Мы уже допивали чай, когда из деревни показались «Жигули». «Что-то рано они», — удивился Лаврентич. В подъехавшей машине Толяна не было. Валера сказал, что тот остался у родни в деревне. Выгрузили воду. «Ну что, будем свежину готовить. Есть хочется», — Валера достал паяльную лампу, разжег, установил в таганок, принялся щипать утку. Леша сел чистить картошку.
ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — В № 9 (148), № 10 (149) № 11 (150) и № 12 (151).
Одиночный «рейд»
Я тем временем пополнил патронташ и собрался на болото:
— Пойду пошарюсь. Может, и подниму кого.
— Ну давай попробуй.
Снова возвращаюсь к своему просвету. Идти направо нельзя, пойду налево, там меньше кустов, больше камыша. Попробую обойти болото, найти тропы внутрь его. Большинство охотников сейчас отдыхают от зари, кушают, поэтому вероятность нарваться на встречный выстрел минимальная.
Прошел по краю камыша метров двадцать. Из-под моих ног вырвался бекас и понесся в сторону болота, к кустам. Вскидываю ружье, заряженное «единицей», провожу стволами вслед за быстро удаляющейся птицей. Сдерживая нетерпение, отпускаю пернатого до самых кустов, до того предела, как стрелял по уткам, и… плавно нажимаю спуск. Бесформенным комком бекас падает в кусты. Порядок! Может, дело и правда в размере дроби?
Что ж, попробую достать добычу… Начинаю осторожно, обдумывая каждый шаг, пробираться к кустам. Очень внимательно присматриваюсь, какая «флора», на какой почве и глубине воды растет на болоте.
Постепенно понимаю, что лучше идти непосредственно по грунту, продираясь среди кустов, раздвигая камыши, лавируя между кочек, хотя ноги и вязнут в илистой массе на дне. Широкие разводы стараюсь обходить или перешагиваю. Опираюсь при этом на кочки и придерживаюсь за камыш.
Вот и кусты. Определившись по заранее намеченным ориентирам, нахожу бекаса. Такая добыча в кармане даже незаметна. В залитых водой кустах иду по корням, держась за стволы кустов, иначе нога, сорвавшись, проваливается, застревает меж корней, и, падая, можно сломать кость.
Ладно, главное, что теперь я уверен в выстреле, да и болото оказалось не таким уж совсем непроходимым. Полезу-ка дальше через кусты, гляну, что за ними.
«Джунгли» идут параллельно кромке камыша почти непрерывной лентой. Здесь перемешаны живые и засохшие тальник, березки, лиственница. Смесь, более характерная для береговой линии. Возможно, когда-то давно так и было…
Тогда за этими кустами, вероятно, находится старое заболоченное русло или озеро с открытым пространством, глубокими и чистыми окнами воды. Ведь утка предпочитает садиться на такую поверхность. А птицы летели отсюда и направлялись в эту сторону. Потом уже они попрятались по кустам. Вот здесь их, голубушек, мы и будем искать. Самому бы только не утонуть!
Продираться через молодой ивняк не так-то просто. То ломая сухие стволики, то раздвигая паутину гибких веток, выхожу на край. Метрах в сорока от этой линии кустов тянется следующая, между ними — заросли камыша с заметным понижением посредине. Там или глубоко, или топь. Либо то и другое… Туда соваться нельзя, в любом случае утонешь.
Как в анекдоте
Пробую идти по краю кустов. Глубина за ними нарастает плавно, но двигаться между кочек очень трудно и утомительно. Сквозь качающийся на ветру камыш впереди мелькнули утиные силуэты. Стараясь по возможности идти тише, пробираюсь вперед, согнувшись и прижимаясь к самой воде. Пройдя немного, чувствую, что становится глубже. Укрепляюсь между кочек, беру ружье на изготовку и медленно выпрямляюсь.
М-да, я-то думал: утки не взлетают, потому что тихо крадусь. А оказалось, что посреди небольшого зеркала воды плавали… чучела, штук пять.
— Эй, хозяин! — позвал я.
Тихо… У кустов вижу привязанную резиновую лодку. Это, наверно, и есть Валерино озерцо. Тогда сюда должна быть хорошая тропа. Продравшись через кусты, нахожу проложенный путь, обозначенный связанными в узлы верхушками камыша. С великим облегчением выбираюсь опять на твердую почву. Иду по скошенной луговине, давая отдых ногам. Чем дальше, тем ниже и реже гряда кустов, больше деревьев. Пройдя немного, снова сворачиваю в болото.
Кочки перед кустами стали поменьше. Воды там по щиколотку, ноги почти не проваливаются в ил. Сами кусты — на небольшом возвышении, на твердой почве. В зарослях встречаются просветы, которыми я и воспользовался. За кустами снова кочки почти по пояс, крупные. Продираюсь по местным «джунглям» наугад, навстречу ветру.
Слышу, как слева, очень близко, дружно взлетает табунок уток, который я даже и увидеть не могу из-за камыша. Прохожу еще немного, вода достигает уже почти края болотных сапог. Теперь даже переставить ногу становится проблематично. Вижу сквозь редкий край камыша слева круглое озерцо, остаток чистой воды на глубине, среди затянутых растительностью берегов.
Усаживаюсь на кочку, переводя дух, смахиваю с лица пот, отдыхаю. Ветер «спотыкается» о жиденькую цепочку камыша, отделяющую меня от открытого пространства, поднимается вверх, а мне остается только приятное дуновение. Здесь тепло, ногам приятно. Вот только устал.
Вообще погода меняется. Ветер немного стих, стал порывистый, сплошное грязное одеяло облаков местами прорвалось, и в редких мелких дырах виднеется небо.
Вдруг обнаруживаю прямо перед собой летящего между кустов чирка, он двигался откуда-то справа через озерцо. После первого торопливого выстрела пернатый, планируя, потянул за кусты, после второго упал посреди чистой воды. Чирок, почти весь спрятавшись с головой под водой, быстро и размашисто поплыл к дальним от меня камышам.
Быстро перезарядив ружье, я спокойно, не торопясь, прицелился. И вспомнил анекдот, как русский и чукча ходили на медведя. И бежали от него к дому, чтоб на себе потом тушу не тащить. Почему мне это пришло на ум? А дело вот в чем. «Ну, предположим, добью чирка, а доставать как? — размышлял я. — Холодно уже купаться-то. Пусть уж он сам к камышам приплывет, а там разберемся».
Среди крайних стеблей останавливаю чирка выстрелом. Долго продираюсь по краю озера и кладу за пазуху первую в этом сезоне утку, хоть и мелкую, но все же настоящую… «Так, здесь нашумел, нечего тут теперь ползать», — думаю я. Уже привычно выбираюсь на скошенную луговину и, не торопясь, двигаюсь вдоль болота.
Чья добыча?
Отдохнув и продрогнув в порывах ветра, выбираю просвет в кустах, и направляюсь к нему. Здесь перед ними воды почти нет. Но потом снова начинаются кочки, камыш, вязкое дно. Чем дальше, тем растительность выше, а я, наоборот, становлюсь ниже, поскольку глубже ухожу в воду. Почти ничего не вижу, только просматривается вторая сплошная линия кустов с мертвыми деревьями между ними. На этом фоне выделяются три стоящих рядом лиственницы.
Справа замечаю блеск чистой воды. Левым боком медленно двигаюсь вперед, стараясь не пропустить возможного взлета уток, готов стрелять. Зеркало воды небольшое, и там никого нет.
Вдруг за спиной дружное хлопанье крыльев на взлете. Повернув голову, вижу сзади еще одно озеро, гораздо больше, и табунок птиц, идущих над кустами. Извернувшись так, что стволы где-то за левым ухом, стреляю по уткам. Пернатые тут же теряются за кустами, попал или нет — не знаю.
Обхожу озеро слева. Оно относительно большое, вытянутое, красивое, с ряской, водяным перцем на поверхности, в обрамлении камыша и кустов, благоприятное место для жизни и кормежки уток. Здесь хорошо бы на зорьке постоять. Вот только лодку надо. Без нее тут добычу не возьмешь. Значит, оно не для меня. Постоял, отдохнул, прислонившись к кочкам на берегу, ожидая маловероятного прилета уток. Не дождался.
Продираюсь сквозь камыши вдоль предполагаемого мной края болота. Чем дальше от озера, тем ниже кочки, тверже дно, гуще растительность. Вот уже нет воды, под ногами настил из сухого прошлогоднего камыша, так измотавший меня вчера. Неожиданно натыкаюсь на тонкую ниточку тропы, почти незаметной сверху, и ведущей вглубь болота. Идти по ней несравненно легче, чем по настилу. Вот камыш становится ниже, почва тверже.
Почти на тропе обнаруживаю крупную крякуху. Свежая, не окоченевшая.
— Эй, народ? Чья добыча? — вежливо спрашиваю я.
В ответ — тишина. Оглядываюсь внимательно, уж очень не хочется случайный выстрел заполучить. Упс!!.. Да это ж моя утка, с последнего озера. Вон и три лиственницы, да и выстрелов чужих давно не слышал. А я уж и думать о ней забыл. Вот тебе и «единица». Спасибо Лаврентичу.
За пазухой уже чувствуется добыча, так и распирает: и дождевик, и меня от радости. Скорым шагом двигаюсь туда, где, по моим расчетам должно быть самое гиблое место, к середине. А получается, что болото свернуто в подкову, или в круг, а в середине заросшая луговина, с кучками кустов, деревьев, высокой переплетенной травой. А может это петля текшей здесь когда-то речки, с омутами и перекатами, потом перерезанной железной дорогой и заболоченной?
Часто вспархивают из-под ног с большим шумом бекасы, каждый раз заставляя вскидывать ружье. Так надоели, что каждый раз решаю их пристрелить, но в итоге все же не собираюсь нажать на спуск…
Сергей Ковалев, г. Новосибирск
