Рассказы о рыси

Вдалеке от поселка мы с егерем Нигматулиным встретили свежий рысий след. Погода для тропления зверей была благоприятная. Егерь остался возле лошади, а я, надев белый халат, пошел по следу.

Картечи не было, поэтому я зарядил один ствол пулей, другой — дробью. Рысь прошла один ельник, другой, потом стала на заячий след и пошла по нему «в пяту», т.е. в сторону, обратную ходу зайца. Это уже было интересно. Не могла же она не понимать, что идет не туда, куда прошел заяц. Так она двигалась метров двести, потом бросила заячий след. Судя по движению, я понял, что делаю круг. Впереди показалась группа березок, через которые я прошел час тому назад, и я решил, что рысь все время идет впереди меня, и что скоро в этих березках я пересеку свой и ее следы. Решил дойти до своей лыжни и по ней возвращаться к егерю.

Я перестал осторожничать, наступил лыжей на мешавший мне куст, зашумел и тут же увидел серую тень, мелькнувшую в кустах. Вскинул ружье, ударил пулей. Второй выстрел сделать не успел. Как я ругал себя за неосмотрительность! Рысья лежка была от меня метрах в тридцати, за небольшим кустом, и будь я внимательней и гляди не на березняк, а на следы зверя, я обязательно подошел бы к ней еще ближе и увидел раньше (еще на лежке) и, пожалуй, добыл бы! Оказывается, рысь сделала круг и легла метрах в 50 от своего следа. Но я ее все-таки задел. На снегу остался кусочек кожи с пятикопеечную монету, и дальше она пошла, кровяня снег. Приближался вечер, и я пошел к лошади. На другой день егерь пошел по следу дальше, нашел три лежки с кровью. Но потом к ней подошли еще две рыси. Кровь у раненой перестала идти, и след уже стал неотличим от следов пришедших двух. Идти дальше было бесполезно, и егерь вернулся домой.

Лисий хвост

На стене у меня рядом с охотничьим рогом висит пушистый лисий хвост. Все знакомые удивляются: «Как это так? Хвост здесь, а где все остальное?». Я со всей серьезностью отвечаю им, что этот хвост — результат моего неудачного выстрела по лисице, после которого она убежала, а хвост остался. И хотя мое повествование изобилует многими, казалось бы, убедительными подробностями, никто не верит такой «типично охотничьей байке», и мне в конце концов приходится рассказывать правду.

А дело было вот так.

Собрался я однажды зимой потропить зайцев. Вышел из дома рано. Погода стояла мягкая. Выпавший ночью снежок полностью закрыл все старые следы, и я шел в ожидании встретить свежий заячий малик или лисий нарыск. Но ни того, ни другого не попадалось.

Прошел поле, ложок, зашел в березовое редколесье, и тут — стоп! Поперек моего хода протянулся ровный печатный след крупного зверя. Шаг неширокий, отпечатки лап круглые, когтей не видно. Так у нас ходит только рысь. О том, что она прошла незадолго до меня, не могло быть никакого сомнения.

Снял я ружье, заложил картечные патроны и двинулся по следу. Иду осторожно, просматриваю ближние и дальние кустики, бугорки, бурьян, пни.

Нигде ничего

След, покружив по кустарнику, направился к полю. И здесь его однообразие нарушилось: прямо по следу в снегу небольшое продолговатое углубление. От него расходятся уже два рысьих следа. Тот, что левее — шагом, правее — размашистыми прыжками.

Я насторожился еще более и пошел по правому следу. Метрах в двадцати от углубления рысий след пересек спокойный лисий нарыск, который недалеко от пересечения резко надломился под прямым углом, и вот уже оба зверя идут в мах, оба следа тянутся параллельно, сближаясь у густых ивовых кустиков.

Догадался я, что здесь произошло. Взвел курки и, чуть дыша, направился в обход ивняка, по которому продвигаться бесшумно было бы невозможно. Прошел немного и снова встретил тот же неторопливый рысий след, уходящий дальше. Напряжение спало, спустил курки ружья, иду к кустам, из которых она вышла. А вот и подозрительное место: снег истоптан, кое-где кровь, из-под снега торчит клочок рыжей шерсти.

Сошел я с лыж, раскопал снег и вытащил мертвую лисицу. Шея снизу была у нее выедена, грудь разорвана так, что обнажилось сердце и легкие.

Я знал, что рысь ушла на дневку в лесную чащобу, но, несмотря на это, мне все время казалось, что откуда-то из тальниковых зарослей за мной неотступно следят два зеленоватых рысьих глаза. И у меня сами собой передергивались зябко плечи.

И вот что я прочитал по следам.

Рысь первая заметила бегущую со стороны полей лисицу. Для засады она вернулась своим следом немного назад и залегла так, чтобы между нею и приближающейся лисицей оказалось несколько таловых кустов и березок, надежно скрывающих рысь от разоблачения.

Не подул, видимо, ветерок, не принес лисичке тревожные запахи. Бежала она беспечно и спокойно по своим лисьим делам, совсем не подозревая о подстерегающей ее опасности. Вот лисица поравнялась с рысью. Но хищница не воспользовалась этим для молниеносного броска, а еще сильнее вжалась в снег. Вероятно, для нее было большим удовольствием наблюдать за обреченной на смерть жертвой.

Вот лисица наткнулась на рысий след, круто осела, рванулась к полю, но было поздно. Снег рыхлый, быстро не побежишь, а прыжки рыси раза в три длиннее лисьих.

Вихрем налетела рысь на свою жертву. Скрестились следы у ивовых кустов. Тут и конец пришел рыжей кумушке.

Пожалел я лисичку, подивился хитрости и кровожадности рыси. А на память об этом лесном происшествии взял пушистый лисий хвост.

Две рыси

Зимой, когда снега заглубеют, рыси любят ходить лыжней охотников, которые об этом знают, часто ставят на лыжне петли из тонкого тросика, и таким образом ловят этих больших кошек. Однажды вечером я вышел на ОП 15 км, чтобы на электричке вернуться в поселок. Вслед за мной из леса вышел знакомый мне охотник с двумя рысями на плечах — большой и маленькой. И вот что он рассказал.

Поставил он на своей лыжне, по которой иногда ходили рыси, две петли. Какое-то время не ходил в лес, не проверял. А тут пошел и обнаружил, что в обе петли попали две рыси: большая — мать и меньшая — рысенок, который зимой уже совсем не маленький. Но дело в том, что у этой рыси было два рысенка. Всю свою недолгую жизнь они ходили вслед за матерью. Она для них ловила зайцев и птиц и вообще учила всему, что необходимо для выживания. А тут вдруг второй котенок остался один. Куда идти? Как жить? Чем питаться? Эти вопросы он самостоятельно решить не мог. Все там исходил вокруг матери и брата, все истоптал. Была бы третья петля, он, конечно, попал бы тоже. А голод не тетка. Все крепче и крепче сжимал своими клещами. И кончилось это тем, что он начал есть свою мать, и выел довольно много в районе бедра. Наверное, такое случается нечасто.

Один охотник, которого я хорошо знаю, шел по старой вырубке уже по снегу. Впереди бежала собака, небольшая лайка. На вырубке лежали местами кучи хвороста, оставшиеся после разделки деревьев. Эти кучи были закрыты снегом. Собака, бежавшая впереди, вдруг остановилась перед кучей хвороста и, глядя вперед, начала вилять хвостом. Она так обычно делала, обнаружив на лежке зайца. Охотник так и подумал, что перед ней заяц, начал осторожно подходить к этой куче, а на ней вдруг поднялась большая рысь. Ружье было заряжено заячьей дробью, но расстояние невелико, и он эту рысь взял.

Охотник присел в лесу отдохнуть. Впереди — широкий невысокий пень. Вдруг на пне возникла рысь. Охотник выстрелил. На пне — вторая рысь, поменьше. Он снова выстрелил. Пошел смотреть, а от пня бросилась убегать (и убежала) третья небольшая рысь. Если бы он знал, что есть третья — он и ее бы взял. Так, не сходя с места, он добыл две рыси.

Смотри! Смотри!

Отец был на работе. Из дома ему позвонила дочь и сказала, что к стайке подошел какой-то зверь, лег у дверей и лежит.

— Большой? Маленький? — спрашивает отец.

— Большой!

— Ну, как большой? Как наш Шарик? (А Шарик был здоровым лохматым псом).

— Нет, больше, — отвечает дочь.

