Мало кто из жителей Горного Алтая видел дзеренов или хотя бы просто знает, что это за зверь такой. А ведь исторически совсем недавно, еще в 20–30-е годы прошлого века, то есть на памяти долгожителей, на юго-востоке региона, в Кош-Агачском районе, держались тысячи, а немного раньше даже десятки тысяч этих антилоп. Они приходили на зиму в Чуйскую степь с окрестностями и на плато Укок из Монголии и Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая. Еще немного, несколько сотен, были оседлыми и круглый год держались в этих местах.
Общее описание
Дзерен — небольшая, легкая, стройная антилопа. Высота самцов в холке 60–80 см, масса — до 30, максимально до 40 кг. Самки меньше и легче. Самцы отличаются от самок не только размерами, но наличием небольших рогов и сильно развитой гортанью, выступающей снизу шеи в виде зоба. Один знакомый охотник, когда-то охотившийся на дзеренов, сказал, что это «бэкало», с его помощью они, мол, громко «бэкают»…
Окрас шерстного покрова одинаковый у самцов и самок — верх тела песчано-серый, нижняя и задняя части гораздо светлее, живот почти белый.
Ноги тонкие, но сильные, звери очень выносливы и могут пробегать большие расстояния. Во время миграций суточные их переходы достигают 150–200 км. Бегают быстро — развивают скорость до 70– 80 км. Копыта очень маленькие, и нагрузка на след у небольшого вроде зверя одна из самых больших среди диких копытных. Из-за таких копыт снег дзеренам разгребать трудно, и если его выпадает много, они сильно бедствуют.
Гон у них в декабре — начале января. Перед гоном взрослые сильные самцы отбивают от стада несколько самок, так образуется «гаремы». Свой гарем и занимаемый в эту пору участок угодий самцы охраняют от вторжения других самцов, при этом постоянно бегают вокруг и с помощью «бэкала» (развитой горатни) издают мощные рявкающие звуки.
Дзерены — типичные обитатели сухих степей и полупустынь. В Монголии, Китае еще в первой половине XX в. обитало по 2–3 миллиона этих животных. Из северных окраин этих стран на территорию России, в Забайкалье и на Алтай, в малоснежные места осенью переходили многие их тысячи. Дзерены — звери стадные, они могут образовывать огромные стада, до нескольких тысяч в одном. В 1949 г. воинская часть, в которой я проходил срочную службу, находилась в Монголии. Тогда я впервые их увидел, в том числе стада в одну-полторы и даже две тысячи голов. Когда такое количество диких животных приходит в движение, возникает впечатление, что вся степь поднялась и двинулась куда-то… Если мы проезжали на грузовике неподалеку от такого стада, дзерены обращались в бегство, при этом непременно стремились перебежать дорогу перед нами. Тогда стадо растягивалось в ленту, и можно было, конечно, бегло, примерно, пересчитать животных.
Дзерены — хорошо выраженные мигранты. Из восточной части Монголии, начиная с сентября, они уходят на северо-восток и север — вплоть до российского Забайкалья. В XVIII–XIX веках туда ежегодно переходили многие десятки тысяч животных. Местное население, естественно, дружно устремлялось на охоту за ними.
Любопытный случай
Об обилии дзеренов еще во второй половине XIX столетия в Даурских степях подробно и красочно написал в своих «Записках охотника Восточной Сибири» известный геолог, писатель и охотник А. А. Черкасов: «С приходом тысячных стад дзеренов оживает все местное население. В самом деле, валовый выход дзеренов… быстрой и радостной вестью проносится по всей границе, из одного селения в другое, из улуса в улус… из уст в уста, и все охотники, от мала до велика, караульцы и туземцы… подметив где-нибудь большой табун дзеренов, собираются по нескольку человек вместе, садятся на лихих скакунов и едут на промысел бить, резать, душить появившихся животных». Охотники нередко старались выгнать их на лед, где они падали и попадали под ножи охотников, которые иногда вырезали полностью все стадо голов в 500…
При переходах или уходя от опасности, дзерены бегут плотной, как отметил А. А. Черкасов, «сплошной» массой. В подтверждение он привел любопытный случай, о котором ему живописно рассказал один «караульный промышленник»:
«Нас было трое. Увидав в степи большое стадо дзеренов, мы сговорились промышлять их. Долго судили и рядили, как бы сделать получше, но кончили тем, что двум ехать скрадывать, а одному залечь за небольшим елбанчиком (маленьким степным бугорком), куда ездовые должны нагнать стадо. Вот отправились — двое поехали загонять, а один запал (лег, спрятался) в том месте в траву.
Только тронули мы пучеглазых дзеренов, как они бросились всем руном, как бараны. И куда же? Прямо на засаду. Ну, думаем, слава тебе, Господи! Будет фарт, на завтрак добудем. Но вышло не так. Все стадо дзеренов угодило прямо на товарища, который лежал с винтовкой на брюхе, и, накрыв его врасплох, взбарабанило ему спину копытами так емко, что она сделалась черная, как рукавица, а шубу испластали в мелкие иверенья…
«Что же он, урод, не стрелял их?» — спросил я его шутя.
«Досуг ему было стрелять, — говорил он, — однако и ты, бойкий, тоже бы не стрелил. Он уж тут, сердечный, лежал только пластом, накрыв голову руками, и притулился, адоли мертвый; и так они его тогда взбутетенькали, что он едва залез на коня, а домой приехал, так с неделю лежал как лягушка, не мог пошевелить ни одной косткой, словно сквозь строй прогнали, окаянные!»
И немудрено — дзеренов в стаде многие сотни, мчатся они стремительно, копыта у них маленькие, нагрузка на след большая…
Дзерены на Алтае
В горы Алтая издавна приходили многие тысячи дзеренов. Они держались в Чуйской и Курайской степях с прилегающими безлесными предгорьями хребтов Сайлюгемского, Чихачева, Курайского, на плато Укок. Широкое их распространение убедительно подтверждается найденными в тех местах многочисленными петроглифами — наскальными рисунками древних людей с изображениями дзеренов. Рисунки выполнены в VII–VI веках нашей эры.
Как и в Забайкалье, местные жители всегда активно охотились на них. В XX в., с окончанием строительства Чуйского тракта и появлением в местах обитания дзеренов автомобилей, мотоциклов, масштабы добычи животных резко возросли. Шоферы, в молодости ездившие по Чуйскому тракту, и другие старожилы вспоминали, как много их били в те годы, загоняя на автомашинах. В годы войны 1945–45 гг. охота еще усилилась — их добывали специально созданные комиссии для снабжения пограничников и местного населения. В итоге уже в 50-е гг. прошлого века на Алтай приходили не тысячи, а только сотни особей. К концу 70-х — началу 80-х гг. дзеренов в горах Алтая не осталось. То есть 30 лет назад мы полностью утратили этих животных, и главная причина — истребительная, браконьерская охота. Хотя, конечно, негативно сказалось и вытеснение их из лучших, малоснежных угодий животными, поголовье которых в те годы быстро росло.
К тому же по соседству, в Монголии, откуда они шли к нам, во второй половине прошлого века повторилось несколько очень холодных, многоснежных, с настами, гололедицей зим, приводивших к джутам; тогда от истощения погибали тысячи и тысячи этих антилоп. В результате массовой гибели, да еще активного истребления бедствующих животных местным населением, дзерены полностью исчезли во всей западной половине Монголии. Однако в восточной части страны их было еще много. Но оттуда, за полторы тысячи километров, на Алтай они не пойдут. Прекратились и более массовые, чем на Алтай, заходы в Забайкалье. В итоге в России дзерены какое-то время «сохранялись» только в Красных книгах…
Однако в последнее время их численность, а они по-прежнему держались только на востоке Монголии, стала увеличиваться, и в 90-е гг. прошлого века регулярные заходы тысячных стад на территорию Забайкалья возобновились. Вскоре там возникли и небольшие группировки оседлых дзеренов. Если тенденция роста их запасов в соседней стране сохранится, то не исключено, что они вновь заселят запад Монголии, а оттуда уже недалеко и до Алтая…
То есть, может быть, природа сама позаботится о возвращении интересных, ценных зверей в степи на юго-востоке региона. А может быть, этого и не произойдет, и вот почему.
Что дальше
Ведь, казалось бы, радоваться надо, что дзерены возвращаются в Россию, и всячески способствовать им в этом. Но не тут-то было! По сообщениям биологов из мест зимовок дзеренов в Забайкалье, появление их там опять сопровождается масштабным браконьерством — с использованием автомашин, мотоциклов, снегоходов. То есть снова, как во времена А. А. Черкасова, у местных жителей одно стремление — «бить, резать, душить…».
Фиксируется также массовая их гибель на пограничных инженерно-технических сооружениях — их же нельзя как-то открыть или убрать на время миграций (а такую возможность необходимо было предусмотреть еще на стадии проектирования этих сооружений и осуществить при строительстве — следом в Россию непременно хлынет поток шпионов, контрабандистов и т. п. Вдобавок зима 2001 года в Забайкалье выдалась суровая, с джутом. Люди тогда «помогли» животным — собрали и вывезли для утилизации трупы. Убрали более 5 тысяч, а погибло более 6 тысяч животных. Никакой настоящей помощи им не было оказано…
На таком вот неблагоприятном фоне самостоятельное, благополучное возвращение дзеренов на Алтай выглядит делом проблемным. Между тем, их нетрудно было бы вернуть и восстановить путем разведения в неволе. Приобрести животных в Монголии не составит труда. В неволе разводить их несложно — звери стадные, легко приручаются, нормально размножаются. Но опять — кто у нас этим займется? Кто даст деньги?
Генрих Собанский, Республика Алтай
