Человек с ружьем

Охотничья двустволка

Недавно по телевидению показали, как некоторые родители поручают управлять автомобилем своим малолетним детям и гордятся ими. Думаю, что здесь можно провести определенную параллель с оружием. Я уверен, что его, как и руль, нельзя доверять несовершеннолетним. Надеюсь, что мои рассказы об отношении к охотничьему оружию и безопасном обращении с ним окажутся поучительны.

Мой отец Петр Алексеевич и его братья были охотниками всю их сознательную жизнь, а я с малых лет был посвящен в их дела. В семье этот промысел в трудные полуголодные послевоенные годы оказался не столько увлечением, сколько способом прожить. С 10 лет я уже ходил с отцом на охоту. Добывали в основном водоплавающую и боровую дичь, ловили рыбу. Отстрел лесных животных тогда не запрещали ни весной, ни осенью. А дичи было очень много. Бывало, что целыми днями по небу летели стаи уток, гусей и казарки.

В 10 лет отец дал мне в руки охотничью двустволку и поручил стрелять по сидячим куликам. Я занял позицию и открыл огонь. Вскоре уже три кулика лежали на песчаной отмели. От радости я кричал и дома маме в красках рассказывал об этом. А отец с гордостью поддакивал. Потом я нередко отправлялся с ним на охоту, иногда даже пропуская занятия в школе.

Соль в патроне

Часто отец доверял мне снаряжать патроны. Гильзы были латунные, капсюли центробоя, пыжи из валенка. Дымный порох насыпали при помощи мерки. Все шло нормально, пока я не услышал, как какой-то сторож стрелял из ружья солью с горохом. И мне пришла в голову необычная мысль. Я решил снарядить патроны похожей смесью, чтобы сбитая утка падала уже не только подсоленной, но и нашпигованной горохом, и была почти готова к употреблению. Такие вот бредовые идеи возникли у меня. И я зарядил несколько патронов, как собирался. Отец нажал на спусковой крючок и был озадачен — что за пшик получился вместо выстрела.

На следующий раз я вместо дроби положил в несколько патронов выбитые капсюли. На коллективной охоте на уток папу ждал сюрприз. После выстрела капсюли разлетелись с пронзительным свистом. А другие охотники закричали отцу: «Петро, ты что творишь?». Отец все понял и на меня обиделся. Вот что может детский умишко сделать с оружием. Я уверен, что и от несовершеннолетних за рулем стоит ждать неприятных сюрпризов.

«Оно само выстрелило…»

Я подрастал, и вот отец купил мне первое ружье — берданку с затвором, как у винтовки, 16-го калибра. Поехали мы с ним на утиную охоту на лошади, запряженной в телегу. Вечером постреляли крякашей на гороховом поле. Утром переместились на озерки, на одном из которых плавали утки. Отец послал меня обойти водоем и вспугнуть их, чтобы они полетели в его сторону. Приближаясь к цели, я стал взводить затвор, но он почему-то не входил в зацеп со спусковым крючком.

Увидев меня, стайка взлетела в направлении спрятавшегося отца. Он выстрелил и сбил одну из уток. А я испугался, что мое ружье сломалось, однако ничего делать не стал и папе тоже не сказал.

Мы решили сходить на следующую озерину. Распрягли лошадь, отец взял ее под уздцы и повел привязать на длинном поводке к березе. Я шел сзади и продолжал думать о своем ружье. Мне пришла мысль, что, если потянуть за боек затвора и отпустить, ружье выстрелит. Я так и сделал. Громыхнул выстрел, а сноп дроби пролетел между задних копыт лошади. Она от неожиданности сделала резкий скачок и сбила отца. Папа поднялся весь бледный и трясущийся от шока.

Я стоял ошеломленный. «Ты что?!» — крикнул отец. «Оно само выстрелило», — промямлил я в ответ. К счастью, в результате этого происшествия никто не пострадал, однако папа не сразу пришел в себя. Нормальной охоты уже не получилось, и домой возвращались молча. Моя берданка заработала, я убедился в этом, когда проверил ее вхолостую. Но отец все равно забрал у меня оружие и продал.

Отбил добычу у волков

После окончания войны понемногу стали возвращаться защитники Родины, жизнь восстанавливалась. Некоторые из них привозили с собой из Германии различные вещи, в том числе хорошие, хотя и подержанные, заграничные ружья различных марок. По сравнению с нашими «тулками» они выглядели весьма привлекательно. Иностранное оружие стоило дороже, но все же отец приобрел двустволку 12-го калибра марки «Пипер Баярд».

Охотничье снаряжение дома было модно располагать над койкой, обязательно вешая на рога лося или косули. Вот и у нас над кроватью родителей красовались незаряженное иностранное ружье и патронташ с пустыми гильзами.

Рога косули, на которых оно висело, отец добыл случайно. Зимой он ехал на санной повозке по служебным делам в какой-то населенный пункт. Дорога шла через лес, поэтому отец взял с собой ружья. На очередном повороте лесной просеки увидел, как два волка задирали козу. Папа выстрелил дуплетом и вспугнул волков. Как он рассказывал, ружье было заряжено патронами с «тройкой», да расстояние до хищников было более 60 метров. Так отец добыл и привез домой косулю, рога которой до сих пор висят у меня над диваном.

Ужасный выстрел

Однажды в школе я предложил однокласснику после уроков сбегать пострелять белых куропаток. Наш дом находился на берегу реки, в пойме которой были лесные колки и ивовые кустарники, где всегда водились птицы. С другом зашли ко мне, я взял отцово ружье, и мы отправились на охоту. Начали прочесывать кустарники, несколько раз куропатки вылетали, но вне зоны выстрела.

И вот, наконец, удача! Из-за куста появляется взлетающая птица. Я вскидываю охотничью двустволку и жму на спуск. Сильный толчок в плечо и… о ужас! Левый ствол оторван в сторону от прицельной планки до патронника. А за ним рваная щель, длина которой составляет около 8 см. Кое-как мы подтянули поврежденный ствол к целому и связали ремнем.

Дома я повесил дорогой «Пипер Баярд» на рога и забрался на русскую печку. Пришел отец и устроился на кухне перекусить. «Что не идешь кушать?» — спрашивает меня. «Не буду», — упавшим голосом отвечаю я. Отец всполошился и кинулся в комнату к ружью. Немая сцена. «Спасибо, сынок», — только и промолвил он, надел шапку и ушел.

Для семьи потеря ружья тогда была серьезным уроном. Папа больше никогда не попрекал меня за тот случай. На совете с братьями и другими охотниками решили, что я где-то зачерпнул в ствол снег, вот и рвануло.

Шапка «почтальона Печкина»

Продали корову, купили отцу ружье «Зауэр», три кольца, 20-го калибра. Мне планировали взять одностволку. Поврежденный «Пипер Баярд» отсмотрели специалисты, отрезали порванный ствол за патронником. Сделали выстрел из целого и вынесли вердикт: использовать можно. Вот его и вручил мне отец.

На коллективных охотах надо мной и ружьем смеялись почти все стрелки. Кроме полуторастволки, я носил патронташ времен Первой мировой войны. В нем было до десятка патронов. Хотя надо мной и потешались взрослые охотники, я стрелял влет не хуже их. Смеяться они перестали после показательного случая.

Один охотник, обратив внимание на мой юный возраст, изрек: «Если я шапку подброшу — попадешь?». «Да где ему…» — подначил другой. «Попаду», — уверенно сказал я. «Ну-ну, давай!» — ответил первый и подкинул шапку вверх, словно почтальон Печкин из известного мультфильма. Поймав ее в прицел в мертвой точке, я выстрелил. В шапке появилась огромная дыра. Головной убор оказался совсем не пригоден к использованию. Охотники разразились оглушительным хохотом, а надо мной больше не потешались.

По окончании школы я попал в армию, а в это время родные продали мою «полуторку». После демобилизации вернулся домой и отправился за реку с папиным ружьем. Возле озера встретил охотника и у него увидел свой бывший «Пипер Баярд», только почему-то с двумя стволами.

«Да, — подтвердил новый хозяин оружия. — Мы купили «полуторку», а в мастерской отняли обрезок и приставили ствол от другого ружья, но 20-го калибра». Я подивился такому подходу, обдумал его и пришел к выводу, что это не очень удобное сочетание. «Зато правый ствол 12-го калибра классный», — похвалил охотник.

Урок стрелкам

Ружье «Зауэр» с клеймом в виде трех колец было отличным. Однако отцу не нравилось, что 20-й калибр маловат. Поэтому немецкое ружье продали знакомому. Взамен взяли тульское 12-го калибра. Поехали мы на охоту на гусей. Папин приятель постоянно чистил и драил «Зауэр» и доигрался. Тряпка застряла в стволе, и ее было невозможно вытащить даже шомполом. Тогда новый хозяин ружья решил выстрелить. Он думал, что таким способом сможет прочистить ствол.

«Ты что, очумел?! — крикнул отец своему приятелю. — Нельзя стрелять!». Но тот стоял на своем. «Ружье германское, а там плохих не делают», — изрек он и пальнул в воздух. За патронником ствол раздуло и появилась трещина. Как же взвыл от обиды владелец «Зауэра». Только что купил ружье и сразу угробил его, еще ничего не успев добыть.

Вот и финал ахового отношения к оружию. А ведь и многие другие охотники не знают, что стрелять нельзя, если в стволе что-то есть.

Владилен Мысовский, г. Новосибирск 

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий