Конец 80-х годов ХХ века, перестройка, пустые полки магазинов, в стране даже не хватало наличности, чтобы выдавать зарплату. Охота приобрела свой первобытный смысл — добывать, чтобы выжить.
Весь свой годовой отпуск я занимался промыслом. Добывал пушнину, зайца-беляка, белую куропатку. Друзьям помог реализовать лицензии на снежного барана, лося и северного оленя. Все выходные до самого марта находился в тайге, следуя принципу: «Как потопаешь, так и полопаешь». К маю запасы мяса истощились, приходилось ведь и своим хорошим знакомым помогать: не все умеют добывать дичь!
Выбор места и оружия
Теперь основные надежды я возлагал на весеннюю охоту на уток, которая в якутском Оймяконье открывалась в третью субботу мая и длилась до конца следующей недели. Отстреливать пернатых решил на большом острове в устье реки Неры. Он омывается со всех сторон ее первым и вторым руслами, которые впадают в Индигирку.
На этом острове есть маленький рубленый домик. Внутри — нары по бокам на двух человек, в изголовье — столик и окошечко, у входа в углу — небольшая печка. Домик достался мне в наследство от моего друга, который после выхода на пенсию уехал в центральные районы страны. Балок стоит в живописном месте среди высоких лиственниц в 50 метрах от русла реки и 80-ти — от большого открытого болота.
Зимой наши ребята заготавливали песок в устье Неры для производства. Я уговорил бульдозериста затащить на остров старую списанную кабину от ЗИЛа и установить ее на берегу по центру водоема…
На время охоты на пернатую дичь я обычно беру отпуск за свой счет. Отработав в пятницу, поспешил домой, где все уже было собрано: запас продуктов на неделю, боеприпасы и два ружья. Первое — это Иж-18 — одностволочка 28-го калибра. Оно идеально подходит для того, чтобы отстреливать одиночных сидячих селезней. Ружье легкое, прикладистое, бьет резко и позволяет солидно экономить боеприпасы. Второй образец — Иж-58 — двустволка «горизонталка» 12-го калибра. С этого оружия удобно поражать стаи селезней или гусей.
В ожидании старта сезона
Погрузив все необходимое в коляску мотоцикла «Иж-Планета 2», я, наконец, выехал. Половину пути двигался по грунтовой дороге, дальше — вдоль берега по гальке. Загнал мотоцикл на островок возле русла и надежно спрятал в тальниках.
Взвалив рюкзак и два ружья на плечи, перешел по льду русло реки и оказался на острове, где должна была проходить моя охота на пернатую дичь. Открывалась она с утренней зари. Поскольку в мае ночи на Севере — белые, то стрелять можно уже сразу после полуночи — с 00.00.
На болоте крякали утки, но охотиться на них было нельзя: часы показывали только около 22.00. До открытия сезона оставалось еще примерно два часа. Я разобрал вещи, растопил печурку, вскипятил чайник и устроился отдохнуть с дороги. Домик прогревался, сразу становясь жилым и уютным.
Попив ароматного чая, вышел наружу полюбоваться окружающей природой. Лиственницы распускались, воздух был наполнен бодрящим ароматом и содержал фитонциды, которые убивали микробы. Мне казалось, что с каждым вдохом организм наполняется живительной энергией. Не умолкая, звучало пение дроздов и зарянок, вдалеке токовали белые куропатки. Высоко в небе гоготали пролетающие гуси…
Первые пернатые трофеи
Время охоты наступило. Кое-где сразу же раздались выстрелы. Я пополз к болоту под прикрытием кабины, которую накануне вечером замаскировал ветками тальника и старой травой. Добравшись до своего скрада, осторожно выглянул. В глаза сразу бросились селезни-шилохвости, выделявшиеся пестро-белым нарядом. Неподалеку были чирки и широконоски.
Я подождал, пока два ближайших самца подплывут поближе друг и другу. Нажал на курок двустволки, пальнув по ним. Второй выстрел сделал еще по одному селезню, который попытался подняться в воздух.
Напуганные утки с шумом и кряканьем снялись с воды и улетели. Остров был большой, на нем имелось много луговых болот и гнилых проток. Пернатые легко могли найти место, чтобы подкормиться и спрятаться.
Прежде всего, я расставил резиновые чучела, которые были припасены заранее. Расположил их по бокам водоема, примерно штук по 15 с каждой стороны. Середину напротив укрытия специально оставил чистой. Утки редко садились прямо возле манков, обычно выбирали пустое место. Я рассудил, что птицы будут опускаться на воду поближе к моей засидке.
Водоем был не очень большой — около 100 метров в длину и около 50 — в ширину. Не составляло труда при необходимости перейти его вброд в болотных сапогах. Лед к тому времени уже полностью растаял. В водоеме было очень много икры тритона, что делало его привлекательным для уток.
На Севере болота всегда вскрываются раньше, чем реки с их двухметровым слоем льда. Поэтому птицы скапливаются на талых тесных водоемах.
Отстрел без ограничений
Расставив чучела, я забрался в кабину. Там было тепло и сухо. Крыша надежно спасала меня от дождя и снега, если бы они начались. Я начал работать манком, и через некоторое время рядом плюхнулся селезень-свистунка. Он стал целью для моей одностволки.
Вокруг поселка стреляли — значит, утка летала. Не переставая дуть в манок, я подзывал пернатых. Вот послышался свист крыльев, характерный для свиязи. Сделав несколько кругов, птицы опустились на воду. Три селезня сблизились, и я выстрелил в них из двустволки. Потом из нее же поразил еще одного самца. Это оказался подранок, так что пришлось добивать его из Иж-18, не дав очухаться. В моем активе стало больше на четыре утки.
Минут 40 я просидел впустую. Потом неожиданно прямо передо мной приводнился целый табунок свистунков — все селезни. Они сразу сбились в кучку, по которой я выстрелил дуплетом. Стайка скрылась, оставив семь своих сородичей.
Утки летали всю ночь. Преобладали чирки-свистунки, шилохвость, широконоска, свиязь. Я добыл также двух самцов-трескунков и пару селезней гоголя. Финальную птицу подстрелил уже в 9 часов утра. После этого лет прекратился.
Я хотел уже уходить, но тут услышал гоготание и шелест крыльев. Зарядил «нулевку» и принялся высматривать гусей. Они долго кружили, но не садились на воду. Наконец, спустились на малую высоту и растянулись вдоль озерины.
Расстояние до них было метров 30 — вполне подходящая дистанция для выстрела. Я выцелил первого, второго — два чистых попадания! Вот так под занавес взял еще двух птиц. Быстро подвел итоги: 21 селезень уток и 2 гуся. В то время ограничений на количество добываемых водоплавающих не было.
Самодельная коптильня
Быстренько обделал двух чирочков и поставил вариться на печку. Пока птицы готовились, я немного поспал. Отдохнув и сытно поев, занялся разделкой остальной дичи. Ощипал, развел на косе костерок, осмолил, выпотрошил, перемыл в прибрежной проталине. Затем засолил в чистой железной бочке, приготовленной для этой цели.
Возле домика еще летом появилась коптильня. Составным ее элементом была врытая в землю печка. От нее шла 10-метровая труба, также закопанная в песок. Она была присоединена к бочке-«трехсотке», оборудованной для приготовления рыбы и дичи. Регулируя температуру подачей ольховых дров и заслонками, я имел возможность получить продукт горячего или холодного копчения.
Большую часть уток готовил именно в этом сооружении. Половину суток дичь просаливалась, ночь вялилась. Затем днем коптилась в течение 4-5 часов.
После обеда у меня обычно появлялось окно свободного времени. Иногда я подползал к болоту и стрелял по селезням, если они там оказывались. Но лет был слабый, поэтому пернатые попадались редко.
Приманка для ленка
Так что у меня высвободилось время и для рыбалки. Я знал, что в верховье реки под льдом уже двинулся ленок. Рядом с избушкой с острова вытекала талая протока. Она впадала в русло реки. Здесь образовался большой и глубокий промой — яма.
Я сделал удилище из тальника, прицепил мормышечку-дробинку, насадил кусочек утиной печени и принялся ловить гольяна-пеструшку в качестве живца. Добыв несколько десятков, запустил их в небольшую лужицу на берегу.
Далее соорудил две удочки с толстой леской, с большими крючками и поплавками. Привязал тяжелые гайки, чтобы не сносило течением. Насадив живцов, забросил в яму. Поклевки пришлось ждать минут 40, но потом последовало несколько хваток килограммовых ленков. В течение получаса я вытянул семь штук одного за другим.
Жор прекратился так же неожиданно, как и начался. Видно, подходила стайка рыб. Одного ленка я оставил на уху, двух решил съесть малосольными. Остальных опустил в садке в протоку возле домика.
Вечером отправился в свой скрадок охотиться. Утка летала всю ночь, но не слишком часто. Видимо, стрелки уже напугали ее, и основная масса пернатых перебралась в более спокойные места, где их не гоняли. Тем не менее к утру мне удалось добыть 12 селезней и одного гуся. После отдыха я их так же обработал и подготовил к копчению.
Разнообразный рацион
Периодически днем рыбачил. Прежний сценарий повторялся раз за разом. При подходе стайки я за короткий промежуток времени вылавливал несколько ленков. А потом наступало затишье до появления следующей группы рыбок.
Еды у меня теперь было изобилие. Утка имелась в вареном, копченом и жареном виде. Чирков я готовил на рожнах возле костра во время рыбалки. Потрошеный ленок становился малосольным за 2-3 часа. Паразитов у него не было, так что я наслаждался вкусным блюдом, не боясь заболеть.
На третий день решил сменить тактику охоты на пернатую дичь. Утка днем не летала, а отсиживалась в укромных местах, которых на острове было великое множество. Все эти богатые дичью точки я прекрасно знал, потому что зимой ловил тут зайцев.
Ежедневно делал по острову обход, длившийся 2-3 часа. Высматривал на болотах и протоках селезней и отстреливал их. Чаще всего попадались чирки-свистунки, изредка шилохвость и широконоска. Кряква в окрестностях Неры не водилась, только изредка встречалась пролетная. В эту охоту мне повезло! Парочку крякашей я все-таки добыл. А некоторым моим товарищам по увлечению никогда не удавалось подстрелить таких пернатых…
Завершение экспедиции
Девять дней пролетели, как один, в трудах и заботах. Но это была моя жизнь, которую я не променял бы ни на какую другую! Результаты охоты и рыбалки за сезон в мае оказались внушительными. Закоптил я 85 селезней и трех гусей. Еще пару десятков самцов уток и двух «лапчатых» взял свежими. Выловил с полсотни ленков.
В пятницу начался ледоход на реке. Грохот стоял ужасный! Силища и мощь стихии вызывали уважение. Было радостно сознавать, что зима, наконец, закончилась и в наших краях.
В воскресенье вечером я упаковал уток и рыбу в холщовые мешки с целлофаном. Весь свой скарб загрузил в двухместную резиновую лодку, заранее приготовленную на этот случай. Сплавился по первому руслу до устья. Там разгрузился и вытянул лодку на берег. Завел свой мотоцикл и подъехал на нем к месту высадки. Сложил все вещи в коляску, упаковал плавсредство и благополучно добрался до дома.
Результатами охоты и рыбалки я был доволен. Мне и моим друзьям хватит мяса и рыбы! Вот так закончилась одна из самых удачных майских охотничьих эпопей, полностью оправдавшая мои надежды. А в июне можно было отправиться за морянкой. Но это уже совсем другая история…
Виктор Суровцев, Омская область
