на том конце лесы был сам Марат, который никак не хотел уступать вредному деду. Хотя чего скрывать (вы это и сами, должно быть, уже поняли), к своему противнику лещ вместе с тем испытывал глубокую симпатию.

Дед Сашка ждал минут пять… кончик удилища не шевелился. Марат, поняв замысел старичка, потихоньку зарывался глубже в клубок лесок и, посвистывая про себя, вязал и вязал новые петли. Огромный лещ не сомневался, что рано или поздно у рыбака не выдержат нервы! И дождался своего!

Проклиная все на свете, дед Сашка принялся изо всех сил крутить катушку. Он пытался напролом вырвать обхитрившую его рыбу из проклятого зацепа. Леска в очередной раз противно щелкнула… Расстроенный старичок побрел обратно на свое место, потихоньку сматывая волочащуюся по воде плетеную нить.

Мучительные размышления

Марат же, полностью удовлетворенный расплатой с обидчиком, гордо и неспешно поплыл к ожидавшим исхода поединка лещам. Встречен он был, как и подобает, аплодисментами и чуть ли не цветами! Даже креветки, наблюдавшие за схваткой со дна Трояна, щелкали одобрительно клешнями и посылали воздушные поцелуи.

Тут же нашлось несколько смельчаков, вызвавшихся повторить подвиг Марата. Он не стал их отговаривать, хотя обида к деду Сашке в душе уже пропала. Вожак просто рассеянно слушал восторженных поклонников, пытаясь разобраться в своих чувствах: «А стоило ли оно того? Правильно ли я сделал, так легкомысленно поддавшись вспыхнувшему гневу?».

Эти не очень приятные вопросы начали мучить его, но на то он и был мудрым лещом, чтобы постоянно пребывать в сомнениях. Ведь это только у тех, кто привык подчиняться другим, душа спокойна: главное — держать строй. А у лидеров жизнь состоит из вечных поисков ответов на свои вечные вопросы… Хотя плотвичку все-таки было жалко!

Пока он находился в раздумьях, пытаясь разобраться в своих чувствах, еще пара лещей, вдохновленные им, совершили такой же «фокус» с бедным дедом Сашкой, окончательно доведя того по полной степени отчаяния. Марат вдруг очнулся, услышав очередные восхваления вернувшемуся «каскадеру», и громко крикнул:

— Все! Хватит!

Лещи, толпившиеся вокруг, вдруг затихли, уловив в его голосе какие-то надрывные нотки. Разом куда-то пропала их веселость.

— Довольно с него… — негромко добавил Марат, оставаясь неподвижно на месте. — Расходимся…

Подчиняясь приказу, лещи, перешептываясь и поглядывая искоса на ведущего себя странно вожака, растворились в начавшей светлеть воде. Ночь заканчивалась. Небо над противоположной стороной водохранилища меняло свой цвет. Пора было уходить из Трояна, но Марат все медлил. На сердце его лежала тяжелая, холодная «лягушка». Он уже проклинал себя за несдержанность и жалел старика: «Не стоило все-таки так издеваться над пожилым рыбаком!».

Лещ медленно тронулся с места и поплыл. Но не на выход из чаши, а, наоборот, к берегу, где, как казалось Марату, в отчаянии метался по берегу побежденный дед Сашка. Предводитель рыбин рисовал себе картины полного отчаяния старика, который, честно говоря, не заслуживал такого к себе отношения. Ведь не нарочно он, в конце концов, это сделал! Всякое бывает, а дед Сашка и так немолодой…

Любовь и дружба

Марат внезапно понял, что будет очень скучать по нему, если тот отчается и перестанет ездить сюда. Угощение — это все ерунда. Так… красивое объяснение для других… Что-то другое тянуло Марата к старику, еще не совсем понятное. Ароматное лакомство, выливаемое рыбаком в воду, — это просто повод. Но что же тогда на самом деле влекло леща? Может, просто одиночество мудрости?

Они, в конце концов, были чем-то схожи друг с другом. Оба прожили длинную жизнь, которая уже катилась потихоньку к закату. Молодые страсти давно покинули их. Оба наших героя находили смысл оставшихся дней в простых непритязательных радостях от общения с любознательными детьми и внуками, от встреч с верными друзьями, от наступившего погожего дня, когда ничего не болит и нигде не ломит… Но главное — от неспешного созерцания прекрасного мира вокруг, в котором они провели столько времени и который, чем дальше, тем больше удивлял их, уже поживших и все знающих!..

А может, предположим мы, здесь не обошлось без любви? Порой она связывает, казалось бы, совершенно разных существ на нашей замечательной Земле. Просто так возникает словно бы из ничего и на ровном месте. Тем и чудесна любовь, бродящая незаметно вокруг, растворенная в вечернем воздухе, в солнечных лучах и в лунном свете, среди свежих трав и весенних перелесков…

И вдруг не понятно, по какой причине, капризно выбирающая двоих среди бесчисленных земных существ… пару счастливых, наполняя их жизнь загадочным смыслом и соединяя таинственными эфирными нитями… Может быть, может быть… Так хочется в это верить…

Подплыв почти вплотную к берегу, расстроенный пожилой лещ вздохнул и осторожно выглянул из воды… И тут же замер от возмущения. В лучах показавшегося из-за горизонта солнца нагло и безмятежно с улыбкой на лице спал этот хитрый противный старикан! Марат в гневе ударил хвостом.

— Я, понимаешь, как Раскольников, душу себе здесь рву, а этот… — от возмущения лещ забыл подходящие к случаю слова. — Этот… этот… дрыхнет как ни в чем не бывало!

Марат, плавая нервными кругами, сыпал гневными словами, бормотал, негодуя, но, чем дольше он это делал, тем больше менялся тон его речей, и, наконец, его физиономия расплылась в счастливой улыбке: «Ах ты, стааарый че-е-ерт!» — протянул он и вдруг еще раз ударил хвостом — на этот раз не от возмущения, а от внезапной радости. Ему внезапно стало очень хорошо!

«Лягушка» спрыгнула с его сердца, тоска ушла куда-то. Он понял, что все в этой жизни замечательно, что пришло утро еще одного длинного и интересного дня! И главное, что есть друг, хотя тот об этом даже не подозревает. И еще Марат подумал: не всегда надо мучиться тяжкими раздумьями и сомнениями, а можно иногда просто порадоваться выпавшему шансу честно и просто прожить свою замечательную жизнь! Не всем, далеко не всем это дано!

Огромный лещ замер на месте и, счастливый, еще раз выглянул наружу. Так хотелось уже добрыми глазами взглянуть на своего непутевого друга, попрощаться с ним. В этот момент дед Сашка, давно делавший вид, что спит, потихоньку приоткрыл глаза, щурясь от слепящего солнца, и с хитрой улыбкой взглянул на Марата. В упор! Глаза в глаза!.. Их взгляды встретились. Это продолжалось всего несколько секунд, но, как потом выяснилось, хватило обоим на всю оставшуюся им долгую жизнь.

— Еще встретимся, друг! — Марат радостно летел из Трояновской чаши на просторы замечательного водохранилища, прыгая, как игривый дельфин, по освещенным утренним солнцем волнам…

— Конечно… — с улыбкой ответил дед Сашка, провожая взглядом товарища. — Обязательно встретимся!..

Александр Гавристов, Смоленская область