Первого селезня утки я подстрелил весной 1944 года — это был чирок. Позднее стал ходить на охоту со школьным другом Геннадием. Один из самым ярких случаев произошел в мае 1948 года. В один из субботних дней после уроков мы решили поохотиться на водоплавающую дичь. Утки тогда уже прилетели.
Учились мы в первую смену, поэтому пошли сразу после школы. И к вечеру добрались до озер, находящихся в пяти километрах от районного центра — поселка Напас. Водоемы в тот период уже освобождались ото льда. Мы воспользовались обласком и еще засветло прибыли на выбранное место.
Опасный костер
Наполовину вытащили лодку на берег, натаскали сена побольше, чтобы скоротать холодную ночь. Я устроил себе лежанку в кормовой части, Гена — в носовой. Но выспаться не удалось. Разбудило меня ощущение холода. Поднявшись, я увидел, что мой друг сидит на берегу у горящего костра, и тоже подошел погреться.
Оказывается, Гена ночью замерз, поэтому встал и решил развести огонь. Быстро сжег свое сено, а потом забрал и мое, которое мне служило одеялом. Вот и я продрог. Пламя начало затухать, и требовалось подбросить еще топлива. Я взял остатки сена из обласка, положил в костер и сел поближе…
Вдруг бабахнул взрыв. Меня отбросило в одну сторону, Гену — в другую. Я схватился за коленку, а мой друг закрыл руками правый глаз. Вскоре шок прошел. Я пошевелил ногой и убедился, что не пострадал. Подбежал к приятелю, с трудом отнял его руки от лица. К счастью, все тоже было нормально.
Мы быстро догадались, что произошло. Патронташей у нас не имелось, поэтому все носили в карманах. Видимо, один заряд у меня выпал, когда я спал на спине. Так патрон вместе с сеном случайно попал в костер. Когда порох взорвался, мне в колено отлетела небольшая палочка, а Гене в лицо угодила веточка. Но все закончилось хорошо.
Яркий трофей
Настало утро. Мы с напарником взяли ружья и пошли в разные стороны. Я двинулся вдоль берега озера и успел отойти от обласка метров на 200, когда на меня налетела стайка уток. Точным выстрелом мне удалось сбить самца свиязи. У него весной был яркий окрас — голова и шея оранжево-каштанового цвета.
Я вернулся, положил свой трофей в лодку и пошел в прежнем направлении по берегу озера. Отшагал около 300 метров, когда показались еще две селезня. Они летели мне навстречу очень странно — стремительно и почти возле самой поверхности воды. А за ними, сложив крылья, несся ястреб.
Птицы умчались в сторону нашей лодки, и я пошел следом. Думал, что, возможно, у меня появится шанс подобраться к ним на дистанцию выстрела. Когда до обласка оставалось метров 50, мне показалось, что с него взлетел хищник.
Я подошел поближе и, увидев, что возле лодки лежит самец свиязи, обругал ястреба за попытку утащить мою добычу. Поднял селезня и понес, чтобы положить на место. Однако птица, которую подстрелил раньше, по-прежнему находилась в обласке.
Подарок ястреба
На берегу я, оказывается, подобрал другого селезня! Видимо, он был из той пары, за которой гнался хищник. Ему удалось сбить одного из них. Поблагодарив ястреба, я уложил второй трофей рядом с первым.
Тут с той стороны, куда ушел Гена, прогремели 5-6 выстрелов. Я пошел на звук и через несколько минут увидел летящего чирка. Его догнал и сбил ястреб, но не успел подхватить. Возможно, хищника смутило мое появление. Это происходило на расстоянии около 200 метров от меня.
Селезень, кувыркаясь, упал в траву. Я направился к нему, но не успел пройти и половины расстояния, как увидел чирка уже у себя под ногами. Он от потрясения побежал по земле и выскочил прямо на меня. Мне оставалось только схватить его. Я сказал ястребу «спасибо» за второй подарок за это утро…
С того 1948 года минуло уже 68 лет. Все это время я охотился почти каждый сезон. Был только трехлетний перерыв, когда меня призвали на службу в Тихоокеанский флот. Однако за все прошедшие годы я больше уже ни разу не получал подарков от хищных птиц.
Юрий Нагин, Хабаровский край
