Весна, цветы и почки на деревьях распускаются, природа радуется. В этот период проявляют особую активность пернатые, строят пары на миг или на долгое время. Вечера становятся длиннее, долго не садится солнце. Почему-то весной откуда ни возьмись появляется свободное время. Так было и у нашего отца. Он собирал нас с братом, доставал старый альбом и начинал как-то заново и по-особенному вспоминать истории из своей молодости.
Рассказы отца были разные: то короткие, то длинные, растягивавшиеся порой на несколько вечеров или занимавшие чуть более часа, но всегда очень интересные. Особенно мне нравилось, что иногда мама и бабушка разрешали выключить люстру в доме, зажечь старинную керосиновую лампу и при ее мерцающем свете и необычном запахе мы с упоением слушали истории.
Отец старался подбирать рассказы, которые были привязаны к сезону. Например, одним из вечеров поведал нам о весенней охоте на глухаря.
«Было это в мае. Мне тогда исполнилось всего двадцать лет. Падок я был до охоты, не пропускал ни единого похода в лес. Бывало, с температурой, с мутными глазами, невыспавшийся либо недовольный или обиженный, плелся с ружьем наперевес на природу. А оттуда уже возвращался с хорошим трофеем и приподнятым настроением. Весны всегда ждал, охота в мае — что-то особенное, иное, интересное.
Напарники
Сейчас вспоминаю то время, когда пошли мы на глухаря. Говорят, что за этой птицей нужно отправляться всегда в одиночку либо с верным и надежным приятелем, которому доверяешь, как себе. Одному мне пойти не получилось, поскольку координат тока я не знал.
А вот хороший приятель у меня был. Ко всему прочему именно ему удалось у егеря выяснить, где находится это заветное местечко. Уж как сумел — не знаю. Видимо, помог чем-то с постоянно ломавшимся трактором егеря, подсобил, детальку какую починил или заменил, ну а тот в ответ ему местечко шепнул.
Тянуть мы не стали, ибо дни летят, могли и момент упустить. Следующим же вечером решили собираться в путь. Рассказали о том только родным, больше никого в свою тайну не посвятили. Обзавелись фонариками, взяли ружья, топорик, спички, сырой картошки и краюху хлеба.
Славка, так звали моего друга, в этот раз исполнял роль проводника. Он нашел место днем раньше вместе с егерем, сделал какие-то пометки, о которых даже мне не рассказал, но на всякий случай прихватил с собой еще дедовский компас. Говорил, что строго на север надо идти…
Заметный знак
«Ну, поглядим, куда его магнитная стрелка, метки и память приведут», — подумал я.
Денек выдался просто прекрасный, настоящий, апрельский. Вовсю светило солнце, и было так хорошо на душе, что просто петь хотелось. Вышли мы пораньше, чтобы не спеша прийти к токовищу. По дороге разговаривали обо всем, о чем могли: что председатель в колхозе обзавелся новой машиной, что надои почему-то падают, а у Машки с другого конца деревни в эту субботу свадьба, и можно будет накушаться вдоволь чего-нибудь вкусного.
Около девяти вечера мы подошли к нужному месту.
— Вон метка! — указал Славка.
— Ничего себе знак! — удивленно ответил я.
Это был огромный «икс», нарисованный на дереве белой краской. Да уж, такую метку не обнаружить очень сложно.
— Где ты краски-то взял? — спросил я.
— А… у папки осталось, он мамке велик красил, — пояснил Славка.
На привале
Я засмеялся, но одновременно и обрадовался, что место мы все-таки нашли. Значит, шанс добыть птицу точно был.
Отойдя примерно метров на 200 от намеченного токовища, стали обустраивать ночевку. Поскольку одеты мы были очень тепло, то палатку с собой не взяли. Нарубили веток, сложили в небольшой костер, разожгли и хорошенько погрелись.
На угли побросали картошки и уже через четверть часа доставали ее, выкатывая палочками, и чистили, обжигая руки.
— Соль! — воскликнул я. — Мы же ее не забыли?
— Мне казалось, что ты взял, — ответил Славка.
— Эх… как в тот раз… Опять картошку без соли «трескать»…
Но это сейчас стало каким-то второстепенным. Все мои мысли были заняты предстоящей охотой на глухаря. Я даже не чувствовал голода, как и всегда, когда испытывал волнение. Покушали очень быстро, посидели еще немного у дотлевавшего костерка и решили пойти на вечерний подслух.
Зачем брать ружья
Поскольку мы так и не смогли выбрать, кто именно должен отправиться, то рискнули сходить вдвоем, оставив вещи на месте. Вряд ли кто-то их мог взять в это время. Да и пришлых в нашей деревушке не было, а свои сразу бы узнали по внешнему виду вещей, даже обычных рюкзаков, кому они принадлежат.
Но ружья мы захватили оба, поскольку наступала ночь и было страшно. К счастью, за все время охоты мы ни разу не сталкивались с неприятностями. Однако старшие говорили, что как-то попался им на пути медведь. В тот раз все хорошо обошлось, но, если бы не было с собой ружей, могло бы закончиться печально.
Мы быстро достигли намеченной цели — края токовища. Только сейчас я понял всю полезность метки Славы. В набирающий силу темноте не так просто было бы найти нужное нам место, а этот знак словно горел в ночи.
— Надо ее потом чем-нибудь стереть, — вполголоса предложил я.
— Да, — шепотом согласился Славка.
Мы очень аккуратно, стараясь не шуметь, улеглись возле поваленной ветром сосны. Это было мощное дерево, но, скорее всего, гнилое. Порывом ветра сбило только его: видимо, отжило свой срок.
Вечерний слет пернатых
Между тем лес замирал и затихал, словно засыпал. От ярких некогда лучей солнца не осталось и следа. Тишина и мрак опускались на землю, словно плотное и теплое одеяло.
Вдруг почти идеальную тишину нарушил шелест крыльев, и в сосновую крону прямо над нашими головами опустилась мощная птица. Мы замерли в ожидании. Славка что-то хотел прошептать, но тут мы вновь услышали знакомый шум крыльев. Это опускалась в крону вторая птица.
Как по волшебству, из тишины раздавались эти звуки, хлопанье крыльев садящихся на дерево пернатых. Вот прилетела очередная, а за ней еще!!! Да уж, егерь не подвел: такое место показал… Не каждый на такую щедрость способен.
Мы сидели и, как завороженные, наблюдали за происходившим, но пора было уже уходить. В лесу стало совсем темно, существовал риск не найти дорогу к своим вещам. Так что мы как можно тише поднялись и поплелись восвояси.
Краткий миг сна
Свое место обнаружили только со второй попытки. В первый раз свернули не у той сосны. Добравшись до места стоянки, первым делом снова развели костер. На этот раз хотелось горячего чайку, перед тем как лечь отдыхать. Воду мы принесли с собой, как и старый походный котелок. Казалось, что он прокопчен насквозь, но внутри блестел, как новый. Налили воды и повесили на перекладине над костром.
Котелок довольно быстро закипел. Мы кинули заварки в большие металлические кружки и залили горячей воды. Потягивая чай, сначала долго молчали. Видимо, каждый думал о своем. Нам, конечно, хотелось с трофеем вернуться домой. А получится ли это — мы не знали.
Постепенно усталость и желание поспать взяли верх. Мы устроились возле дерева полусидя-полулежа. Казалось, что я только закрыл глаза и совершенно не чувствовал себя хорошо отдохнувшим. Однако один взгляд на командирские часы показал, что уже четверть третьего — пора будить товарища. Славка проснулся почти сразу, едва я коснулся его плеча.
Правила охоты на глухаря
Идти было еще рано, а вот взбодриться не мешало. Снова небольшой костерок, привычный котелок и горячая вода, которая вперемежку с крепкой заваркой не раз помогала сбросить сонливость. Выпив чаю с остатками хлеба, чтобы не урчал живот, мы потянулись к глухариному току.
По дороге к нему Славка почти шепотом еще раз напоминал мне правила весенней охоты на глухаря. Рассказал о том, что подходить к нему можно только тогда, когда он начнет свою песню. А если быть точнее, то под ее заключительные аккорды — «точение», когда глухарь ничего не слышит.
Может быть, нам повезет, и в этот миг будет токовать и другая птица. Пение настолько ее отвлечет, что она не обратит внимания на выстрел и не улетит. Тогда поживиться глухариным мясом сможем оба.
Но вот мы на месте… Пока пили чай, разговаривали и шли, приближался рассвет. На востоке уже можно было разглядеть пока еще едва заметную светлую полоску — это, как говорят охотники, наступала «глухариная заря».
Долгожданная песня
Мы со Славкой стали не спеша пробираться в самую гущу токовища, замирая и прислушиваясь после каждой пары сделанных шагов. Прошло более часа томительного ожидания, однако тишину ничего не нарушало. Неужели ничего не выйдет и мы вернемся «пустыми»?
Решили немного разойтись со Славкой. Я жестом попросил его идти направо, а сам направился чуть левее. И тут произошло что-то непонятное. Раздался звук, как будто под ногой глухо хрустнула ветка. Видимо, я услышал его, когда шагал, поэтому типичного для глухаря «дак» не уловил.
Мы замерли, и вот уже совершенно отчетливо зазвучала распевка глухаря. В воздухе пронеслось долгожданное… «дак». Холодный пот пробежал у меня по спине. За это время мы удалились друг от друга метров на двадцать, Славку я уже еле различал.
И вдруг в его стороне раздается долгожданное точение. А рядом со мной еще одно, поодаль тоже! Разгорается ток, как утренний рассвет. Кажется, что я совсем не дышал в этот миг, ловил звуки, которые длились всего три или пять секунд. Задрав голову вверх, пытался пробираться вперед. Вот снова точение вдалеке, через секунду — совсем надо мной. Очередной шаг и еще один…
Финальный аккорд
«Бах» — это прогремел выстрел Славки. И сразу хруст веток — птица упала к ногам моего приятеля. Один трофей у нас уже есть! И тишина… полная, пугающая.
В лесу все светлее, мне кажется, будто я вижу каждую веточку, продолжая смотреть вверх. Вот оно пятно, странное, похожее на серую подушку, застрявшую между веток. Я останавливаюсь, замираю, не дышу. И в этот миг начинается песня. В кромешной тишине вздрагиваю от первых звуков всем телом, задираю ружье и начинаю искать цель. Токование! Это точно был глухарь, я не ошибся, вот он прямо надо мной.
Сердце бешено колотится в груди, кажется, громкости его ударов хватит, чтобы спугнуть глухаря. Но нет, он остается на месте, кажущемся ему безопасным. Выстрел, запах горелого пороха, легкий шум в ушах и треск сломанной ветки. Смертельно раненная птица падает в паре метров от меня… Последний полет глухаря закончен. Пора идти домой».
Ирина Гурьева, г. Мичуринск
