На тетеревов

Пейзаж зимний лес

Вожак в стае птиц — хранитель и защитник самый опытный. Его главная задача — беречь свою стаю. Но иногда и им случается делать ошибки, которые дорого обходятся дичи, а для охотника являются удачей.

По зимнему лесу

Как-то отправился я на тетеревов. Погода чудесная: мороз градусов 25, солнце в легкой дымке и почти незаметный западный встречный ветерок. Зимний сибирский лес стоит, укрытый снегом. Идеальная погода для охоты. На снегу четко виднелись утренние следы. Эти места вообще богаты на боровую дичь. В основном здесь сенокосные луга и слегка приболоченные пастбища, обрамленные лесом и кустарником. Лес в основном березовый, сосен и осин мало. В трех километрах от трассы начинается большой лес, где я раньше подстрелил двух рябчиков.

Достал я ружью, на лыжах выбрался на колею, оставленную тракторами, вывозившими сено. Полтора километра оздоровляющего бодрого шага — и я оказался в сотне метров от перспективного участка для охоты. Свернул с колеи и по глубокому снегу на лыжах прошел лесок. Осмотрел в бинокль поляну: никаких следов дичи. Пошел дальше, сел на поваленное дерево и попил кофе. Время — почти двенадцать дня, а в это время пернатая дичь — тетерев, рябчик, глухарь — отдыхают в снегу. Но все же данная местность типична в основном для краснобровых косачей. Они здесь плодятся, летом жируют выводками, а по осени группируются в солидные стаи.

Итак, время двенадцать, иду на лыжах дальше по своей же ранее накатанной лыжне. А тетерев-то сейчас спит, сытый он весьма неохотно срывается с места. Только почувствовав опасность, он мощным толчком лап отрывается от земли, пробивая собой до 40 сантиметров снега. При этом он как бы замирает на долю секунды в воздухе, и первые 3–4 маха крылья царапают снег. Далее птица почти моментально набирает скорость и высоту. И бить ее, холеру, надо в начале процесса. Главное — приблизиться к лунке поближе. Не знаю почему, но скрип лыж по снегу у косача ассоциируется с большой опасностью. И это важно учитывать при охоте.

Тетерева в неожиданном месте

Вот впереди место дохлое в плане охоты: летом — темное и сырое. Едва ли тут есть тетерев. Но посмотреть надо — здесь может быть глухарь. Эта птичка, согласно энциклопедии, достигает 4 кг веса и обожает временами такие темные места. Я глянул в бинокль и заметил какую-то подозрительную рытвину в снежном покрове. Приблизился аккуратно поближе: кажется, лунка свежая, большая.

«Точно! Лунка! Ура!» — внутренне заликовал я, просматривая зону в радиусе 20 метров. До лунки — 60 метров, не меньше, в бинокль ее видно, как будто она метрах в пяти.

Вообще, когда я такое вижу, кровь вскипает в жилах, так что главное — не пороть горячку. «Не пороть горячку!» — девиз прекрасный, вот только с моим темпераментом он не срабатывает.

Я перезарядил ружье, выбрал второй номер дроби, оптимальной для охоты на глухаря. Мягко взвел курки, прикрыв их ладонью, но все равно они щелкнули так, что синички чирикать перестали.

Скидываю лыжи и рюкзачок и, проваливаясь выше колен, аккуратно приближаюсь к лунке. Чуть больше 20 метров — и взлет! Такой характерный звук хлопающих крыльев… внутренне ты ожидаешь его, а все равно неожиданно. Нет, не с глухарем пришлось иметь дело.

Отстрелялся

Два выстрела навскидку: бах-бах! Первый — «прицелочный», второй — на поражение! Второй выстрел достиг цели. Летят перья. Тетерев комом падает на снег. На ходу перезаряжаю ружье и спешу к подбитой птице. Это моя ошибка, как раз этого делать не стоило. Слева — хлопанье крыльев: два косача, вытянув шеи, удаляются в стремительном полете. Сотые доли секунды — второй патрон в патроннике, щелчок замка затвора, автоматически взводятся курки, приклад прижимается к плечу. Мушка ружья уже оказывается в пространстве впереди летящих птиц и бах-бах! Задний тетерев, взмахивая крыльями, медленно падает на снег.

— Спокойно, без ошибок! — приказываю сам себе: косач ранен, крыло перебито, но по рыхлому снегу он далеко может убежать. Но совсем от своих следов не убежишь.

25 градусов мороза, а становится жарко, как в бане. Я скидываю полушубок — авось охлажусь в пиджачке. Начал опять искать лунки. В бинокль я, оказывается, не все их разглядел: солнце подсвечивало в монокуляры. А тут буквально в 30 метрах у кустов — еще одна. Заряжаю ружье №4. С близкого расстояния такой дробью и дымным порохом в косача будет просто убойный выстрел. Осторожно продвигаюсь к лунке, готовясь к неожиданностям. 20, 18, 15, 13 метров до цели. Нервы — как натянутая струна. Черт!!! Совсем в стороне, справа, возникает черный ком на белом снегу. Взлет! Выстрел навскидку — почти на земле цель поражена.

Зазевавшаяся птица

Нет, это сон. Быть такого не может! Всасываю ноздрями часть облака от порохового дыма. Дымок приятно щекочет ноздри — значит, не сон. Патрон в ствол. Все внимание на лунку. Странное дело: до нее же всего восемь метров, выхода нет. Живая или мертвая, но она там, под снегом. И почему я так уверен, что имею дело не с самцом, а именно с тетеркой?

Вот остается пять метров, три метра. Такого еще не бывало в моей охотничьей практике. Неужели лунка пуста? Не могла же птица взлететь из той же дыры в снегу, через которую влетела? Невероятный случай. Но факт остается фактом. Да, наверное, улетела, можно расслабиться. Я из любопытства раскапываю эту коварную лунку . И тут… Тетерка взлетела в двух сантиметрах от приклада. А лететь ей некуда, только через кусты. Она ударилась в них, запуталась, затрепыхалась, осыпая снег и иней.

Я, как рысь, бросился на нее, но руки в перчатках — это не когти хищника. Терека вырвалась, я заваливаюсь на спину, подхватываю ружье и неожиданно для себя стреляю от живота. Да, сработал рефлекс, доведенный до автоматизма. Которая это уже ошибка на счету? Идиотизм в 100-процентном выражении…

Два пучка дроби с трех метров не попали в тетерку, а прорубили просеку в густом кустарнике, в которую и устремилась птица. В кармане только один патрон. Я лихорадочно вытряс горячие гильзы на снег и вставил последний. Его хватило: улетающую птицу догнала дробь.

Ошибка вожака

Как ликовала моя душа! Если бы кто-нибудь рассказал мне о таком случае — никогда бы не поверил. Надо же такому случиться. А пташка, видать, молодая, неопытная была. Полгода прожила, а завтра в супе будет. Как она бесподобно близко подпустила. А виноват в том, что я стаю расколошматил, — вожак. Он, по идее, взлетает первым и дает сигнал всем птицам. И они хором сматывают удочки. Хлопанье крыльев у вожака — как тембр голоса у человека: крыльями можно дать любой сигнал стае. А тут вожак зазевался.

Леонид Спиридонов, г. Тюмень

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий