Зима же уже почти в полном разгаре, то есть приличные морозы и снег кое-где по колено. Идти в сорокаградусный мороз сто километров пешком да еще по степи, где толком и дров-то не найдешь, — это почти самоубийство. Топливо для костра можно было взять в тайге по правому берегу Омки, но его мы не знали совершенно, да и снегу там, понятно, навалило совсем много. В общем, нам требовались лыжи. Конечно, мы могли на них ходить и даже сдавали всякие нормы. Но сделать лыжи самостоятельно… Это ведь надо уметь.
ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО В № 1 (140) и № 2 (141).
У меня, правда, был небольшой опыт по изготовлению широких лыж. Я на самом деле смастерил одну-единственную пару из тонкой еловой доски. Мне было известно, что дерево для производства лыж надо колоть.
Елка для этого нужна прямослойная. Подходящих «кандидатов» поблизости не произрастало. Имелась лишь гигантская красавица, возле которой мы плясали, надеясь разглядеть крошечную белку. Но о том, чтобы свалить такое мощное дерево, и думать было нечего.
Лыжи можно попробовать смастерить и из осины: она довольно легкая. Мне приходилось видеть такие изделия. Что же, беремся за этот вариант, решили мы. Забросили охоту, переключившись на изготовление нашего «лыжного спасения».
Нашли подходящую осину, свалили. Обрезали подходящий по размерам кусок… Скажу сразу, что лыжи мы так и не сделали. Это оказалось весьма даже непросто.
Возвращение в поселок
И опять, как в тех сопках, когда наш автомобиль чуть не скатился с обледеневшей дороги, пришло спасение со стороны. На этот раз прибыла ожидаемая помощь. Юра все же сдержал слово, приехав на «Буране» как раз на тридцатый день нашего добровольного отшельничества. Только теперь этот срок казался нам уже огромным.
Вместе с Юрием прибыл грузовой автомобиль ГАЗ-66 — чудесная советская машина. Проходимость у нее была абсолютно феноменальной. Правда, и прожорливость тоже немалая. Но тогда у нас на это особого внимания не обращалось.
И через несколько часов мы приехали в лагерь геофизиков. Он состоял из нескольких довольно благоустроенных вагончиков. И опять каприз природы. Пошла уже вторая половина декабря. Зима давно должна войти в свои права, но она внезапно отступила.
И 40-градусный мороз сменился плюсовой температурой. Это, казалось бы, и неплохо. Но…
Незадолго до нашего прибытия всем рабочим были выданы большие запасы свинины — на зиму. А в оттепель это замороженное мясо начало оттаивать. Холодильников, естественно, в тайге никаких не было. Вот тут-то мы и наелись мяса! До, простите, расстройства…
Юра укатил. Он, естественно, на одном снегоходе без прицепа никак не мог увезти нас с нашими собаками и барахлом. Договорился, что через день-другой в райцентр пойдет грузовик с будкой, на котором мы и уедем. И снова время ожидания, опять зависим от милости обстоятельств. А они как-то не очень благоприятны. Машины не было и на следующий день, и еще через сутки.
Мы живем в вагончике вместе с шофером, что привез нас из лесу. Постепенно кое-что узнаем о людях, обосновавшихся в этом временном поселке. Все они, за исключением нескольких инженеров, бичи. Тогда их было много в нашей стране.
Они устраивались сезонными рабочими в различных экспедициях. Например, в лесоустроительных, о чем рассказывал мне мой товарищ Валера. Как-то он проходил один сезон с такой экспедицией. Тогда термин «бич» в шутку расшифровывали так: бывший интеллигентный человек.
И мало кто знал истинное происхождение этого слова. Оказывается, оно имеет британские корни. Слово beach можно перевести с английского языка как «берег», «пляж». Среди жителей туманного Альбиона была даже соответствующая поговорка to be on the beach. Если перевести на русский, то получится «Находиться на берегу, разориться».
Известно, что Британия — владычица морей. И не всегда те, кто снискал ей такую славу, могли найти себе место на корабле. Так вот первоначально этим словом называли безработных моряков.
Но среди «наших» бичей никаких матросов не было. Зато у каждого имелась какая-то красивая душещипательная история. «Хозяин» наш, который оказался тезкой моему напарнику, молодой симпатичный мужик, рассказал нам о своей жизни.
По его словам, он из хорошей семьи, мама чуть ли не профессор, папа тоже большой человек. Но самого Валеру-шофера подвела жена, которая ушла к другому. От такого потрясения дела покатились под откос, пристрастился к алкоголю и вот… попал сюда.
А еще он рассказал нам кое-что из жизни наших теперешних соседей — бичей. У них свой «кодекс чести». Свободных личных денег у них быть не должно. Когда что-то зарабатываешь, нужно все прогулять с друзьями, а если хоть немного припрячешь, то тебе будет плохо…
В одном из вагончиков был устроен «красный уголок», там даже работал телевизор. Мы посмотрели и эту достопримечательность, понаблюдали за местным населением. Люди как люди, которые не производили впечатления полностью опустившихся и этим в корне отличались от нынешних лиц, не имеющих определенного места жительства.
Завершение охотничьей экспедиции
На четвертый день нам все-таки удалось попасть в Убинку. И тут удача опять отвернулась от нас. Поезд, на котором мы намеревались ехать, уже ушел. Следующий пассажирский состав в нужном направлении ожидался не скоро. Пришлось отправиться на грузовую станцию. Там удалось договориться, что за небольшую плату можно будет добраться на электровозе — в самом локомотиве.
Погода была относительно теплой. Окончание нашего длинного похода прошло вполне благополучно. Долгая охотничья экспедиция в тайгу завершилась, но мои собственные злоключения еще продолжались.
Оказалось, что по документам у меня большое административное нарушение — прогул. Тот хорошо вроде бы знакомый мне заместитель главного врача заявил, что не видел никакого моего заявления на отпуск за свой счет. И последовало наказание за проступок — меня отправили в ссылку…
Нет, конечно, я поехал не на Колыму — это уже стало не модно. Руководству требовалось сохранить меня как специалиста. Ведь какого-нибудь дядю Петю с улицы не поставишь за операционный стол. Я был «сослан» на два месяца в поликлинику.
Человеку, который не является врачом, не понять тяжести этого наказания. Вроде бы такая же зарплата, знакомая работа. Но… поликлиника для широко оперирующего хирурга — это настоящая ссылка на самом деле.
Вот таков последний печальный аккорд моей охотничьей «рапсодии». С Валерой вместе мне больше не довелось стрелять дичь: он «завербовался» на вахту к нефтяникам. А у меня появились другие напарники. И «озверения» такого больше не было никогда, хотя много зимних ночей провел я у костра. Но там все было «по уму», как стали говорить чуть позже.
А Валере дай Бог здоровья! Хороший человек, хоть и весьма странный. Что ж, на таких людях держится в жизни очень многое…
Константин Комаровских, г. Новосибирск
