Если бы не спущенный канал!

место для лова

У водоема, на котором мы часто рыбачили в прежнее время, началась вторая жизнь. Заболотились берега. Развились популяции карася, горчака и ротана. Исчез главный объект рыбалки — лещ. Поэтому мы с товарищами перестали ходить со снастями на берег канала.

Вот так сюрприз!

Прошло несколько лет, но приятные воспоминания, связанные с этим местом, остались. Невозможно было забыть волнующие минуты вываживания рыбы, прирученную местную крысу и наше сольное исполнение фольклорной песни на три голоса в предрассветном тумане.

Мне вздумалось побывать на канале не только для того, чтобы наловить карася. Захотелось увидеть знакомые места и снова окунуться в то прошедшее время.

Приготовив снасти, я вышел из дома. До канала можно было спокойно добраться троллейбусом — всего две остановки. А потом перейти на другую сторону железнодорожного полотна.

Как только я появился на берегу, то не поверил глазам. Воды не было! Вдоль железной дороги тянулось сухое русло.

— Да кому это в голову пришло так опустошить водоем вместе с его обитателями? — негодовал я, созерцая неприглядную картину. — Сначала закрыли котлован, теперь нарушили канал!

Создавалось впечатление, что о рыбаках совсем никто не думал. А у нас во Владимире их немало!

Медленно иду по натоптанной тропинке в сторону основной реки, заглядывая в осушенные ямки. Навстречу попадается мужичок с удочкой. Разговорились. Он поведал, что, когда спускали воду, рыбу черпали и увозили машинами. Как много ее здесь водилось!

В черте города это было единственное место с таким плотным и пестрым населением водоема, а его взяли и уничтожили! Досаду мужика я хорошо понимал, разделял чувства товарища по увлечению.

Идеальное место для лова

Оставалось мне прогуляться до Клязьмы, сделать оснастку на удочке для течения и уже там попытать свою удачу. Через десять минут я оказался на крутом берегу, уложенном бетонными плитами. Река в этом месте делала резкий поворот.

Через пятьдесят метров начиналось каменное укрепление насыпи, в конце которой устроил себе уютное «гнездышко» единственный рыболов. Справа от него рос ивняк, защищающий от ветра. Слева был такой же куст, заслоняющий солнышко.

По центру на двух валунах лежала гладкая дощечка вместо сиденья. Рядом были сумка и две длинные удочки на подставках без поплавков — для донной ловли. Условия… лучше не придумаешь!

Я обошел это место и устроился за левым кустом. Дно у берега на длину удочки оказалось сплошным коряжником, а дальше начинался перекат. Больше ловить было негде. Либо здесь пытать удачу, либо за поворотом реки, куда надо пробираться сквозь густые ветви деревьев.

Шел одиннадцатый час утра. Я уже успел дважды зацепить крючок и оторвать леску, когда услышал возню у соседа. Рыбак тащил неплохого сомика, и это было фактически днем. Значит, тут у переката задерживалось много крупной рыбы! Глубины хорошие, течение замедленное.

Решив, что сейчас тут больше делать нечего, я отправился домой готовиться к ночной рыбалке. «К тому времени, когда вернусь на берег, — сидела в голове мысль, — мужик уйдет, и место для лова освободится».

Подбор снаряжения

Я не знаю, почему не выбрал спиннинг, наверное, потому, что тогда у меня не было хорошего и прочного, способного выдержать приличного сомика. Взял пятиметровую телескопическую удочку. Повесил на нее спиннинговую инерционную катушку с леской 0,4 мм.

В восьмидесятые годы в рыболовных магазинах продавались снасти советских производителей. Никто импортных крючков и в глаза не видел, пользовались только отечественными. Ничего удивительного не было в том, что все затупившиеся крючки самолично затачивались.

Я выбрал самые большие из имеющихся в моем арсенале. Они соответствовали двенадцатому номеру. Это было расстояние в миллиметрах от жала до цевья крючка. Подобранный 30-граммовый груз я посчитал достаточным, чтобы удерживать приманку на дне. Насадкой должны служить крупные земляные черви.

И вот я на реке… один-одинешенек на пустом берегу. Фонарика с собой не захватил в спешке, а светлячков тогда еще в помине не было. Надежда только на луну и на ивняк, в котором я установил свою удочку вертикально. При поклевке должен зашевелиться куст. Ну а дальше — дело техники.

Всю ночь просидел, не сомкнув глаз, ожидая подхода сома. «Телескопичка» постоянно вздрагивала, беспокоя листву. Но это были не поклевки, а летучие мыши, задевающие крылом леску.

Наконец-то!

Рассвет медленно приближался. Легкий туман холодил тело под курткой. Уже стала видна согнутая вершинка закрепленной снасти, нависшая над густыми ветвями. И, когда я разглядывал, прочно ли зафиксировал комель удочки, он вдруг резко выскочил из каменного упора и поднялся, шурша во время движения сквозь ивовые поросли.

Резкая подсечка, и «телескоп» мгновенно вытянулся в одну линию с леской. Пока соображал, как отпустить тормоз, сом потащил снасть. Я, спотыкаясь о камни, вприпрыжку двинулся в сторону левого куста, который, оказалось, обойти невозможно, имея на крючке рыбу. Да и не надо было этого делать, потому что дальше дно реки покрывал сплошной коряжник.

Положение стало серьезным. Если сом и дальше так попрет, то можно будет с ним попрощаться. Добравшись до ивняка и рискуя сломать не только орудие ловли, я расставил ноги в стороны и уперся ими в валуны.

Ситуация повторилась, как много лет назад на котловане. Вот так же сгибалась под тяжестью рыбы бамбуковая удочка, а друзья насмехались, думая, что крючок зацепился за корягу и я, по их мнению, изображал крутого рыбака.

Движение попавшегося гиганта остановилось. Леска, разрезая воду, медленно повернула и пошла против течения на ту сторону реки. Трещотка на катушке, натужно скрипя, напоминала о своей нелегкой работе. Через некоторое время натянутая до предела леска стала менять траекторию движения, и сом постепенно смещался к моему берегу.

По колено в «закипающем котле»

Я возликовал, чувствуя приближение рыбы! Но потом подумал, что брать ее, стоя на камнях, — дело непростое. И, пока она двигалась ко мне, лихорадочно соображал: как быть? Обычно в такие минуты ответ на мучивший вопрос сам приходил спонтанно.

Но даже эта сложная ситуация не помогла мне найти хоть какой-то разумный выход из положения, кроме одного — залезть в реку. Я, настроившись на водные процедуры, неохотно сполз одной ногой вниз и сел на камень.

Вращая ручку на катушке, почувствовал, как теплая предутренняя река охватывает ботинок и штанину вместе с коленом. Стало прощупываться твердое дно. Удочка, подтягивая рыбу, тем временем далеко отклонилась назад. Подмотав леску непослушными пальцами, я обеспечил своей снасти прежнее рабочее положение и одновременно опустил в парную воду вторую ногу.

Туманное облако висело над рекой, придавая сложившейся картине таинственное, незнакомое ощущение. Казалось, что я стою вместе с рыбой в большом закипающем котле.

Всматриваясь в темную поверхность реки, стал различать приближающуюся длинную черную полосу. Еще не доплыв до меня, появляется мощная спина крупной рыбы величиной не меньше 1,3 метра. Сом двигался очень медленно. За это время можно было ему спокойно отдохнуть, хотя, я думаю, усталости он не испытывал.

Рыбалка должна состоять из приключений!

Сместившись почти вплотную ко мне, усатая морда, приоткрыв широкую полосу мелких зубов, стала отворачиваться от берега, чтобы уйти на глубину. В этот момент крючок выстреливает из пасти и со свистом пролетает мимо уха вместе с грузилом! Голову рыбы не достать. Дотягиваюсь до мощной спины и кладу сверху ладонь — вот и все, на что я был способен.

Сом делает величественный разворот. Моя рука, прижатая к его телу, скользит по гладкой коже, не защищенной чешуей. Почувствовав свободу, ночной хищник, так же не торопясь, возвращался к себе в яму. Через пару секунд его упругое теплое тело разомкнуло контакт с кончиками пальцев моей холодной ладони и исчезло в глубине.

На берегу привязанный к леске лежал разогнутый крючок. Осмотрев его, я молча смотал удочку. С моей стороны все прошло безупречно, но вывод напрашивался сам собой: удача не всегда сопутствует правильным поступкам. Я не жалел, потому что рыбалка и должна состоять из приключений!

Возвращаюсь домой ранним туманным утром в мокрых штанах, а на душе легко, словно сделал доброе дело. Ах, если бы не спущенный канал! Кто знает, пришел бы я сюда на рыбалку? А, не встретив того мужика, вернулся бы вечером еще раз?

Сергей Мокеев, г. Владимир

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий