Яркие случаи на облавных охотах

Охота на копытных животных

Эти истории произошли со мною и моими товарищами в разное время. Но и сейчас, спустя годы, а то и десятилетия, воспоминания о тех событиях вызывают улыбку и легкую грусть…

Ожидание на номере

Охота на копытных животных в тот день не заладилась с утра. К обеду ни в одной из трех облав егерям с загонщиками так и не удалось выставить зверя на стрелковую линию. В двух косули были, но… какие-то неправильные. Они ушли за загонщиков в противоположную от стрелков сторону.

И вот очередной переезд на «ЗИСе» на другое, как сказал руководитель охоты, более перспективное, место. Следы показали, что накануне в этот квартал леса зашли как минимум три лося и пара косуль. Тут подъехали с лайками и приглашенные охотники из местных жителей.

Все повторилось: построение участников, инструктаж по правилам безопасности и обращению с оружием. Нам сообщили, что лосей добывать запрещено. Загонщики и два егеря уехали на место, откуда должны будут стараться направить зверя в нашу сторону. Мы же — счастливые стрелки — месили снег на просеке, вдоль которой выставляются «номера».

Вот и позиция, выбранная для меня. Показав жестами на мое место и сектор стрельбы, егерь и товарищи потопали дальше. Я утрамбовал снег на той точке, откуда при необходимости можно открыть огонь.

Потренировался в приготовлении к стрельбе. Заметил, что это место выбрано правильно. С него возможен результативный выстрел по зверю, выходящему на мой «номер» с разных направлений. Затем зарядил свою «Ижевку». Все… ко встрече со зверем я был готов.

Спустя некоторое время шуршание снега под ногами моих собратьев по охотничьей страсти совсем затихло. И я остался один в лесном безмолвии. Было удивительно тихо. Солнце уже стало клониться к закату, но его лучи еще пробивались сквозь заснеженные кроны.

Не было слышно ничего, кроме стука собственного сердца. Да лишь иногда по какой-то непонятной мне причине с еловых лап падали «кусочки зимы». В звенящей тишине казалось, что эти сгустки снега разбивались со страшным грохотом. Они разлетались на сотни сверкающих искорок, которые еще некоторое время светились в косых лучах низкого солнца. А потом становились частью снежного ковра, укрывшего до весны тайны здешнего леса…

Время, казалось, замерло. Соседние номера стрелков находились слева и справа от меня, шагах в 50. Оттуда тоже никаких звуков не доносилось. Я, подобно своим товарищам, тоже обратился весь во внимание…

Когда лучше шутить

Где-то далеко за лесом вдруг родился и почти сразу же пропал рев клаксона «ЗИСа», известившего, что загон начался. И через минуту до моего слуха стал долетать звук рога. Это означало, что гончаки пошли. Минут через 10 они залаяли яростно и весело. Подняли зверя, повели…

Сердце от этих звуков, к тому же в ожидании выхода зверя, еще больше застучало в моей груди. Причем временами казалось, что его звук заглушил даже приближающийся «концерт» лаек. Подумалось: с этим надо что-то делать, иначе и зверя не услышу.

Я, замерев, стоял за стволом ели, навострив уши и напрягая зрение. Вокруг все было так же тихо… Вдруг где-то спереди послышался какой-то нарастающей шум! Казалось, что кто-то крупный ломится через чащу прямо на меня. Причем этот шум временами заглушал даже лай собачек. Было понятно, что идет не косуля, а что-то большое и, возможно, не одно.

«Ну все!» — подумал я и как-то незаметно для себя изготовился к выстрелу… Меж тем шум вдруг затих. Произошло это буквально рядом с просекой, перед которой я стоял. Опять, но уже совсем рядом залаяли собаки. Звери же не спешили появиться в поле моего зрения…

И вдруг шагах в 50 прямо против себя я заметил темные носочки на изящных ножках, возвышающиеся над снегом. Затем, проследив их вверх, увидел на фоне стволов старого леса силуэт красавца лося! Я в него влюбился сразу. Такой он был молодой, стройный и симпатичный. Чуть сзади стояли еще два таких же лося, но размерами чуть меньше.

В висках у меня стучало от волнения при виде животных. Если бы они сделали в мою сторону каких-то 20 шагов, то у меня появилась бы теоретическая возможность сделать прицельный выстрел. Но… лоси эту дистанцию так и не прошли. Звери удалились навстречу загонщикам и собакам…

Вечером мы все усталые, как обычно, сидели за товарищеским ужином. Мои приятели остановили двух кабанчиков за 60 килограммов и косулю, сезон охоты на которых еще был тогда открыт. Лоси под выстрел, конечно, так и не попали. И угораздило же меня вспомнить их. Я рассказал об этой встрече сидевшему рядом руководителю охоты. Его ответ помню до сих пор:

— А почему ты, друг милый, не стрелял? Ведь я на инструктаже, предупреждая о запрете добывать лося, пошутил! Есть у меня лицензии на добычу двух этих зверей…

И за нашим ранее очень шумным столом повисла тишина… Организатора охоты мы все же не побили, но настроение у нас упало…

В группе загонщиков

С другого яркого эпизода прошло уже много лет, но я его очень хорошо помню до сих пор. Мне в этот раз выпала роль загонщика во время охоты на кабана.

Начиналось все привычно: построение, инструктаж, распределение по номерам. Спустя примерно 10 минут основной костяк нашей группы загрузился в «уазик» и отправился по ту сторону от ближайшего квартала леса. Там стрелки должны были занять свои позиции.

Я в составе четверки загонщиков двинулся к месту. Мышцы на ногах у нас гудели, поскольку за день это была уже третья попытка. Во время первых двух наши товарищи подняли большое стадо кабанов. Но те почему-то так и не вышли на стрелковую линию.

Теперь мы не сомневались, что конечно же достанем диких свиней, оттесненных в этот квартал леса. И было жаль, что именно сейчас нам выпал жребий стать загонщиками…

Солнце стояло в зените, а ветра не было. Несмотря на благоприятную погоду, мы уже через полчаса после отъезда наших товарищей поняли, что начинаем замерзать. Отошли шагов на 40 друг от друга и в условленное время начали движение.

Слой снега в лесу был разной глубины. Иногда мы проваливались по пояс, после чего иногда приходилось потирать ушибленные ноги. И, конечно, регулярно вытряхивать снег, набивавшийся за воротники бушлатов.

Понятно, что местности мы не знали и ходили по лесу, словно слоны. Это было и неплохо. С одной стороны, у нас имелась возможность получить ценный опыт. А с другой — громкий шум явно должен был поднять кабанов. Придерживаясь такой точки зрения, мы продолжали идти в сторону стрелков на номерах.

Место справа от меня занимал Григорий Иванович. Этот человек исполинского телосложения очень любил охоту. В его глазах появлялся особый блеск, когда скоро предстояла близкая встреча со зверем. И во время охоты на копытных животных Григорий Иванович совершенно не уставал. Когда мы расходились по местам, я заметил тот самый блеск в его глазах. Поэтому даже не сомневался в успехе.

Наша четверка двигалась через молодые елочки и припорошенный снегом густой кустарник. Мы, пытаясь нарушить царившую в лесу тишину, издавали бравые крики и лупили палками по промерзшим стволам деревьев.

Вот я выбрался на полянку. Судя по следам, совсем недавно здесь прошли кабаны — большое стадо. Покрепче сжал в руках ружье. Мои слух и зрение сразу обострились. Любой треск и хруст веток под ногами бросали меня в дрожь. В таком напряженном состоянии я пересек поляну и углубился в ельник.

Стадо кабанов

И тут началось! С той стороны, где Григорий Иванович проламывался сквозь заросли, донеслись громкий шум, сопение, хрюканье и визг кабанов. Оглушительно грянул выстрел, потом раздался крик охотника. Затем снова бабахнуло ружье… И все смолкло.

Стадо кабанов, которое от нас скрывали деревья, умчалось прочь в направлении стрелков. При этом дикие свинье еще громче шумели, визжали и хрюкали. С прытью и резвостью, которым могли бы позавидовать копытные, мы устремились к Григорию Ивановичу.

Он прижимался спиной к высочайшей сосне. Лицо охотника было белее снега. Лихорадочными движениями Григорий Иванович пытался вытащить застрявшую гильзу из патронника. А нам лишь молча указывал на поляну, где потоптались кабаны.

Мы тщательно обследовали местность и восстановили картину того, что произошло. Видимо, услышав приближение загонщиков, животные сосредоточились в запорошенном снегом густом лесочке. Довольно большая поляна находилась перед ними.

Наш товарищ рассказал, что вышел примерно в 20 шагах от кабанов. Стадо тотчас стронулось и рванулось через поляну. Григорий Иванович прицелился и дважды выстрелил картечью. В тот момент животные находились от него уже на расстоянии около 40 шагов.

Мы полагали, что с такой дистанции невозможно промахнуться, если бьешь картечью по целому стаду. Принялись искать подранков или хотя бы капли крови. За 10 минут рассмотрели следы почти всех взрослых кабанов, сеголетков и подсвинков, убежавших на сотню шагов. Никаких признаков попадания в цель мы не обнаружили.

Пальбы со стороны стрелков, стоящих на номерах, не последовало. Мы доложили старшему загонщику в нашей группе о неутешительных результатах поиска. Стало ясно, что стадо вновь вырвалось из заслона. Григорий Иванович к тому времени почти справился с пережитым потрясением.

— А куда же ты стрелял? — спросил старший загонщик.

— В кабанов! — упорно отвечал незадачливый охотник.

Самый младший из нас обратил внимание на вершину сосны, к которой прислонился Григорий Иванович. На высоте около 15 метров на рыжей коре дерева были явно видны несколько свежих полос. А с одной из густых лап слетел почти весь снег. Старшему загонщику указали на эту картину, но он ничего не сказал, а только приказал нам идти в сторону стрелков…

Местному охотнику, имевшему собственную лайку, поручили выяснить, в каком направлении ушли кабаны. После его отъезда у нас появилось время для небольшого отдыха. До конца дня можно было попробовать сделать еще один загон.

Спустя минут 20 грохнул выстрел в направлении, в котором скрылся местный охотник. Он вернулся примерно через четверть часа и привез добытого подсвинка, весящего около 40 килограммов. Оказалось, что кабанчик сам вышел к человеку. Подсвинок искал в снегу какой-то корм и настолько увлекся, что приблизился к охотнику на 20 шагов. С такой дистанции промахнуться было почти невозможно.

Вячеслав Михайлов, г. Калуга

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий