Некоторые удильщики говорят, что летом на рыбалку можно плюнуть. И молва эта не далека от истины. Но не из-за того, что в жаркую пору рыба слишком привередливой и капризной бывает, а то и вовсе не клюет, на любые приманки и насадки не смотрит — хоть их ей в блюдечке с золотой каемочкой предлагай! Просто в наших краях в теплую пору на реке или озере спасу нет никакого от комаров да клещей. Но я все-таки отважился: перед началом сентября поехал и Василия — напарника своего — взбаламутил.
Нашествие кровопийц
До вечера, когда солнце еще не скрылось за лесом, все было относительно сносно. Рыба, хоть и вяло, но поклевывала, не давала скучать. Комары тоже не очень досаждали. Но, когда дневная жара спала, тучами со всех сторон налетели! Мазей разных, спреев у меня было запасено, как на барахолке. Но ничего не помогало, хоть каждые полчаса натирайся!
То ли кровососы крылатые стали ко всему привычными и безразличными, то ли все эти разрекламированные средства никакой похвалы не заслуживают, скорее наоборот. С головы до ног комары облепили, одежда не разбери-поймешь какого цвета: все одинаково серое и пушистое. В рот и в нос набиваются. Дым густой от костра и то им нипочем…
Василий уже приспособился: как комарье начинает одолевать, встает на резиновой лодке посреди реки, заякорится и в ус не дует. Там прохладнее, ветерок какой-никакой, но все же есть — комары туда не особо нос свой суют. Там у него — разлюли-малина! Иной раз, когда рыба не тревожила, накрывался плащом, и на всю Ивановскую храп его раздавался.
Пометался я по берегу — нигде покоя не найду! Решил уйти за поворот, там на яру бон старый на воде покачивался. Надумал на него забраться и отойти по бревнам подальше от берега. И тю-тю… ищите меня, комарики!
Рыболов в тумане
Над рекой густая пелена волнами плыла, роса обильная на траву выпадала. Бон оказался как раздвижной телескоп. У берега три бревна связаны вместе, дальше — два и на самом конце, который уходит чуть ли не на середину реки, — одно. Добрался я почти до завершения последней части бона.
Удочка, насадка — все с собой прихватил. Даже от костра чурак небольшой притащил, чтобы сидеть удобнее было. Устроился, удочку забросил и сижу… хоть песни пой! Комаров нет, и даже писка их надоедливого не слышно. Кругом пелена белая — ни того, ни другого берега не видно.
Ночь в это время коротка, пролетела и не заметил. В садке моем, хоть и не богато, но все же пополнилось. Ветерок робко не видимой мне листвою зашептал, туман над водой заклубился. Сгустились сумерки перед началом нового дня.
Вдруг в просветы меж молочно-белыми клубами увидел я невообразимое: впереди меня на самом конце бона еще один рыбак сидел, но какой-то маленький. Во, думаю, смельчак! На одном бревне, на самой стремнине да еще на середине реки. Хотел было свистнуть, да передумал: побоялся напугать собрата по увлечению.
«Пусть сидит рыбачит, — решил я. — Когда совсем рассветет — он сам меня увидит. Да и когда обратно пойдет, рядом со мной точно протопает…».
В западне!
Туман по реке плыл низом, и сосед мой виделся мне, как призрак. Он то появлялся, то снова утопал в молочной пелене. Но, когда ветер совсем прогнал прочь эту мглу, я разглядел и смог узнать своего соседа-незнакомца. Правда, пришлось нацепить на нос очки. В последние годы зрение у меня «захлябило» — сдавать стало.
Оказалось, что рядом со мной вовсе не рыболов был. На конце бона сидел рослый заяц-русак! Он стриг ушами, то поворачивался ко мне, то вытягивался к тому берегу. Мне стало жаль бедолагу — спасался здесь от наседающих в лесу клещей, а вон в какую ситуацию попал!
Я решил открыть ему дорогу для отступления назад. Встал и направился к берегу. Заяц заметался по бревну из конца в конец, не отваживаясь на какие-либо действия.
Отчаянный заплыв
А потом, когда мне до суши оставалась всего пара шагов и ему освобождался безопасный путь к берегу, ушастый зверек вдруг преподнес сюрприз. «Косой» со всего маху бросился в воду!
За свою жизнь я успел повидать, как многие животные форсируют реки. А вот плавающего зайца мне еще не доводилось лицезреть. На поверхности торчали почти одни уши. Передними лапами «косой» с шумом молотил по воде, выбивая снопы искрящихся брызг.
Течение относило пловца в сторону. Мне казалось, что вот-вот стихнут эти беспрерывные всплески, исчезнут с речной глади и радужное сияние выбиваемых брызг, и заячьи уши. Устанет зверек, выбьется из сил и навсегда скроется под водой. «Ну надо же! От одной напасти «косой» спасся, а в другую я его загнал!» — мучили меня сожаления.
Но зайчишка все же доплыл до спасительного берега. Сделал несколько прыжков по запеску, повернулся обратно и встал на задние лапы. Довольный замер в такой позе.
Упорный «косой»
Василий все это видел. Он проснулся от шумных всплесков и свистнул «соловьем-разбойником». Однако заяц только ушами стриганул, а с места не тронулся!
«Косой» до самого нашего отъезда пробыл у нас на виду. Лишь изредка с видимой неохотой перебирался с одного места на другое, оставляя на песке отчетливые цепочки следов.
Ушастый зверек все время настороженно поглядывал на нас, но в лес так и не убежал. Только здесь на открытом берегу находил спасение. Видать, даже самый конец лета и для диких животных не очень-то благодатная пора. Клещи и другие кровопийцы заедают…
Алексей Акишин, Костромская область
