Красные сапоги

Зимняя подледная рыбалка

«Дядя Саша, а вы куда все время с ящиком ходите?» — задал я вопрос проходившему мимо меня пожилому мужчине из соседнего подъезда. «Рыбку ловить», — просто ответил он. «А разве зимой тоже можно?». «Еще как! Зимой она ловится даже лучше, чем летом!». «А завтра пойдете?». «Конечно! И завтра, и послезавтра. Чего мне, старику, на пенсии делать? Вот и хожу каждый день. Пошли со мной, если хочешь!», — предложил сосед. Вот так и началась моя зимняя рыбацкая жизнь.

Столько лет прошло, а, как сейчас, помню свои первые шаги в этом деле… Я признался дяде Саше, что у меня ничего нет для рыбалки.

— Удочку я тебе дам! — пообещал он. — Только оденься потеплее, все-таки целый день на льду сидеть. Сапоги нужны с шерстяными носками. Варежки не забудь.

Есть у нас на краю Владимира большой водоем. Это река Содышка. Она превратилась в длинное водохранилище благодаря плотине. У всех горожан появилась возможность свободно ходить туда на рыбалку.

Летом к услугам отдыхающих есть пляж и лодочная станция. Проводятся соревнования по рыбной ловле и гонки на глиссерах. Зимой прокладывают ледяную трассу. Все желающие автолюбители могут показать свое мастерство на этом треке.

В те времена я был еще мальчишкой, который учился во втором классе. Моя жизнь была настолько приземленной, что ограничивалась лишь нашей улицей, родным домом и двумя бабушками в деревнях. Содышку я никогда прежде в глаза не видел. Это уже потом, познакомившись поближе с зимней подледной рыбалкой, расширил свой кругозор. А во времена, о которых пойдет речь, мне все это было еще в диковинку…

Угощение для рыбы

С дядей Сашей мы договорились встретиться у подъезда в половине шестого утра. Дальше пешком на рынок, где рыболовам продают насадку. Там же останавливается первый автобус, едущий по маршруту «Владимир — Сельцо». На нем мы планировали доехать до водоема.

Дома я приготовил теплую одежду, а вот сапог никаких не было. Не пойдешь же в легких ботинках? У меня ноги и в комнате мерзли. Мама отдала мне свои ярко-красные резиновые сапоги.

Летом я уже ходил на рыбалку с соседом. А как ловить зимой, не имел ни малейшего понятия. Утром, укутавшись во много одежек, как в слои капусты, и натянув на ноги женские сапоги с шерстяными носками, вышел на холод. В руке у меня была сумка с термосом и двумя бутербродами. Дядя Саша, томясь ожиданием, уже сидел на ящике во дворе.

— Давай-ка, сынок, поторопимся, — сказал сосед. — Автобус уходит ровно в шесть. Если не успеем, то будем целый час на остановке торчать.

Мы, добравшись до рынка, купили рубиновых червячков.

— Так, на всякий случай, — пояснил дядя Саша. — Плотва лучше берет на былинник.

Что это такое, я не знал и попросил показать. Сосед вынул из кармана спичечный коробок. Открыл его и продемонстрировал, что там шевелятся живые белые шарики со спичечную головку размером, пересыпанные манной крупой.

Подходящее название для горы

На остановке ждало много рыбаков. Когда подошел автобус, народу набилось в него до отказа. Все ехали на Содышку. Сельцо стояло на самом берегу одного из заливов.

— О! — воскликнул я. — Близко-то как!

Толпа рыбаков гуськом спускалась по дороге и, минуя залив, поворачивала в сторону дачного поселка. Путь шел все в гору да в гору. Мне стало жарко, хотя на улице было минус пять градусов.

— Дядя Саша, а мы куда? Вот же залив!

— Нет, сынок. Теперь вся плотва на Пыхтиловке. Там целых два залива и речка.

— А далеко еще идти?

Своим ответом сосед чуть не убил меня на месте:

— Еще километра три, может, четыре. Сейчас выйдем из поселка в поле, на аэродром. Потом будет лес, а уже за ним — гора Пыхтиловка.

«Какое странное название!» — подумал я, расстегивая шубу. Спустя 40 минут мы стояли на вершине горы. Далеко внизу ходили рыболовы. По центру ровного спуска был отполированный снег. Я прикинул, если отсюда скатиться на санках, то либо шею свернешь, либо посшибаешь всех на своем пути.

