Как-то в дождливый день, взяв с собой Музгара, мы отправились на рыбалку. Когда дошли до места, промокли насквозь, даже с сапог пришлось выливать, а одежду выжимать. Поймав в большом омуте килограммовую щуку, перешли Парыч и стали пытать удачу на ельца, сорогу. Дождь не переставал, от реки волнами поднимался пар, а собака куда-то исчезла. Минут через двадцать раздался непонятный шум в устье Парыча, и оттуда тяжело взлетела большая птица и низко полетела в мою сторону. По берегу с басовитым лаем бежал Музгар. Расстояние было метров семьдесят, и все было прекрасно видно. Не сворачивая, птица, еле-еле взмахивая промокшими крыльями, вплотную приблизилась ко мне. «Ну не слепая же, — подумал я, — должна отвернуть». Но у нее хватило сил лишь залететь под удилище, которым я хлопнул ее по шее, и она упала в воду, а я за ней. Оказался большущий глухарь, которого я еле затолкал в рюкзак. Было уже не до рыбалки, и мы с Музгаром, довольные, отправились домой. «Нашего» глухаря бабушка спрятала до утра в чулан, а за ужином преобладала глухариная тема. Вспоминали различные случаи из жизни: как кто-то поймал глухаря руками, кто-то на покосе летящего снял граблями…
А у бабушки жил огромный, огненно-рыжий кот по кличке Маркиз. Когда семья села за стол, он из-под стола начал дергать за одежду «застольщиков» и тереться лохматой головой об ноги: мол, дайте что-нибудь на клык, тоже кушать хочется! Не дождавшись подачек, сердито фыркнув, пошел Маркиз искать еду на кухню. Нашел в углу ведерный чугун с вареной картошкой. Подцепив когтями картофелину, съел. Съедобно, но не вкусно.
Известным только ему путем проник в чулан и, обнаружив на сундуке глухаря, погрыз его, а после тут же и заснул. Через некоторое время он пулей влетел в избу и юркнул в дыру в подполье. Вслед ему прилетела калоша и бабушкин голос: «У-у-у, вражина воровская!» Оказывается, она пошла разделать глухаря, и обнаружила там воришку. Тем не менее, супец получился отменный — маркизо-глухариный, наваристый.
Геннадий Ложкин, республика Удмуртия
