Эта история произошла в конце 80-х. Как-то сидел я у телевизора и перелистывал журнал «Охотничье хозяйство». На глаза мне попалась статья с описанием и чертежами новой пули «Диаболо» 12-го калибра. Перечитав материал несколько раз, я решил попробовать ее изготовить и проверить, так ли она хороша, как говорится в статье. И однажды мне представился случай это выяснить.
Изготовить пробную партию «диабол» оказалось несложно. Добыл свинца из старого аккумулятора, пошел в кузницу, и вот — 10 новеньких пуль лежат у меня на руке.
Вечером все десять я аккуратно, с соблюдением всех инструкций, зарядил в гильзы. Осталось последнее — испытать их в деле. Но, как назло, работа съедала все свободное время, и испытание постоянно откладывалось.
Экспозиция
Наступила осень. Как-то раз мой товарищ, Алексей, предложил съездить на глухарей. Меня дважды уговаривать не надо. В условленный день он заехал за мной на своем стареньком, потрепанном «Москвиче». Быстро уложились, в салон с собой взяли Урмана, мою восточносибирскую лайку. В свои два года мой пес уже имел диплом первой степени по медведю и пушному зверю. Однако к боровой и водоплавающей дичи он был совершенно равнодушен. Так что взяли его, скорее, за компанию. Прихватил я и свои новенькие патроны с самодельными пулями. Зачем — сам не знаю, ведь они больше для крупного зверя предназначены.
Машину мы направили к Верхнетуломскому водохранилищу, где за год до этого славно поохотились на глухарей. Места все знакомые. Чтобы не мешать друг другу, разошлись в разные стороны. Бродили долго, но дичи так и не встретили. Были куропатки, но по ним я стрелять не стал.
Один на один со Смертью
В это время рядом вертелся Урман. Сначала я не придал значения его суетливости. И только наткнувшись на вывороченные камни, содранный мох и медвежью лепешку из чернично-брусничной массы, я понял, что собака чует кое-кого пострашнее глухаря.
Кобель, уткнувшись носом в землю, елозил по поляне. Затем резко свернул вправо.
«Там — почти вертикальная скала, медведю там делать нечего. А вот слева — болото, где он может пойти на ягодники», — подумал я.
На всякий случай перезарядил оба ствола своими новыми пулями, третью «Диаболо» взял в руку и потихоньку пошел по еле заметной тропинке к болоту. Вокруг — настоящий частокол из мелкого сосняка чуть выше моего роста. Тут тропа оборвалась, впереди — болото.
Стою, осматриваю в бинокль огромное пространство. Впереди — никого, только несколько чахлых сосенок на островках. Тихо поворачиваюсь вправо — что-то темнеет среди сосняка. Пригляделся — медведь! Голова торчит из-за сосен, а все тело закрыто деревьями. И дистанция — всего метров сорок.
«Ну, — думаю, — стрелять надо в голову». Медленно-медленно поворачиваюсь и поднимаю ружье. Бить надо наверняка, иначе уйдет. Плавно нажал на спуск — выстрел. Но именно в этот момент медведь меня заметил и повернул голову. Я только услышал, как пуля с каким-то надрывным визгом прошла мимо цели.
Медведь не стал уходить в сосняк. Вместо этого, коротко рявкнув, он бросился на меня.
Сорок метров — это очень мало. Особенно — когда на тебя несется разъяренный зверь. Можно было выстрелить из второго ствола, но в критической ситуации иногда человек делает совсем не то, что нужно. Я так привык бить из одного ствола, что совершенно забыл, что у меня в руках двустволка, и второй ствол тоже заряжен. Вместо этого я судорожным движением переломил ружье пополам и молниеносно вставил третий патрон.
А медведь — вот он, уже рядом, десять метров осталось! Я вздернул ствол и выстрелил почти не целясь, навскидку, лишь бы остановить! Медведь пролетел по инерции еще пару метров и упал на брюхо между кочек.
Тут из кустов вылетел Урман и с разгона вцепился медведю в лапу. Я, отскочив метров на пять в сторону, стою, готовый при малейшем движении зверя всадить в него еще один заряд. Но медведь и не думал вставать. Он подрагивал в агонии. Урман бросил терзать медвежью лапу и вместо этого впился ему в ухо.
Медведь лежал неподвижно. На всякий случай я на ходу подобрал корягу и бросил в него. Реакции — никакой.
Осторожно обхожу добычу сзади, держа ружье у плеча. Сильно пинаю медведя в зад и тут же отскакиваю, но он никак не реагирует.
И только тут я понимаю, что я его убил. Глубоко вздохнув, я опустил ствол, сел на тушу и достал сигарету. Она предательски прыгала во рту. Руки тряслись, пока закурил — сломал полкоробка спичек.
«Дьявол» в пасти
Наконец, успокоившись, я пошел за кольями, с помощью которых с трудом перевернул медведя. Сняв со зверя шкуру, снова сел на кочку и закурил. Ерунда какая-то получается: не могу найти входного отверстия от пули. Выходное, величиной с кулак, есть — у задней левой лапы, а входного — не вижу. Еще раз расстелил шкуру, осмотрел внимательно — ну точно, нет входного отверстия.
И только раскрыв медведю пасть, я понял, куда попала пуля. В глотке зверя была сплошная кровища, правый верхний клык выбит. Тут меня снова стало серьезно колотить. А если бы промахнулся!? Никто бы и не нашел в этих соснах на болоте.
С трудом успокоившись, начал свежевать тушу. Вспорол брюшину, а там… Прекрасно поработала самодельная пуля: все органы разорваны, сердце пробито насквозь…
«Да, — думаю, — хорошо попал. Золотой выстрел — прямо в пасть не целясь».
Когда можно делить шкуру
Однако одному мне его никак не утащить, надо идти за помощью. Свернул шкуру, приторочил ее к станку «Ермака», с трудом взвалил на спину и, пошатываясь, побрел к машине. Через каждые 100—150 м — отдыхаю. Не снимая рюкзака, ложусь на живот, потом встаю на колени, выпрямляюсь и бреду дальше. И так — три километра.
Наконец, с пеленой на глазах подхожу к машине. Алексей уже ждет с двумя глухарями. Обессиленный, с трудом снимаю рюкзак со шкурой.
— Ого! Это что, медведь, что ли? Ты где его добыл, ведь их тут отродясь не видали? — изумленно спросил товарищ?
— Там, километра три отсюда, — устало машу рукой в сторону болота.
Отдышавшись, рассказываю ему, как было дело.
Затем мы уложили все в машину и попытались подъехать ближе, да не тут-то было. Машина прошла по болоту около полутора километров — и все, дальше хода нет. Пришлось мясо на руках таскать. За час, сделав две ходки, перенесли почти все.
Мясо с костей срезали, забрали сердце, печень, жир, желчь. Часть мяса и жира я отдал Алексею, шкуру прибил изнутри на ворота гаража. Долго искал специалиста по выделке, чтобы он мне ее оформил, как надо. Но сколько ни обращался, так никто и не взялся. Говорят, ее строгать надо, да и вообще возни много. В итоге продал соседу по гаражу, который давно к ней присматривался и все упрашивал продать.
С «Дьяволом» и клыком Смерти на шее
Вот такая история о пулях «Диаболо» и медведе. Самоделка, а медведя — насквозь, навылет. С тех пор если и снаряжаю патроны, то только этой своей пулей. Ведь сам видел, как она действует.
А на память о той охоте у меня остался выбитый пулей верхний клык зверя. Я его обточил и сделал себе что-то вроде амулета. Он и по сей день висит у меня на шее. И что интересно: если он со мной, то и на охоте, и на рыбалке везет, а если нет, то удачи не видать.
Андрей Матвеев, г. Барнаул
