Увлекательный промысел

Сезон охоты на пушных зверей

Как всегда, перед открытием сезона охоты на пушных зверей я начинал считать оставшиеся дни до отпуска. Весь необходимый скарб лежал в гараже упакованным. Оставалось взять ружье, полторы сотни патронов, продукты и собаку. Черно-белая самочка по кличке Айна (в переводе с хакасского «ведьма»), тоже предчувствуя скорый выезд, по вечерам слонялась по квартире, тыкалась в руки и вздыхала — одним словом, маялась так же, как хозяин.

С машиной — ГАЗ-66 с будкой — все было решено. Ждали только моего звонка, чтобы приступить к «заброске». Особое внимание пришлось уделить подбору стройматериалов. Избушка на участке была плохонькой, крыша протекала, сеней с полками для продуктов не имелось, дверь держалась на «честном слове». Поэтому я приготовил доски, рубероид и стекло. Сосед по гаражу выделил гвоздей, шурупов и прочий крепеж, отсыпав его разного калибра в брезентовый мешочек.

Охота начиналась с 20 октября, а заезд назначили на 16-е, чтобы за эти четыре дня завершить строительные работы и заготовить дрова. Водитель грузовика ГАЗ-66 Иван Федорович был хорошим человеком. Он пообещал побыть со мной в тайге два дня и помочь с хозяйственными работами.

В путь!

Мы с вечера загрузили машину, и утром, в пять часов, автомобиль подъехал ко мне. Айна промчалась по лестнице, как метеор. Подпрыгнув, лизнула в щеку Ивана Федоровича, одним скачком влетела в будку и устроилась на сиденье. Мы присели на минутку на лавочку возле подъезда и отправились в путь, сказав:

— С Богом!

Автомобиль ГАЗ-66 просто создан для экстремальных поездок. Пока двигались по цивилизованным дорогам, нас обгоняли даже «Запорожцы». Но когда миновали Чебаки (где до сих пор стоит дом знаменитого в прошлом золотопромышленника Константина Иваницкого), наша машина показала, что конкурентом ей может быть только гусеничный трактор…

«Медвежья горница» — так называлось урочище, где мне предстояло месяц жить и работать. Я должен был выполнить план по заготовке пушнины. Если бы справиться с этой задачей не удалось, то на следующий сезон никто не заключил бы со мной договор.

Мы подъехали к излучине Черного Июса, избушка находилась на левом берегу. Чтобы облегчить разгрузочные работы, Иван Федорович по перекату перебрался на машине через реку и по косе приблизился почти к самому домику. Сноровисто перетаскали все из автомобиля, прибрались в избушке, поужинали и легли спать.

Удачное начало охоты

Утром, лишь только забрезжил рассвет, я сбегал на сосновую гриву. В голосе Айны услышал другую нотку и добыл хорошего глухаря. Тот год оказался урожайным на кедровые орехи, поэтому в окрестностях расплодились белки. Но опытная собака, работавшая уже третий сезон, пока не отвлекалась на них, потому что время еще не пришло. Вместо пушных зверьков Айна нашла глухаря.

Два дня мы ударно потрудились с бензопилой, и избушка преобразилась. У домика появились новая крыша и сени, в окна вместо целлофана были вставлены стекла. На третьи сутки рано утром Иван Федорович уехал.

Распрощавшись с ним, я взял телескопическую удочку, ружье и десяток разрешенных капканов, которые собирался расставить на норку. Рыба еще не катилась, на мормышку поймал шесть небольших хариусов. Очень хотелось попробовать малосольное свежее блюдо, но я пересилил себя. Весь улов истратил на приманку в капканах, которые расположил вдоль реки на расстоянии в шесть километров.

Потом перешел на правый берег и отправился к избушке, периодически останавливаясь для того, чтобы порыбачить. На обратном пути мне повезло. В омуте зацепился ленок граммов на 800. А на сливах в дополнение поймал еще четырех хариусов. Три были беленькие — граммов по 150 — и один темный, с красивым спинным плавником, потянул примерно на полкило.

Переход через перевал

Позитивное начало сезона давало надежду, что и весь он окажется хорошим. Ленка и крупного хариуса я присолил. А небольших рыбешек почистил, посыпал приправами и съел, запив кружкой ароматного чая. Кто бывал подолгу в тайге, знает, что этот напиток всегда вкуснее, когда готовится на ключевой воде.

Овсяную дробленку сварил собаке еще утром. Обычно в кашу кладут тушки белок. Но пока они отсутствовали, поэтому я добавил в блюдо старое соленое сало.

Наутро по плану был дневной переход через перевал на Инжул – приток Черного Июса, где находилась маленькая избушка. Ее предстояло немного починить, а главное – протопить. Пока в домике живут и используют печь — стены остаются сухими. Но, стоит прекратить такой обогрев на года три-четыре, от избушки ничего не останется.

Утренний морозец обещал хороший день. Когда взошло солнце, я был на половине пути к перевалу. Вышел на край лысого горба, подложил рукавицы и присел на валежину. Нельзя было не залюбоваться природой!

Сновали кедровки, где-то стучал дятел. Бурундук, сердито глянув на меня, раза три шмыгал мимо. Нити паутины висячих мхов серебрились в утренних лучах. Наверное, за такие минуты мы (охотники, рыбаки и любители природы) бросаем без сожаления уютную квартиру, теплую постель и прочую цивилизацию. Не видя подобной красоты, каждый из нас считал бы себя обделенным!..

Первый пушной трофей

Я шел не спеша, чтоб не вспотеть. Нес в руке ИЖ-58 — легкую «двадцатку». Бывало, что поскальзывался, но при этом всегда успевал извернуться и падал на бок, а ружье поднимал вверх. Так мне пригодилась служба в Воздушно-десантных войсках.

Спустился в долину речки, и тут меня ждала награда! По берегу простиралась длиннющая коса галечника, по которому не спеша бежала норка. До ближайших кустов ей было не меньше 100 метров. Лихорадочно перезаряжая ружье (хожу с пулями), я во весь голос заорал: — Айна!

Собака показалась метрах в 20 от меня, сразу увидела норку и помчалась к ней. Так бегать могут только лайки и борзые! Казалось, что лапы даже не касались гальки. На всем ходу Айна схватила норку, два раза тряхнула и бросила. Я подбежал и поднял зверька — это был крупный самец с отличным ворсом. Исполнив танец дикаря, отломил собаке колбасы и пошел в избушку.

Активная добыча белок

Домик выглядел лучше, чем я думал. В августе-сентябре, судя по грудам шелухи, здесь жили орешники, уважающие таежный закон. В избушке было прибрано, вместо тушенки, что я оставлял, лежали рыбные консервы. В банках находилась крупа, в печке — сухие дрова и береста.

Вспомнив добрым словом жильцов, я развел огонь и поставил чай. Недалеко услышал лай собаки. Обласканная после добычи норки, Айна поняла, что ей разрешили охотиться. На этот раз она схватила огневку с ярким рыжим хвостом. Сдернув шкурку, я посмотрел на мездру. Она была вся чисто-белая, «выходная». Так что можно было начинать настоящий сезон охоты на пушных зверей!

Три дня прошли в беготне и стрельбе. Вечером в избушке, наскоро поев, покормив собаку, обработав пушнину и почистив ружье, я проваливался в сон без сновидений. А уже в шесть часов утра подскакивал, как на пружине. В это время мы с Айной добывали по 12 — 16 белок ежедневно. На крыше уже лежала кучка замороженных тушек.

Клич Айны

На четвертый день решил сходить на речку — посмотреть капканы. Отправился на рассвете. По дороге, еще до начала путика, добыл трех белок и тройку рябчиков. На омутке поймал больше десяти хариусов. Рыба начала катиться. Плотной шуги еще не было, но льдинки проносились по течению, поблескивая на солнце.

Собака куда-то умчалась… В третьем капкане обнаружил норку. Если бы ее задавила Айна, то получила бы банку тушенки. А так угощение собаке не полагалось, поскольку зверька добыл я сам.

Надо сказать для будущего пояснения, что угодья были расположены террасами. Километр-полтора по склону – кедрач колотовый. Потом — скала метров 15-20. И так три террасы. Если идти с одной на другую в обход – километра четыре-пять будет.

И вот на первой от берега террасе раздался вопль Айны. Как она работает по медведю, я прекрасно знаю: в ее голосе клокочет злоба. А здесь был именно удивленно-радостный вопль. Казалось, что она кричит:

— Ай-яй-яй! Что я нашла!

На грани гибели

В горячке, сдуру решил залезть по скале на террасу. Куртка на мне была суконная, легкая. Забросил рюкзак и ружье за спину и полез. Когда до края скалы оставалось метра два, я увидел нависающий козырек. Вот тут до меня дошло: подо мной — валуны, высота — 20 метров, на ногах — мягкие ичиги.

По спине побежали струйки холодного пота. Я висел на «птичьих правах», держась руками за выступы, немного помогая ногами. Поверите или нет, но стал про себя молиться, хоть и не знаю слов.

Так продолжалось минуты две-три. Я почувствовал, как немеют пальцы. Спускался со скалы примерно полчаса, пока, наконец, в изнеможении не вытянулся на камне. Пролежав какое-то время, вновь услышал лай собаки. Встал и побрел к ней. Сначала шел, ковыляя, потом мышцы разработались.

Спустя часа полтора нашел по голосу свою псину. Не зря она так голосила. На отдельно стоящем кедре метров 30 высотой крутился соболек. После выстрела он упал, а Айна, видя, что зверек не шевелится, даже не подошла к добыче. Лишь когда я убирал тушку в рюкзак, приблизилась, чтобы похвалил. Она млела, когда я ее гладил. Будет тебе тушенка, Айна, заработала!

Совет коллегам

Много было последующих охот, различных приключений, но этот случай навсегда врезался в память. Часто знакомые спрашивают меня: как я не боюсь в тайге один? Отвечаю: во-первых, со мной собака — самый надежный и верный друг. А во-вторых, можно в шутку заметить, что «кому суждено быть повешенным, того не расстреляют».

Однако все же хотел бы предупредить всех охотников. Прежде чем совершить что-то экстремальное, подумайте с минуту-две, и решение найдется! Чтобы не получилось, что сами, не по чьей-то злой воле или не по стечению обстоятельств, а именно по собственной торопливости поставите себя на волосок от гибели. Счастливых вам охот и удачной рыбалки!

Игорь Душевский, г. Абакан

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий