Есть у меня друг Дмитрий, страстный рыбак, который ищет любую возможность выехать поудить. Высокое давление? Не беда, надо лишь знать уловистые места! Дождь и ветер? Отлично, в мутной воде рыба лучше клюет! И так далее. Но, как мы знаем, любовь всегда подкрепляется материальными вещами. И тут у Дмитрия все в порядке. Все виды удочек, снаряжение — на любое время года. И лодка с мотором есть. И удача рыбацкая присутствует. Редко возвращается без хорошего улова на радость жене и коту. Но речь в рассказе пойдет не о рыбацких успехах Дмитрия.
Что же выбрать?
Как-то раз после очередной нашей совместной вылазки в угодья, на которую друг был приглашен в качестве «кострового», он сам изъявил желание стать охотником. Мол, понравилось ему «тропить» зверя, дышать свежим воздухом, наполненным запахами трав, деревьев и свободы. После минутного размышления я дал ему совет, которому Дмитрий, в конце концов, и последовал:
— Не «рви» себя! Если ты специалист в одном, в рыбалке, то и оттачивай свое мастерство на этой стезе!
На собственном опыте знаю, как тяжело бывает сделать выбор. Когда на одной чаше весов находится желание выехать на охоту, а на другой — стремление разведать незнакомое озеро с помощью бура и мормышки. Часто помогает ориентирование на погодные условия за окном, которые намекнут на вероятную результативность того или иного из направлений активного отдыха.
А что делать, когда «небесная канцелярия», словно усмехаясь, преподносит отличные условия как для рыбалки, так и для охоты? Хочется совместить и поездку на водоем, и прогулку по угодьям. Однако в голове невольно всплывает пресловутая пословица про двух зайцев. Но бывает так, что она не всегда срабатывает. Однако расскажу обо всем по порядку…
Ну и погода!
В последний выходной января собирался я приехать в поселок Донской, где гостил у родителей мой шурин Олег. Решено было, оставив наши семьи дома, утром в субботу выйти на лед. Рыбачить же мы собирались в двух километрах от берега, возле большого острова. Осенью и летом, переправляясь на лодках, мы часто ловили там щуку и плотву.
Мысль взять с собой ружье возникла у меня вечером в пятницу, почти перед отъездом. «А вдруг погода повернется счастливым боком в сторону охоты?» — подумал я. Путевка, разрешающая добычу дичи на территории этого хозяйства, была куплена еще перед началом сезона, но побывать в тех краях не получалось. Олег же охотился там вовсю, благо отпуск позволял.
Придерживаясь утвержденного нами замысла, я вечером пятницы уже был на месте. Наскоро поужинав, мы начали готовиться к рыбалке. Шурин мастерил с десяток жерлиц, а я занялся прикормкой. За основу взял манную крупу и молотые сухари. Не забыл и душистую зимнюю прикормку. В отдельном пакете ждала своего часа «дробленка».
Утром, часов в шесть, мы в полном зимнем снаряжении вышли из подъезда. Темнота встретила нас легким морозцем, слабым южным ветерком и… покрывалом свежего пушистого снега, выпавшего ночью. В свете подъездной лампочки мне была видна растерянная физиономия шурина. А он, в свою очередь, смотрел на мое оторопевшее лицо.
— Вот же! — разорвал тишину расстроенный голос Олега. — Что будем делать?
Чаши весов застыли на одной линии.
— А что мы теряем? — после недолгого раздумья спросил я, план действий уже выстроился у меня в голове. — Идем на рыбалку, куда и планировали. Берем ружья. Половим и пройдемся по острову. Мне там еще не доводилось охотиться.
— Хорошо! — согласился Олег. — Я тоже там не охотился. Только наденем «горки» под теплые комбинезоны. А когда пойдем на остров, то скинем «ватники».
Так и решили. Пока я прогревал двигатель машины, Олег сходил за ружьями, документами и патронташами. Через десяток минут мы остановили автомобиль на краю реки и выгрузили свое снаряжение. В рыбацком корыте заняли свои места бур, ящик с удочками и мешок с едой и прикормкой. Ружья были закинуты за спину.
Река нас встретила ровной гладью ночного снега, разрываемой иногда рядами камышей. Наш импровизированный караван двинулся к заданной точке. На снежном покрытии оставались ямки от подошв и следы скользящего корыта. Несколько раз нам попадались отпечатки лап лисиц и шакалов.
Запомнившаяся история
Обходя темные пятна майн и глядя на следы хищников, я невольно вспомнил яркий эпизод на охоте в этом сезоне и начал рассказывать о нем шурину.
— Наступила пасмурная зимняя суббота. Снега не было, как и прошлой ночью. Но охотничий зуд не дал впасть в уныние. Болезни и бытовые проблемы «проредили» строй знакомых охотников. Выходило, что предстоящую вылазку придется делать в гордом одиночестве.
Для охоты было выбрано место на полях и участках пахоты. По периметру плодородных земель ровными черными рядами застыли деревья, замершие в строю лесополос. Не придумав ничего нового, я пошел по одной из дорог, которые пронзали плоскость полей и пахот. Как и ожидал, все редкие следы были занесены крупой снега.
Я видел, что зайцы прежде пересекали дорогу, двигаясь в сторону полей с редкими кустами сухой травы. Несколько раз встречались засыпанные отпечатки лисьих лап. Но все они не были свежими.
Вдруг взгляд, блуждающий впереди, выхватил новую цепочку следов! В них четко был виден слепок лапки зайца. Настроение улучшилось, на губах появилась азартная улыбка. Взяв след, я пошел рядом с ним. Теперь началось «тропление».
Не передать, как азартен этот вид охоты! Он требует от нас не только хорошей физической формы, но и знания повадок преследуемого зверя. Азы начал я постигать еще с отцом, большим любителем разгадывать отпечатки на снегу, которые он мог читать, как раскрытую книгу.
Безусловно, «троплением» лучше заниматься с единомышленником. Очень трудно одновременно вглядываться в характер следа и осматривать окружающий пейзаж. Нередко ушастый зверек оказывается хитрее человека. Причем это происходит как при одиночной охоте, так и в компании.
Развитый инстинкт и отличная природная маскировка «косого» порой позволяют ему брать верх над вооруженными людьми, глядящими во все глаза. Нередко заяц вскакивает сзади или сбоку преследователей, спасая свою жизнь благодаря скорости бега. По-моему, в этом заключается часть удовольствия от такой охоты. Нужно постоянно ожидать появления зверя и стараться разгадать клубок его следов…
Досадный случай со шнурком
Через полкилометра мне стало ясно, что «косой» уверенно свернул с дороги и направился в поле. И вновь любимые зайцами «сдвойки», «петли» и «скидки» лежали передо мной. Напряжение, исходившее от меня, наверное, можно было пощупать руками. «Вот, вот… — бормотал я про себя. — Опять скидка».
И тут взгляд мой упал на развязавшийся шнурок ботинка. Его узел не выдержал километрового марш-броска по степи. Боковым зрением я увидел движение чего-то темного сбоку от себя. Конечно, это был заяц, который поднялся с лежки метрах в 30!
Повернувшись в сторону беглеца, стараясь не наступить на «змеевидного предателя», который так некстати отвлек меня, я сделал несколько выстрелов. Дистанция была уже около полусотни метров. Мне было отчетливо видно, что высокая трава около зайца пригибается от попадания дроби. А зверек спокойно бежал дальше.
Винить было некого, только себя. Зарядив ружье, я пошел по следу, который вел в другую сторону от машины. Колебался недолго, азарт еще не до конца покинул меня. С надеждой всматривался в ямки следов в снегу. Но крови не было.
Подойдя к краю пашни, я перепрыгнул заросший травой канал. После минутных поисков вновь нашел свежий след. Несколько раз попадались отпечатки от прыжка не на четыре, а на три лапы. «Что это бы значило?» — задумался я. Через несколько метров вместо следа от правой передней конечности в снегу была лишь черточка.
«Он волочит ногу! — осенило меня, и тут же взгляд выхватил несколько капель крови. — Все-таки я его задел! Возможно, попал в лапу. Рана и усталость скоро заставят его залечь!..». Вскинув ружье, я прошел еще несколько метров и замер. Следов больше не было.
«Так, вот они есть перед полоской травы и после нее, где он наступал уже на три лапы и… все, — размышлял я. — Заяц как будто бы исчез. Или улетел по воздуху». Осмотрел снег в радиусе трех метров.
Вдруг из узкой полоски травы выскочил «косой»! До него я не дошел лишь несколько метров. Выстрел заставил ушастого зверька замереть посреди поля. На этот раз не скрылся. Переведя дух, закинул заслуженную добычу за спину и направился к машине… — завершил я свой рассказ.
Безрыбье и азартный лов
Мы с Олегом уже подходили к острову и поглядывали на высокую когорту деревьев. Выбрав место в скованной льдом протоке между рядами тростника, начали бурить и прикармливать лунки. И вот, сев на ящик и склонившись над удочкой, можно было перевести дух.
Тут кивок осторожно, словно разминаясь, стал наклоняться. Подсечка ничего не принесла. Ни через минуту, ни через пять поклевки не повторялись. То же самое было и у Олега. Не желая мириться с подобным результатом, мы бурили новые лунки, меняли насадки, ища рыбу. Ответом нам был лишь замерший кивок.
Так прошло около часа. Было решено перебраться в другое место, поближе к островку камышей, что мы и сделали. И вот мормышки, украшенные мотылем, опущены в прикормленные лунки. Мы наслаждались просыпающейся ото сна природой. Сердце замерло, ожидая долгожданную поклевку. Но… опять тишина.
Внезапно краем глаза я увидел оживший кивок второй удочки. Проскочив несколько метров, сделал подсечку. Конец лески приятно отразился тяжестью. Из царства водяного показалась плотва граммов на сто. Сердце учащенно забилось, радуясь первой победе.
Как только мормышка полетела на дно, кивок вновь склонился в поклоне. Подняв снасть, я снял с крючков уже две рыбки. Похоже, к моим лункам прибилась стайка плотвы.
Подошедший Олег, увидев очередной трофей на льду, тут же кинулся бурить лунки неподалеку. Клев продолжался уже несколько минут. Среди раскинутых тушек плотвы были экземпляры весом под 400 граммов.
Когда моя коллекция доросла до трех десятков, клев затих. Шурин мог похвастался лишь пятеркой рыбешек. Мой азарт постепенно прошел. Но все же эти пять минут отчаянной ловли дорогого стоят! В течение получаса не очень активного клева нам попалось еще штук пять плотвиц.
В поисках «косого»
— Ну что же, — сказал я Олегу. — Одного «зайца» — рыбалку — мы убили. Теперь пойдем за другим, уже не фигуральным.
Шурин лишь утвердительно кивнул, сматывая удочки. Дойдя до края острова с замершими стрелами камышей на берегу, мы сняли с себя теплые куртки и комбинезоны. Спрятали наши пожитки в густых камышах. Потом нацепили патронташи и ступили на землю острова.
— Пошли влево, — сказал Олег. — Я пойду вдоль берега, а ты топай в глубь острова. Там как раз когда-то были сады.
Утвердительно кивнув, я направился в сторону леса. То, что здесь ранее когда-то цвели сады, сразу бросалось в глаза. Деревья стояли ровными рядами. Вот между ними, пробираясь и обходя поваленные стволы, я и пошел. Ветки, забывшие руку человека, то и дело цепляли меня за одежду.
Скоро встретилась покинутая зайцем свежая лежка. Следы от нее вели в густые заросли диких плодовых деревьев. Все чаще мне попадались отпечатки лап зверьков, переходившие в тропы. Да, эффекта внезапности не получилось. Шум пробирающегося охотника мог распугать зайцев еще до его появления.
Я вышел из заросшего сада и двинулся по поляне, покрытой сухим ковром из травы. Попадались низкие деревья и густые кляксы кустов терна. Среди них просматривались лишь свежие следы лис. Вскоре поляна вывела меня к началу хвойного леса.
Нырнув во мрак соснового бора, я направился к берегу. Место мне определенно нравилось. Хотя покрытый лесом рельеф осложнял выслеживание зверя, но окружающая растительность радовала глаз. Густые заброшенные сады разрывались проплешинами «застланных» травой полян, которые упирались в островки колючих кустов. Сквозь них были видны стройные столбы сосен, заканчивающиеся у обрыва реки.
Глубоко вдыхая морозный воздух, сдобренный хвойным ароматом, я увидел силуэт шурина. Тот обошел очередную сосну, не отрывая взгляда от земли. Ружье держал в руках наготове. «Идет по следам!» — понял я и тихо свистнул. Олег наконец-то заметил меня и показал рукой вниз.
Нет ничего важнее мелочей
Вскинув приклад ружья к плечу, я стал приближаться к родственнику. Тот, видать, потерял след, поскольку растерянно поглядывал на окружающее пространство. Но вот вновь увидел отпечатки лап ушастого зверька среди густой травы. Держась в нескольких метрах, я пошел параллельно Олегу.
Вдруг неподалеку от нас из травы выскочил заяц. До него было около 20 метров. Всего одним прыжком «косой» добрался до кроны густого куста. Наши выстрелы прозвучали почти одновременно. Хотя ветки скрывали от меня беглеца, я увидел, что тот продолжает свои прыжки.
И вот заяц показался на открытом месте, где стволы деревьев и кусты не мешали открыть огонь. Новый выстрел прогремел над лесом, и зверек замер в траве. Мой второй залп поставил точку в охоте. Позже я узнал, что Олег уже метров 500 «тропил» зайца, распутывая хитросплетения следов.
— Ну что, с полем! — выдохнул шурин, улыбаясь.
— Точно, — отозвался я, закидывая «косого» за спину. — А почему ты второй выстрел не сделал? Куст мешал?
— Да, — ответил шурин, поднимая ружье. — И вот это еще.
Из патронника, ровно перпендикулярно стволу, торчала гильза.
— Э… так это у тебя «печная труба», — прокомментировал я. — Юбка гильзы дутая. Где взял такой патрон?
Олег лишь пожал плечами. В теле ощущалась приятная истома от многочасовой ходьбы. Но настроение было радостным. Нас не могла опечалить даже долгая дорога домой по белой пустыне.
— Ну что, удалось нам опровергнуть пословицу про двух зайцев? — проговорил я, когда мы шли по направлению к своим вещам. — И рыбку половили, и «косого» взяли!
«И еще подтвердили другое правило, — подумал я. — Что нет ничего важнее мелочей. Тем более на охоте!». Подтверждение этому был мой шнурок из давешнего рассказа и застрявшая гильза, из-за которой зверь мог бы уйти.
Роман Отришко, Волгоградская область