Наша «автобусная команда» вилась змейкой по склону чуть в стороне, переходя с одного места на другое, как по серпантину в горах. Мои резиновые сапоги все время пытались улизнуть с тропинки. «Уф-ф. Пыхти, не пыхти, а название горы — правильное! — прикинул я. — Особенно если иметь в виду еще и восхождение в ватных штанах с ящиком и ледобуром на плече».

Внизу валялись разбитые термосы. Оказавшись на льду, я посмотрел наверх и замер от восторга. Непонятно было, как сосны удерживались на таком крутом склоне.

Наглядный урок

Наткнувшись на первую попавшуюся лунку в заливе, мы остановились. Мне вручили зимнюю удочку с деревянной ручкой. Леска наматывалась катушкой по часовой стрелке. На конце шестика висела согнутая кабанья щетина с колечком из хлорвиниловой трубочки.

Мимо нас проходили удильщики с румяными, обветренными лицами. Увидев меня, один из них воскликнул:

— Сейчас на красные сапоги будет клевать!

Товарищи этого «остряка» загоготали. Я пропустил незатейливую шутку мимо ушей. Мне гораздо важнее было, что делает дядя Саша. Он, отмотав примерно метр лески, насадил мотыля на крупную светлую мормышку и стал показывать:

— Вначале находишь глубину. Подматываешь свободную леску и закрепляешь винтиком. Дальше опускаешь мотыля на дно и начинаешь медленную проводку удочкой.

Тут дядя Саша принялся трясти рукой, показывая, как надо действовать. При этом кабанья щетина вибрировала, а колечко оставалось на месте. Я сказал, что в целом все понял, но меня интересует один вопрос:

— А как происходит поклевка?

— Ну, это тебе самому надо увидеть и ощутить. Ладно, лови, а я пойду вон туда, за мыс, — сообщил сосед, махнув рукой в сторону, и добавил, — автобус уезжает в 12, а потом через каждый час. Ориентируйся сам!

Я остался наедине с собой. Неподалеку, в этом же заливе было еще 6 человек. Они каждый по-своему трясли удочками, сидя на рыболовных ящиках. Кто-то это делал быстрее, кто медленнее, равномерно поднимая руку до уровня глаз.

Есть поклевка или нет?

Попробовал сам поработать со снастью. Сразу увидел, что кивок ведет себя не так, как мне только что показали. «Неудобно сидеть на корточках и играть мормышкой. Коленку бы на лед поставить, да нельзя: одежда быстро отсыреет!» — подумал я. У меня всегда болели ноги по ночам, когда набегаешься или промокнешь.

Через минуту я уже понял, как можно зафиксировать руку, прижимая локоть к своему телу. Проводка получалась ровной, без сбивок. Стал пытаться разнообразить игру приманкой, как это делали рыбаки, сидящие рядом. Напрягал зрение, силясь рассмотреть поклевку, которой еще не было. А может, рыба уже клюнула? Я ведь не знал, как это понять.

Прошло два часа. У меня затекли ноги. Чтобы немного размяться, я положил удочку на лед. Щетинка чуть выпрямилась, показывая, что насадка опустилась на дно. Встав во весь рост, я начал быстро сгибать поочередно колени. Но вдруг кивок приподнялся и сразу опустился.

«Вот она, долгожданная поклевка! — пронеслась мысль в моей голове. — Наконец, увидел ее!». Присев, я положил руку на деревянную ручку удочки. Какая-то рыба несколько раз принималась поднимать и тут же бросать мормышку. Выждав подходящий момент, сделал подсечку и сразу почувствовал небольшую тяжесть.

Ура! Попалась моя первая рыбка! В прозрачной воде, поднимаясь по лунке, металось узенькое светло-коричневое тельце. Вытянув его на поверхность, я тут же узнал пескаря. Он был очень крупным для своего вида — где-то 13 или 14 сантиметров.

Чужая удочка

На улице потеплело. Больше в этом месте я ничего не смог поймать. Мне захотелось посмотреть, как там дядя Саша. Желание казалось логичным, и я смотал удочку. Пескаря положил в карман, чтобы в сумке не измять свой трофей тяжелым термосом.

Рыбаки сидели кучками, кто за мысом, кто на середине сужения речки. Выйдя из залива, я пошел к ближайшей группе. Немного не дойдя до нее, наткнулся на две лунки, которые были просверлены в 30 сантиметрах друг от друга.

На одной стояла пенопластовая «кобылка» без катушки. Кивок на ней дергался, не переставая. «А ведь это рыба сама засеклась на крючке!» — подумал я и закричал, чтобы все услышали:

— Чья удочка? Тут клюет!

Из толпы отозвался голос:

— Ну и пусть… Не до нее сейчас!

В это время почти все доставали из лунок серебристую плотву, и отвлекаться никто не собирался. Я решил сам вытащить снасть. Рыбина, проглотившая наживку, здорово упиралась. Плотва, надышавшись кислородом, получила дополнительные силы, и было приятно побороться с ней.

— Я вам поймал! — вырвалось у меня радостное восклицание.

— Спасибо! — лаконично поблагодарил хозяин снасти.

— А удочку куда?

— Закинь обратно.

Капризы рыбацкой Фортуны

Я, недолго думая, насадил мотыля на такую же светлую мормышку, как у меня, только поменьше размером и опустил в лунку. Приготовился достать из сумки свою удочку, но не успел. Сторожок сразу поднялся. Я быстро подсек и вытащил на лед еще одну красавицу.

Отодвинув рыбку подальше от лунки, чтобы не убежала, занялся сначала своей удочкой. И вот, когда установил ее на льду, насадил мотыля на другую мормышку. «А то клюнет, и опять будет некогда», — подумал я. Теперь две удочки стояли бок о бок, но только один кивок постоянно сигналил о поклевке, и он, к сожалению, был не моим.

— Смотрите, как на красные сапоги клюет! — ржали рыбаки.

Рядом со мной уже прыгало с десяток неплохих плотвиц, которые я постоянно отпихивал ногой от лунки. Кабанья щетина дяди Сашина молчала, как партизан. Зато пластиковый кивок соседней удочки оказался неутомимым.

Закралась мысль поменять снасти местами. Но я этого сделать не мог. Совесть — это такая сильная штука, что если она есть, то уже никогда никуда не денется. У другой лунки был свой хозяин. И это мне было прекрасно известно. «Ну и черт с ним! — подумал я. — Если мужик потом поделит улов пополам, то это будет справедливо».

Плотва продолжала брать лежащую на дне приманку. Не надо было даже играть кивком. Я с надеждой постоянно поглядывал на свою удочку. Но у меня создавалось впечатление, что она еще с самого утра заснула летаргическим сном. Никаких признаков жизни не подавала. Эта несправедливость меня ужасно расстраивала. Я не мог понять: почему так происходит?..

«Дележ» добычи

Время шло. Мои ноги уже давно замерзли, застыли. Я их даже не чувствовал. Взглянул на часы и увидел, что уже два пополудни. Решил, что на сегодня хватит ловить. Настала пора попросить свою долю. «Если 22 плотвицы разделить поровну, это же целая куча!» — прикинул я.

— Рыбу оставь, где лежит! — прорезался голос хозяина удочки.

— Возьму половину, а остальное вам отдам. Ведь я же ее всю поймал!

— Тебя никто не просил! — отмахнулся дядька.

— Дайте хоть одну плотвичку. Вон ее сколько!

— Лунка моя и удочка тоже! Значит, и вся рыба принадлежит мне! — отрезал мужик.

— Не дадите?

— Нет. Иди, гуляй!

Смотав свою бесполезную удочку, я пошел к дяде Саше. Обида комом застряла в горле. «Вот это благодарность! Я бы никогда так не поступил!» — мучили меня мысли.

Обещание самому себе

Дядя Саша сидел вместе с друзьями за мысом в маленькой заводинке. Там давно уже не клевало, но уходить никто не собирался. Я так расстроился, что забыл спросить, чего он поймал на свой былинник? Вместо этого произнес:

— Вы долго еще здесь будете? Домой не пора?

— Плотва к вечеру тоже выходит, — заметил дядя Саша. — А дома чего делать в четырех стенах? Тут свежий воздух, природа. Изловил чего или пусто?

Я вытащил из кармана пескаря. Увидев его, рыбаки присвистнули.

— Вот это пескарище! Это все? Или еще есть?

— Нет. Только один.

Я вернул удочку. Быстренько умял бутерброды с чаем и попрощался. Впереди возвышалась гора Пыхтиловка, а в голове навязчиво засели обидные слова жадного мужика. Они впоследствии породили мое клятвенное обещание самому себе — познать мир зимней подледной рыбалки во всех тонкостях и быть лучшим из лучших. Чтобы никогда и ничего не просить, а уметь самому во всем разобраться и победить!

Я шел по льду, сжимая в кармане своего первого зимнего пескаря. А рыбаки, отвлекаясь от процесса, провожали взглядами мою маленькую фигурку в ярко-красных резиновых сапогах.

Сергей Мокеев, Владимирская область

krasnye sapogi by jronaldleeflickr.com

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий