Метод использования удочки с поводком оставил мне лучшие впечатления о рыбалке с кормушкой. После выходного дня, проведенного с Володькой на Нерли, опять завернули морозы. Вдобавок к этому реки вышли из берегов, и наступило настоящее половодье.
Странно было наблюдать в феврале подъем уровня воды, как будто пришла весна. Только рыбалка из-за этого события на проточных водоемах отодвинулась на неопределенное время. Вода хлынула поверх льда, затопила русло и устремилась в пойменные луга.
В ожидании нормализации ледовой обстановки мы с Димкой перезванивались. В прошлую поездку ему не удалось составить мне компанию, но, получив отчет о голавлях (рассказ об этой рыбалке ищите в прошлом номере газеты. — Прим. редакции), друг заверил:
— В следующий раз я обязательно перенесу все дела! Не хочу опять пропустить такое событие!
Рыбалка не всегда оказывалась добычливой, и товарищ это хорошо знал. Удача — понятие переменное. То она есть, то ее нет! Случались и совсем бесклевные дни. Но сам метод привлечения рыбы прикормкой в силах изменить ситуацию в лучшую сторону. Вследствие этого появлялась возможность подержать на крючке трофейную рыбу. Я был полностью согласен с другом.
В течение месяца реки постепенно возвращались в русло. По ночам намерзающий лед сковывал кусты и деревья, оказавшиеся в плену наводнения. А днем он рушился под своей тяжестью вслед уходящей воде, образовывая многоярусные ледяные кольца вокруг затопленных стволов.
Удильщики с нетерпением ждали, когда появится возможность, не опасаясь передвигаться по реке. Да и рыба весь февраль отлеживалась, напуганная каждодневными подвижками льда и треском сучьев.
Пора действовать!
Наступивший март ослабил морозы и вернул рекам прежнюю размеренную жизнь. «Наконец-то! — радовался я. — Пришла пора действовать!». Больше месяца длился перерыв в рыбалке, и столько же времени мне приходилось скучать по ловле с кормушкой.
Нерль, по моим предположениям, должна стать еще более опасной рекой из-за наводнения. После небольшого совещания с товарищем по увлечению место ловли было определено. Им оказался небольшой участок малой реки Судогды недалеко от ее впадения в Клязьму.
Владимирская окружная дорога привела нас от загородного парка в село Спас-Купалище. Предстояло лишь объехать женский монастырь с левой стороны. А дальше, минуя родник, спуститься по грунтовке на стоянку автомобилей. Во время нашего прибытия там уже находилось восемь машин.
Примечательным было то, что на парковке спал рыбак. Мы приехали достаточно поздно и поэтому торопились поскорей закончить приготовления. Интересно, сколько времени он просидел на рыболовном ящике с ледобуром в обнимку? Судя по тому, что машина, возле которой находился этот человек, была первой, то надо полагать, сон был уже достаточно глубокий. «Каждому свое…» — подумали мы и направились к берегу.
Подходя ближе к речке, я остановился. Все вокруг казалось неестественным. Как будто мы очутились в замке Снежной королевы. Кусты напоминали бесформенные стены, сложенные из ветвей и кусков льда. «Пол» у их основания как будто усеян осколками витрин. А деревья стали похожи на колючих стражей, охраняющих царственный покой. Сквозь застывшие фрагменты просматривалась причудливая сеть многочисленных «коридоров».
Мы с Димкой стояли на краю ледяного зала, в центре которого приютилась автостоянка со спящим рыбаком. Река выглядела, как нижний ярус огромного помещения, обрамленный такими же стенами. И, чтобы туда попасть, мы аккуратно спрыгнули с метровой высоты.
Ради любопытства я заглянул под верхний ледяной слой. Местами просматривалась пустота. Это значило, что вода, не успев полностью промерзнуть, схлынула в речку. Такой Судогду я не видел никогда, да и Дима удивлялся не меньше меня.
Заливчик прямо перед нами не пустовал. Ровно посередине сидели четверо рыболовов. Я заметил, что они использовали покупную прикормку, подсыпая ее прямо в лунку. Ловили на крохотные вольфрамовые мормышки с подсадкой мотыля.
Наблюдались редкие поклевки микроплотвичек и такого же размера ельцов. Трое удильщиков расположились друг за другом вдоль нашего берега чуть выше заливчика. Остальные рыбаки ушли вверх по реке на поворот.
Моя задача заключалась в том, чтобы найти приемлемое течение и глубину больше полутора метров. В стоячей воде делать было нечего. Рыба должна получать информацию по струе воды в виде плывущих ароматных частичек прикормки.
Я для себя наметил план. Сначала обловить место входа в залив, потом противоположный берег. Речка шириной 15 метров давала хороший обзор. На той стороне виднелись оставленные лунки с прошлой рыбалки.
Уровень воды в Судогде сохранялся выше обычного, что увеличивало шансы поймать крупную рыбу, а также выполнить качественную работу приманкой. У меня появилось и название такому способу ловли: «Ступенчатая проводка».
Я примерно высчитал, где начиналось движение воды, и сделал первую лунку. Дима стоял рядом, наблюдая за мной. Глубина оказалась нормальной, а вот дно не держало мормышку благодаря сильному течению. Нужно либо переходить на другое место, либо ставить приманку тяжелее. Я решил использовать подготовленную дома снасть и искать для нее приемлемые условия. Товарищ поинтересовался:
— Куда пойдем, вверх или вниз по реке?
Я оглядел акваторию. Напротив нас торчал из воды объемный куст, а ниже его можно было просверлить еще три лунки до начала промоин.
— Дима, надо заняться поиском рыбы здесь, а потом смещаться вверх по течению. Как думаешь?
— Я пойду вон к тем рыбачкам, — сказал он. — А ты, когда отловишься, меня догонишь.
Первая проверка удачи
На том и порешили. Мы перебрались по тропинке к кусту, и Дима направился вдоль берега. На льду было восемь готовых лунок прямо возле торчащих веток всего в двух метрах от берега. «Наверное, ловили на мормышку», — подумалось мне. Очистил одну из них и размотал леску. Наживкой по-прежнему являлся крупный опарыш.
Сложно поверить, но расстояние до дна составило тоже два метра при небольшом течении. Дима обустроился в двадцати шагах от меня. Я решил дойти до него, поинтересоваться снастями, а заодно и глубиной. Удочка у товарища была сделана точно по Пашиному образцу. На двух коротких поводках — такие же «уралки» разного размера, висящие одна над другой. А вот глубина меня опять удивила: почти три метра. Мы пожелали друг другу ни хвоста, ни чешуи, и я вернулся к своему ящику.
Моя снасть после знакомства с Пашей претерпела небольшие изменения. Поставив на прошлой рыбалке полуметровый поводок с крючком, я нисколько о том не пожалел да и сейчас не хотел от него отказываться. Наживка в этом случае парила над дном по воле течения, то касаясь грунта, то отрываясь от него. Большая мормышка передавала крючку на поводке все свои движения благодаря анимации удочкой. В результате опарыши еще и дополнительно подергивались в толще воды.
Прикормка у меня хранилась в литровой молочной бутылке с дырочками в крышке. Ломтики буханки, поджаренные в духовке и измельченные в мясорубке, заполняли емкость почти доверху. При рациональном использовании этого количества хватало на одну рыбалку.
Заполнив кормушку наполовину, я слегка намочил крошки хлеба и размешал их палочкой. Если на дно реки доставить корм сухим, то его часть, не успев пропитаться водой, унесет течением. Следовало аккуратно опустить в лунку «самосвал» и высыпать его содержимое прямо на грунт. Резко вытаскивать тоже не стоило. Водные завихрения от быстрого подъема приспособления могут разрушить кормовое пятно, на которое должна лечь крупная вольфрамовая приманка.
Подготовив место, я насадил трех опарышей на мормышку, и такое же количество наживки зашевелилось на отдельном крючке. Придерживая пальцами отводную часть оснастки, опустил в лунку тяжелую «Уралку». Уходя под лед, она увлекла за собой всю свободную леску. «Ну, рыба! — сказал я про себя. — Ловись большая — не маленькая!».
Наживка достигла дна. Железный кивок выпрямился над лункой, и тут же медленно согнулся наполовину, показывая силу течения. Скорость была самой подходящей. Достаточно было стронуть приманку на дне, и она, повинуясь потоку, устремится в ту же сторону.
Придерживая мормышку на грунте, я отмотал полуметровый запас лески для необходимой проводки и на такое же расстояние приподнял руку, убирая образовавшуюся слабину. Теперь все зависело от рыбы. Если ароматные крошки хлеба попадутся ей на пути, то она обязательно соберется под лункой.
Следя за кивком, я медленно опустил удочку на 10 см и чуть поддернул снасть. Мормышка тут же провалилась. Выдержав небольшую паузу на опускании, повторил легкий рывочек. Как только мормышка остановилась, кивок прижало на 5 мм. Это была поклевка. Я подсек. Почувствовал задержку на том конце, и… произошел досадный сход трофея. Вытащив леску, обнаружил только одного опарыша на крючке. Два других бесследно исчезли.
Жалея о случившемся, я подумал, что, наверное, разогнал всю рыбу. Экая досада! И вдруг осенила мысль: «Если насаживать по одной штуке, то сходов быть не должно! Крупную личинку можно надеть чулком, полностью спрятав крючок в теле, а жало выпустить наружу. Тогда при поклевке рыба может и сама засечься, как это происходило летом при ловле на пенопласт.
Воодушевленный своей задумкой, я насадил опарыша вдоль тела с толстого конца. Изгиб крючка послужил своеобразным стопором, чтобы наживка не сползала и сохраняла естественный вид. Мормышка оставалась по-прежнему объемной. Так ее легче сносило при падении.
С почином!
На следующей проводке я загнал приманку по течению на всю свободную длину. Кивок, едва остановившись возле лунки, отметил поклевку. По натяжению лески было понятно, что это достойная рыба. Медленно, с рывками и потяжками она преодолела двухметровую дистанцию и нехотя вошла в лунку. Почин оказался хорошим. Выловленная плотва весила почти триста граммов.
Повторные попытки поиграть приманкой улова не принесли, и я, подгоняемый азартом, перешел на другую точку. Быстро закормил свежую лунку. Заменил опарышей на крючках и опустил их на дно. Новое место и волнующее ожидание следующего трофея. «Если мне попалась такая упитанная плотва, то можно надеяться, она тут была не единственная, — думал я. — Тем более что это стайная рыба».
Ступенчатая проводка вниз прошла впустую. Я себя успокаивал: «Терпение! Скоро прикормка подействует, и могут начаться поклевки». Возвращение приманки больше походило на джиговую ступеньку.
Мормышка рывком поднималась на 5-10 см, и выдерживалась пауза. Насадка, опускаясь, парила в толще воды, пока не касалась грунта. В это время согнутый кивок на удочке чуть выпрямлялся. Я выжидал еще три секунды и повторял действие. Во время одного из подъемов стальной сигнализатор поклевки обозначил слабый тычок. Как будто атака произошла вдогонку ускользающей приманке.
Сопротивление противника было не менее упорным, чем у плотвы. Такая же настойчивость в движениях. Что и говорить… речная рыба активнее обитателей непроточных водоемов. Через мгновение я был готов принять в лунке очередную плотву, но это оказалась не она. На отводном поводке висел такой же крупный окунь.
Я был очень доволен собой и снастью, которая появилась у меня благодаря случайному знакомству с Пашей. Поиск уловистого места, использование кормушки, ступенчатая анимация приманки — все это исключало пассивное сидение на рыболовном ящике в ожидании поклевки. Новый способ можно с уверенностью приравнять к ходовой рыбалке.
К сожалению, эта лунка и две последующие не принесли результата. «Выходит, рыба рассредоточена не везде и ее не так уж много, — думал я, сматывая леску. — Самое время обсудить итоги часовой ловли с товарищем и перекусить».
Дима сидел на прежнем месте. Справа от него в трех метрах торчал такой же куст, вмерзший в лед. За ветвями у берега ловил на мормышку один из рыболовов, применяя в качестве насадки зеленку. На льду лежали небольшие плотвички. Я достал пакет с бутербродами и устроился напротив друга.
— Ну как? — спросил его. — Поклевывает?
Дима показал свою добычу. Одна плотвица была крупной — больше ладони, а в двух других и ста граммов не набралось.
— Сначала вот эти две попались одна за другой, а потом долго не клевало. Хотел уже место сменить, — объяснил он. — Но решил еще раз закормить, и сразу же зачетная клюнула. Вот так и сижу!
— А у меня четыре лунки проверено и всего две поклевки реализовано. Хочу попробовать вот у этих веток кого-нибудь поймать, а потом пойду вверх. Засиживаться не буду. Что-то негусто по трофеям получается!
Капризы Фортуны
Перекусив и напившись чаю, я приступил ко второму этапу поиска рыбы. У куста, как по сценарию, следом попались две средние плотвички, обе порезанные щукой. А немного погодя — еще одна размером с ладонь. Можно было, конечно, тут и обосноваться, как Дима, но уж больно хотелось проверить оставшиеся сто метров пространства до поворота.
Каждая вновь проделанная лунка сначала разведывалась мормышкой. Середина реки становилась мельче, а течение быстрее. Наблюдались единичные поклевки ельца, попадались экземпляры по 20 см. У меня такая крупная рыба оказывалась в улове сорок лет назад. Было здорово еще раз подержать на ладони частичку прошлого.
В связи с окончанием паводка активизировался и хищник. Половина ельцов пестрела шрамами от щучьих зубов. Оно и понятно. Елец жирная и нежная рыбка.
На самом повороте Судогды оказалась яма с корягами. Причем глубина сохранялась у обоих берегов, а течение почти отсутствовало. Вот там я выловил еще одну замечательную плотву, которая взяла на мормышку с тремя опарышами. Потом на очередном маневре поводок закончил свое путешествие на одном из топляков.
В моем распоряжении оставался час с небольшим до завершения рыбалки, и я собирался потратить это время с пользой.
Рядом вдоль берега сидела основная масса рыболовов. Поклевок не наблюдалось. Все те же микроплотвички лежали на льду, возможно, пойманные с утра.
Я восстановил оторванный поводок, освежил насадку и выбрал самое пикантное место возле берега у открытого переката. Там сохранялся маленький пятачок спокойной воды, где могла отдыхать утомившаяся рыба. Я и сам уже устал покорять Судогду и надеялся, что эта лунка будет последней и более добычливой.
Привычная порция сухарей доставлена под лед, и снова кивок начал выполнять пошаговую анимацию. Я внимательно следил за сторожком. Как правило, за время сегодняшней рыбалки почти все поклевки следовали на опускание удочки, когда наживка прыгала вниз по течению. Мормышка редко кого-либо интересовала, а вот поводок творил чудеса.
На моей последней лунке скопилось столько средней плотвы, что кивок прижимало вниз на каждой проводке, когда снасть проходила всего лишь половину своего пути. Так продолжалось недолго, но я успел поймать двенадцать штук с одного закорма. Вытащил бы больше, но поводок и тут нашел препятствие, из которого не смог выбраться.
Крючок освобождался отцепом довольно сложно. Поводок на течении пробирался сквозь ветки и застревал, перехлестываясь на каком-нибудь сучке. Приходилось отрывать снасть. С мормышкой дело обстояло намного проще. Она легко отбивалась тяжелым грузом. Мне опять не повезло, и я потерял еще один поводок.
Под занавес
День завершился, и можно похвастаться перед товарищем приличным уловом. Крупный окунь, такие же по размеру две плотвицы и четыре ельца больше ладони радовали глаз. Остальные трофеи были среднего размера, но подарили мне не меньше азарта при вываживании против течения. И я получил огромное удовольствие от поклевок.
Пока привязывал нужной длины поводок с крючком, успел съесть еще один бутерброд и запить его крепким чаем. «Димка, наверное, меня потерял!», — думал я, вставая с рыболовного ящика.
Тропинка бежала вдоль реки мимо поредевшей когорты удильщиков. На обледенелом береговом склоне по-прежнему возвышались причудливые стражи этого ледового дворца и бросали на каждого невидимые взоры. Через месяц на их месте останутся привычные стволы деревьев серого цвета.
Товарищ так и сидел на облюбованном месте, добавив рядом с собой еще одну лунку с удочкой. Жалко, что он выбрал пассивный вариант ловли. Не испытал должного азарта при использовании метода ступенчатой проводки. Так как я уже закончил рыбалку, то мой вопрос, прозвучавший на закате дня, казался мне логичным:
— По-моему, уже пора домой?
— Давай еще минут двадцать подождем! — ответил Дима.
— Ничего себе! — оторопел я. — Ты что, еще не наловился?
— Только что закормил перед твоим приходом!
Я вздохнул, поскольку мне предстояло сделать еще одно усилие напоследок, чтобы не сидеть просто так. Перешел речку. Выбрал одну из трех готовых лунок перед заливом и отправил туда «самосвалом» все оставшиеся сухари.
Мне понравились на этом месте условия для проводки мормышки. И хотел бы сказать «спасибо» другу за его усидчивость, благодаря которой к моему улову добавились еще две замечательные густеры!..
Вот так и закончился вояж по Судогде. Теперь удочка для ступенчатой проводки сопровождала меня на каждой рыбалке. Об одном приходилось жалеть, что в апреле «замок Снежной королевы» растаял навсегда, и с ним уплыли надежды на будущую встречу.
Сергей Мокеев, г. Владимир