Отец скорей домой. Видит, возле стайки лежит большая рысь. С приближением человека она только подняла голову, встать уже не смогла. Это был большой кот, худой до невероятности. Когда снимали шкуру, то обнаружили в области крестца ссадину. То ли лось его ударил, то ли как-то лесиной придавило. Из-за этого он уже не мог ловить зайцев, и можно сказать, подох от истощения. А был кот настолько большим, что из него получились две мужские ушанки.

Ранней осенью приехал ко мне из Томска знакомый с молодой лайкой, чтобы походить по лесу, что-нибудь собаке показать. День проходили, но увидели только одну белку, которую собака хорошо облаяла. Ружье было одно — у меня. Начали подходить к старой лесной дороге, чтобы по ней направиться домой.

Собака впереди, метрах в двадцати, я за ней, знакомый, немного отстав, — за мной. Возле дороги большая старая береза, под ней — куст, бурьян, трава. Лайка подбежала к этой березе, остановилась, насторожилась, смотрит под куст. Я еще подумал: как красиво! Чистая лайка: ушки, хвост — хоть фотографируй. Наверно, думаю, мышку там учуяла. Потом собака торкается в куст, а из него молодая рысь бросается на березу и устраивается на большом горизонтальном суку. Собака лает. Иду к березе, не спуская глаз с рыси. Слышу, сзади знакомый кричит: «Смотри! Смотри! Смотри!».

Недоумеваю: чего это он надрывается, я и сам все вижу. Но когда он крикнул в четвертый или в пятый раз, я оглянулся и увидел убегающую молодую рысь. Сбитую с березы мы поскорее затолкали в рюкзак, собаку поставили на след убежавшей. Она пошла по следу, но вскоре вернулась, т.к. зверь этот не был ей знаком. Оказывается, второй рысенок сидел под этим же кустом, но я был настолько поглощен той рысью, которая забралась на березу, что совершенно не видел выскочившего из-под березы. Упрекал знакомого, говорил, что ему нужно было как- то иначе крикнуть. Упитанность молодого рысенка была нормальной. Значит, он ходил с матерью и не голодал. Возможно, она ушла на охоту, а рысят оставила, чтобы они лишним шумом не мешали делу. Но это только предположение.

Заячий крик

Приехав в Сибирь, я поставил себе цель встретиться с рысью, а если повезет, то и добыть ее. Однажды в середине зимы, захватив с десяток патронов, я пошел поискать зайцев. Вскоре встретил совершенно свежий рысий след. Немного прошел по нему, а потом решил попытаться подманить рысь, подражая крику зайца (манок был). Конечно, это было большой глупостью, и на такое можно было решиться только по неопытности, т.к. рысь могла быть за много километров впереди. И уж если и манить, то нужно было обойти ее, убедиться, что она в кругу, т.е. недалеко и звуки манка может услышать. Но, повторяю, что я был совсем неопытен. Остановился, подул в манок пару раз, подождал с минуту и снова поманил. Хотел уже идти дальше, но слева и чуть сзади послышался шорох. Я повернул голову и увидел совсем недалеко рысь, стоящую на валежине. Она смотрела в мою сторону. Боясь разоблачения, я вскинул ружье и поспешно два раза выстрелил и увидел, как мелькнули задние лапы убегающего зверя. Пожалел я, что так глупо упустил пришедшее охотничье счастье. Но зато узнал, что рысь охотно идет на заячий крик, и в будущем собирался этим воспользоваться.

Солнечный день. Свежий ветерок гуляет в кронах деревьев. Шумит, волнуется тайга, пробуждаясь от долгого зимнего оцепенения. Поскрипывает где-то сушина, звонко разносится по лесу барабанная трель дятла, временами слышится мелодичное посвистывание рябчиков.

Мы с егерем Нигматуллиным объезжаем один из участков охотничьего заказника. В санях наше снаряжение: две пары лыж, два ружья.

Едем не спеша. Подсчитываем следы встреченных животных. Часто видим следы белки, горностая, зайца-беляка, реже — колонка, куницы.

Размеренно шагает лошадь. Петляет по лесу санная дорога. В начале зимы по ней с дальних Салаирских болот возили сено. Сейчас кроме егеря здесь никто не ездит.

«Вот и они» — тихо произносит егерь. Мы идем вперед. Снег по обе стороны дороги изрыт глубокими бороздами следов. Ветки молодых осинок белеют свежими надломами. Сегодня утром здесь кормились лоси. На дороге снег мельче, и следы выделяются четко. Вот крупный округлый след — это прошел старый бык. У коровы (лосихи) след аккуратней, поменьше и более удлинен. Всего здесь было пять лосей: два быка, корова и два теленка. Егерь делает отметку в записной книжке, и мы едем дальше.

В первый год организации заказника лось в этих местах был редкостью. Запрет охоты в течение трех лет дал замечательные результаты. Сейчас в заказнике насчитывается до 50 голов этих ценных животных. Егеря строго охраняют лосей. Подрубают для них с осени осину, делают весной солонцы. Непуганые животные ходят зимой табунками по 4–6 голов.

В старом осиновом лесу за пределами заказника егерь снова останавливает лошадь. Через дорогу прошла рысь. След свежий. Выпавший ночью мягкий снег и ветер должны заглушать шаги. И если рысь залегла недалеко, есть возможность подойти к ней на выстрел. Решаем, что егерь останется возле лошади, а я пройду по следу.

Добыча

Надеваю белый халат, становлюсь на широкие камусные лыжи. Отойдя, оглядываюсь. Егерь, воспользовавшись остановкой, дает лошади сено и доброжелательно и напутственно машет мне рукой.

Примерно через километр след привел в старую гарь, поросшую тальником, молодыми березками, редкими куртинами елочек, тростником. Гарь небольшая, в поперечнике всего метров триста. В одном месте по ней проходит небольшая чистинка, отделяющая небольшой участок гари от всей остальной. Для сокращения круга направляюсь этой чистинкой. Чем дальше иду, тем радостнее становится на душе. Выходного следа нет!

И вот круг замкнут! Присаживаюсь на валежину отдохнуть. Не сидится.

Обходя каждое деревце, отводя руками каждую ветку, иду по рысьему следу внутрь оклада. Палец на курке. Шаг вперед, остановка. Медленное подтягивание второй лыжи. Снова остановка. Снова шаг вперед. Волнением перехватывает дыхание. Так дохожу до середины гари. Передо мной остается группа маленьких елочек. За ними уже видна чистинка, по которой я прошел, делая круг. Рысь здесь?! Напряжение достигло предела.

Подхожу к елочкам и вижу за ними рысий след, ведущий к чистинке, на которой ветер полностью его заровнял снегом. Поэтому я и не заметил следа, пересекая его.

Как горько было мое разочарование! Да что поделаешь. Говорят, охотника кормит девятый день. Пора возвращаться к лошади. На прощание решил посмотреть, куда все-таки дальше направилась рысь.

За чистинкой рысий след нашел сразу же. Вот она подошла к сломанному, но лежащему комлем на высоком пне дереву. Пошла по дереву от вершины до пня и с высоты двух метров спрыгнула в снег. Рассматриваю отпечаток прыжка и вдруг краем глаза замечаю, что впереди бесшумно мелькнула серая тень. Глаза метнулись вправо. Рысь! Она поднялась с лежки метрах в двадцати от меня и, крадучись, уходит в тростники. Стреляю раз, другой! Второй выстрел сбивает зверя на снег. Рысь лежит на боку, судорожно дергая задней лапой. Но потом вскакивает и большими прыжками уходит в заросли кустарника.

Перезаряжаю ружье, иду по следу и метров через пятьдесят замечаю уходящую от меня шагом рысь. Стреляю дважды. Она делает еще несколько шагов, падает и больше не поднимается.

Пригибаю ивовый куст, сажусь на него возле матерого зверя. Рассматриваю толстые когтистые в мелком крапе лапы, клыкастую пасть, черные кисточки ушей. Сколько же за свою жизнь задушила она зайчиков, если считается, что рысь ловит одного зайца в среднем через три-четыре дни. А сколько разной птицы!

На выстрел вскоре приходит егерь. «Ну, Иваныч, зайчики тебе за это дело большое спасибо скажут», — радуется он, вытаскивая тяжелого зверя к саням.

Геннадий Кузнецов, г. Тайга, Кемеровская область

mikebairdflickr.comland rover our planetflickr.com

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий