Утиные зори

Охота на пернатую дичь

На возвышенности берега Обского водохранилища стоял домик небольшой, аккуратный, со всеми надворными постройками. Там жили мать и отчим моего двоюродного брата Толика. Сам он жил вместе с бабушкой и дедушкой и помогал им по хозяйству, а я приезжал к ним часто в гости и знал здешние места и людей. Отчим Толика — дядя Саша — как-то пообещал достать двустволку. Ружье принадлежало его родному брату, который в силу преклонного возраста уже не мог охотиться…

Оценка двустволки

Ждать нам пришлось полгода. Но вот, наконец, дядя Саша привез ружье, и мы пошли взглянуть на него. Поздоровались с отчимом Толика и его мамой, которую я звал тетей Дусей, попили чаю с пирогами, а потом приступили к делу.

— Ну вот, смотрите! Ружье я привез, хоть и с опозданием, — сказал дядя Саша. — Теперь и у тебя, Толик, будет своя двустволка. Но за нее надо заплатить 50 рублей, хоть оно и старое. Такую цену назначил мой брат.

— Почему так дорого? — спросил я. — За такую цену можно купить новую двустволку.

— Ты сначала посмотри, а потом будешь говорить, — ответил дядя Саша и подал мне ружье.

Я заметил, что оно давно не чистилось и находилось в плачевном состоянии. А стволы вообще приводили в состояние ужаса, потому что все были в раковинах. Я вернул ружье и объявил, что, даже если его будут отдавать даром, не возьму.

— А ты как? — поинтересовался дядя Саша у Толика.

— Я тоже, — сообщил мой двоюродный брат. — Оно в таком состоянии, что из него стрелять нельзя.

— Ну и останешься без двустволки! — пригрозил отчим.

— И пускай! — ответил Толик. — У меня ее не было, и такая не нужна.

Тут вмешалась тетя Дуся:

— Я поняла, что Саша хочет вам продать это старое ружье, да еще за такую цену, а сам в них ничего не понимает. Вот рыбак он отменный, но охотник… никакой!

Альтернативное предложение

Мы собрались, попрощались и вышли на улицу. На водохранилище стояла канонада, стреляли со всех сторон. Стаи уток летали во всех направлениях. Это называлось охотой на вечерней зорьке.

— Что будем делать? — спросил я. — С одним ружьем ехать на зорьку — как-то не то. Может, ты станешь манком подзывать селезней, а я — стрелять?

— Или буду исполнять роль собачки и вплавь приносить подбитых уток? — продолжил мою шутку брат.

Мы рассмеялись, представляя, как это будет происходить наяву.

— А помнишь тебе Додька ружье предлагал? — сказал я. — Одностволку 16-го калибра? Оно почти новое, и цена небольшая — 19 рублей.

Додькой мы звали Рудольфа, нашего хорошего знакомого. Он был старше нас на 5-6 лет и работал в колхозе. Решили сходить и посмотреть ружье завтра…

В дом бабушки и дедушки вернулись уже поздно. Толик рассказал, что отказался покупать двустволку у дяди Саши. Потом поужинали и легли спать. Но я долго не мог уснуть. В голове у меня все крутился тот разговор с отчимом Толика — по сути, он был неплохим человеком, у которого просто золотые руки.

Ночью мне снилась всякая ерунда — какие-то ружья, которые я старался открыть, но никак не мог это сделать. Так что с утра настроение было неважным. Да и поднявшийся Толик выглядел не очень хорошо: наверно, тоже плохо спал. На мой вопрос лишь уклончиво ответил:

– Что-то ничего не получается… Но все будет нормально!

«Взаимная сделка»

Мы попили чаю, управились по хозяйству и, приготовив деньги, пошли к Додьке. На водохранилище уже не было такой канонады, как вчера. Звучали только одиночные выстрелы — то здесь, то там. Высоко в небе, перекликаясь, летела большая вереница гусей.

В ограде нас встретила небольшая собачонка, которая подняла лай. Мы немного подождали, а потом стали звать Додьку.

— Чего раскричались? — спросил он, подходя и протягивая руку для приветствия. — Я здесь.

— Помнишь, ты мне ружье предлагал? — выпалил Толик. — Одностволку 16-го калибра? Предложение в силе? Если да, то покажи ружье.

— Да, я его давно хочу продать, — подтвердил Рудольф. — А себе купить двустволку 16-го или 20-го калибра. «Двадцатка», конечно, лучше, но ее найти не так просто.

Потом быстренько зашел в дом и вынес ружье, которое выглядело, как новенькое.

— Оно у меня уже третий год, но я из него мало стрелял. Да и смотрел, чтобы не заржавело, смазывал, — рассказал Додька и протянул нам оружие.

— Саня, лучше ты взгляни, — попросил Толик.

Я осмотрел хромированную одностволку: она была в идеальном порядке. Это курковое ружье изготовлено на Ижевском заводе.

— Толик, надо брать! Оно — в отличном состоянии, — сообщил я.

Брат тут же достал деньги и рассчитался с Додькой. Тот принес еще картонную коробку с латунными гильзами и паспортом на ружье.

— Поздравляю вас с покупкой! Удачи вам! — сказал Рудольф и пожал нам руки. — Поскольку все довольны, это называется «взаимной сделкой».

Самодельные патроны

Мы в приподнятом настроении вернулись домой. Нас радостно встретил Шарик, который прыгал и взвизгивал, бренча тонкой цепью. Вот уж действительно не зря говорят, что нет существа преданней собаки.

Зайдя в дом и сняв куртку, Толик принялся с упоением разглядывать ружье. То открывал его, то смотрел в ствол, то прицеливался.

— Ты поосторожнее, а то натворишь дел, — предупредила бабушка. — Оно хоть не заряжено?

— Да у нас еще и патронов нет готовых, — ответил Толик. — Вот сейчас с Сашей вместе будем их снаряжать.

Дедушка, который совсем ничего не видел, вступил в разговор:

— Теперь на охоту на пернатую дичь будете ходить с двумя ружьями? Только надо быть аккуратнее. Много плохих случаев из-за неосторожного обращения с ружьем. В наше время больше всего ценилась затворная «берданка» 32-го калибра. Бой у нее был хороший. Вот у тебя ружье 32-го калибра — «переломка». И ты говорил, что оно легкое. А «берданка» была тяжелой, наверное, делалась с запасом прочности.

Тем временем Толя принес увесистый чемоданчик. Там были свинцовая дробь, картечь, пули, порох, капсюли и готовые боеприпасы 32-го калибра. Также имелись приспособления для зарядки патронов. Сюда же положили и «арсенал» от нового ружья брата. Мы уютно устроились на небольшом столике, убрав с него бабушкины цветы. За 50 минут снарядили около полусотни дробовых патронов.

— Завтра обновим твое ружье на утрянке, — сказал я. — Надо собрать рюкзак и приготовиться к охоте.

В засидке на рассвете

На следующий день бабушка нас разбудила пораньше. Мы подскочили, быстренько оделись и, даже не попив чаю, забрали ружья, рюкзак, весла и спустились к лодке. Она крепилась цепью с замком к большому кусту, так как еще продолжалось половодье, а стояночное место было затоплено.

Ни с чем не сравнимый запах раннего утра придавал нам бодрости. Водохранилище жило своей жизнью. Было слышно кряканье уток, которое доносилось со всех сторон. Добавлялись звуки других птиц, занимавшихся своими делами.

Мы стащили лодку на воду и, налегая на весла, направились к ближайшим камышам, где и спрятались.

— Пока тишина, давай хоть чаю попьем, — предложил брат и потянулся за рюкзаком.

Во время этой паузы я напомнил, что весной надо стрелять только по селезням, так как самка принесет потомство и пополнит численность уток. Затем должен был последовать закономерный вопрос Толика: «Как их различать?». Я подсказал, что у селезня красивый наряд, а самочка — серая.

Конечно, для утиной охоты плохо подходили заряды 32-го калибра. У них небольшая дробовая осыпь, поэтому пернатых надо отпускать подальше, чтобы достичь хорошего результата. На ближнем расстоянии будет промах. А если и попадешь в цель, то разнесешь дичь, поскольку такой заряд дроби пробивает утку насквозь.

«Канонада» на водохранилище

Мои раздумья прервал первый выстрел, прозвучавший где-то невдалеке. Потом последовала дальнейшая пальба. Стая уток, уходя от выстрелов, поднималась все выше. Немного погодя выстрелы прекратились. Птицы или улетели в другое место, где не было охотников, или взмыли на недосягаемую высоту.

Мы сидели и смотрели во все стороны. Потихоньку начало светать, и тут издалека донесся звук первого выстрела, потом — второго, третьего. И пошло, поехало! Пальба приближалась к нам. А вот и утки показались. Я второпях выстрелил по селезню, но промазал. Брат же даже ружья не поднял.

— Ты чего? — спросил я.

— Да они, как реактивные, пронеслись, — ответил Толик.

— Здесь сидячих не будет. Только влет надо брать!

По всему водохранилищу уже шла настоящая «канонада». Пернатые летали во всех направлениях, но высоко. Им даже не давали снизиться. Но вот, наконец, на подходящей высоте для моего ружья заметил стайку уток. По краю летели селезни, я их сдвоил, и прицелившись, произвел выстрел. Один из них сразу вывалился из стаи, а второй, немного потянув, свалился в пике.

— У тебя ловко вышло, — заметил Толик. — Я не стал стрелять. Высоко же!

— И правильно сделал, а то бы патрон зря потратил. Для твоего ружья хорошая дальность — 35 — 40 метров. И целиться надо немного впереди, почти в голову, тогда будет результат!

«Канонада» вокруг нас продолжалась. Вот опять показалась небольшая стайка, по краям которой летели селезни.

— Можно и тебе попробовать, только стреляй по краю, — сказал я.

Толик пальнул и, видимо, зацепил одну из птиц с ярким оперением. Она потянула и ушла далеко.

«Ликбез» для начинающего охотника

— Дай-ка из твоего ружья стрельнуть, — предложил я. — А то, может, оно лишь на вид хорошее, а бьет плохо. Не зря же Додька его продавал.

Мы произвели обмен. И тут мимо нас пролетели две стаи, но на высоте как раз для моего ружья, которое я отдал брату. Закон подлости… да и только!

Однако вскоре и к нам приблизились большая стая. Я выцелил одного селезня из них и сразу выстрелил, зацепив еще парочку соседних.

— Ружье отличное! Просто надо привыкнуть и стрелять лучше.

— Пока селезня не подобью, буду находиться здесь, — сказал брат, рассердившись.

Я отдал ему недавнее приобретение и забрал свое ружье.

— Толик, не надо стрелять просто в стаю, ты всегда промажешь! Надо целиться в конкретного самца, тогда и будет результат, — провел я ликбез для начинающего охотника. — И не нужно закрывать глаза перед выстрелом. Ты теряешь на этом доли секунды, и происходит промах.

— А я стрелял в стаю да еще, по-моему, глаза закрыл от страха, — признался брат. — Звук-то мощный, громче, чем у тебя!

У твоего ружья калибр больше в два раза, да и заряд мощнее, — пояснил я. — А теперь попробуй сделать, как тебе советовали. Да и вообще нужны тренировки. Трудно быстро стать хорошим охотником.

Возвращение с трофеями

Уже почти рассвело, и выстрелов становилось все меньше. Не хочу сказать, что отношу себя к числу опытных охотников. Стрелять умею неплохо, но этого мало. Надо знать повадки зверей и птиц. Выслеживать дичь не всегда получается, так как у животных слух намного лучше, чем у человека, и зрение острее. Не зря делают скрадки и используют резиновые манки, с которыми охота намного результативнее.

— Возвращаемся домой? — предложил брат. — Действительно, надо вначале потренироваться в стрельбе. А уж потом ехать за дичью.

Мы собрали пятерых добытых селезней и уложили их в рюкзак. На лодке выбрались из камышей и на веслах поплыли к берегу. А по пути составили план тренировок, где и как будем тренироваться. Причалив, мы прицепили лодку цепью, забрали свое снаряжение и трофеи и по крутояру поднялись к дому, где нас встретил радостный Шарик. Он начал бегать, приглашая поиграть с ним.

— Ну как, охотники? Что добыли? — прямо с порога спросила бабушка.

Толик развязал рюкзак и показал селезней.

— Ой, как хорошо! Вот будет лапша домашняя и с мясом дикой утки! Она очень вкусная. Да и вообще дичь вся хороша, — обрадовалась бабушка. — А ты чего такой хмурый?

— Этих уток Саша добыл, а я — ни одной, — ответил Толик. — Сейчас чай попьем и пойдем тренироваться — стрелять по банкам.

— Смотрите там осторожнее с ружьем! — предупредила бабушка.

Упражнения для стрелка

Подкрепившись пирогами и немного отдохнув, мы набрали жестяных банок в мешок и пошли через огороды на поля, чтобы поблизости никого не было. Расположились в небольшом колке, где росли березы вперемешку с соснами, елями и кустарниками. Трава только начинала зеленеть на солнцепеках. Я прислушался — по всему лесочку раздавались щелчки.

– А что это? – спросил Толик.

— В это время раскрываются сосновые шишки, которые раскидывают свои однокрылые семена. Их очень любят птицы и вся лесная живность. Семена, которые попадают в благоприятную среду, произрастают. Так происходит самовосстановление популяции сосны, — рассказал я.

— Что-то в лесу не хочется палить, — заявил Толик. — Давай на пригорок поставим банки, отсчитаем 35 метров и постреляем.

Так и сделали. Я показал, как за раз можно сбить несколько банок. Толик зарядил ружье, выбрал место, прицелился и выстрелил. Две мишени опрокинулись. Но я видел, что большая часть дроби ушла выше. Также заметил, что брат при выстреле зажмурился.

— Ты глаза-то зачем закрываешь? — спросил его.

— А они сами, — отметил Толик.

— Давай тогда попробуем такое упражнение. Ты ружье не заряжай, просто взводи курок и щелкай. А я посмотрю, будешь ты зажмуриваться или нет.

Брат начал тренироваться. Первые пять раз, когда он щелкал курком, глаза сами закрывались. А потом начал привыкать. Все у него стало получаться. Так Толя упражнялся почти целый час.

Затем я зарядил один патрон и разрешил выстрелить. Брат опять пальнул с закрытыми глазами, однако теперь действовал более уверенно. Немного завысил, но три банки сбил. Я их осмотрел и понял, что попадание было хорошее: их пробило насквозь.

— Теперь более или менее нормально, а то лупишь в молоко. Но еще потренируйся, на пользу пойдет, — сказал я брату.

По летящей цели

Толик продолжил щелкать курком. Потом стал вскидывать ружье и вести стволом, как бы по летящей утке. Я посоветовал: в такой момент всегда надо смотреть, чтобы никого не оказалось на линии огня. А то можно натворить дел!

Мой двоюродный брат потренировался еще около часа, а затем признался, что больше не может, потому что руки устали.

— И глаз стал, как стеклянный, совсем не закрывается, — пошутил Толик.

Мы присели отдохнуть. Он мне рассказал, что вначале немного побаивался ружья. А сейчас одностволка стала, как родная. И действительно, брат с ней начал обращаться, как с любимой вещью.

Потом я приготовил пять банок и набрал камней в них, чтобы посмотреть, как брат будет стрелять влет. Утяжеление нужно было для того, чтобы метнуть цель подальше. Толик зарядил ружье и, крепко держа его в руках, прицелился. Я кинул банку, прогремел выстрел, но получился промах. Но глаза брата были, точно как стеклянные, даже не моргнули.

Мне пришлось объяснить, что надо выбирать момент, когда банка летит ровно. Поскольку скорость у нее низкая, можно целиться с небольшим упреждением, и результат будет положительным. Мои советы пошли Толику на пользу. Во вторую банку попали две дробины, а пятую он почти разнес в клочья.

— Теперь можно ехать на утрянку, — объявил я. — Но все равно должно быть сопоставление. Утки могут лететь на разной высоте с различной скоростью. Необходимо на месте ориентироваться.

Подготовка к охоте на пернатую дичь

…Домой пришли уже к вечеру и сразу ощутили запах домашней лапши из приготовленной утки.

— Ну что, настрелялись? Раздевайтесь, мойте руки и за стол! Лапша получилась очень вкусная, дед хвалил, ему очень понравилось. Да и я давно не ела дичь, — заявила бабушка.

— Саня, покушаем, а потом надо будет зарядить патроны, а то почти все расстреляли, — сказал Толик.

— Да, конечно, — согласился я. — Надо же приготовиться на завтрашнюю утрянку. Так же заряжать будет — не станем менять разновеску пороха и дроби.

Мы опять подготовили 50 дробовых патронов. Толик сложил их в коробку и начал чистить ружье. А я решил пообщаться с дедом.

— Вы где дробь берете? — спросил он.

— В охотничьем магазине покупаем. А что?

Дед рассказал, что охота раньше была дорогим удовольствием. Покупали только порох, а все зарядные принадлежности приходилось мастерить своими руками. В ходу была самодельная дробь. Охотники нарезали свинцовые прутья и раскатывали между двумя чугунными сковородками. Так же получали картечь и пули. Занятие было долгим и очень трудным, а боеприпасы не всегда выходили качественными. Пули делали в специальных пулелейках…

— Ложитесь спать, его не переслушаешь, — прервала бабушка рассказ. — Во сколько вас разбудить?

— Часов в пять будет нормально, — решил Толик.

Завтрак в ожидании пернатых

Утром мы оделись потеплее, взяли снаряжение и поплыли в лодке на прежнее место. Все делалось почти на ощупь, так как еще не рассвело.

— Саня, мне всю ночь снилось, что я тренируюсь с ружьем. И щелчки курка до сих пор слышатся, — тихонько сказал брат:

— А как ты хотел? Всему надо учиться, — ответил я. — А пока уток нет, можно чай попить с бабушкиными булочками.

Толик достал припасы, и мы перекусили. Водохранилище постепенно начало просыпаться. То там, то здесь слышались кряканья уток и голоса других водоплавающих птиц:

— Скоро начнется, — предупредил я.

Невдалеке прозвучали выстрелы, по которым можно было определить, куда летит стая уток. Толик приготовил ружье, как заправский охотник, и тихим голосом принялся спрашивать, как делать упреждение и какая средняя скорость полета птиц. Я рассказал об этом все, что знал.

Славная охота

Меж тем начало светать, и пальба стала чаще. Вдруг поблизости прозвучали выстрелы. Через мгновение появилась большая стая уток. Брат прицелился и выбил парочку селезней. Я стрелять не стал, потому что они летели на небольшой высоте. Начинающий охотник сиял, не скрывая своих эмоций.

Немного погодя опять налетела большая стая уток. Брат успел выстрелить пару раз и выбил пять селезней. Тогда строгих норм добычи пернатых не существовало. Тем не менее у меня не было желания палить по уткам. В моей памяти все еще сохранялся красивый выстрел на первой утрянке.

— Вон твои летят, — сказал брат и показал на пернатых.

Действительно, в нашем направлении высоко шла целая стая. Я прицелился и сбил пару штук…

До конца утрянки Толик добыл семь селезней. Мне удалось подстрелить с пяток. Это была славная охота.

Возвращаясь, мы заглянули к родителям брата и угостили их дичью. А потом с чувством выполненного долга пошли домой. Радости Толика не было предела. Да и я оказался не менее счастлив, что побывал на утиных зорях Обского водохранилища.

Александр Фирсов, Новосибирская область

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий