Из моего окна видна старая лиственница. На нее смотреть можно, но какой-либо эстетики это не вызывает. Голые, корявые сучки, что-то похожее на мелкую шишку. Ствол в чешуйках коры грязно-серого цвета. Все это чуть припорошено снежком.
Если учесть, что за листвянкой расположились сосны и ели со своими темно-зелеными ветками, коричневыми, а порой светло-коричневыми стволами, роскошной шишкой, то смотрится это чудо-дерево убого. Но зато целый день вокруг и на его ветвях настоящая птичья возня.
Здесь добывают себе корм синицы. Вижу, как шустро, вниз головой бежит по стволу поползень, постоянно засовывая свой тонкий клювик под чешуйки коры. А вот и большой черный дятел. Вначале уселся на ветку. Посмотрел по сторонам. И заработал своим длинным клювом, и понеслось в округе: тук-тук, тук-тук.
Беседа охотников
В комнате тепло, хотя окно не полностью закрыто. За столом у окна нас трое. Владислав Станиславович Волков по профессии врач с огромным стажем и опытом. По интересам — заядлый охотник и рыбак. Много времени провел в Уссурийской тайге, накопил колоссальный опыт. Его жена Валентина Васильевна, мать троих детей, уже взрослых и самостоятельных, тоже врач. Очень дружна со спортом, особенно с лыжами. Сопровождала мужа во многих его походах.
И я — в основном бывший… спортсмен, путешественник, удачливый охотник и рыбак. А сейчас просто человек пенсионного возраста, иногда пишущий воспоминания о прожитом и увиденном, так как жизнь все-таки прожил большую.
Разговор идет об охоте. Говорит в основном Владислав Станиславович. Я слушаю и записываю.
— Мне, кажется, что охоту я полюбил в раннем детстве. Не могу сказать точно когда, но, один раз услышав рассказ об охоте по радио, уже не мог его забыть всю жизнь. А потом моя судьба сложилась так, что я очутился на Дальнем Востоке в Уссурийской тайге, так чудесно описанной в свое время Арсеньевым с его знаменитым следопытом Дерсу Узала.
Обилие животного мира от зайцев до тигров. Масса копытных: олени, косули, кабарга, огромное количество кабанов. Огромная масса водоплавающей птицы. Чудесный растительный мир. На Дальнем Востоке можно встретить лотос, женьшень, огромные заросли лимонника, дикий виноград, кедры-исполины. Вообще после хорошей охоты или рыбалки я чувствовал огромный прилив сил, хотелось жить гораздо активнее, чем раньше.
При этих словах Владислав Станиславович вдруг умолкает. Я смотрю на него и вижу на лице досаду, а может, просто нет желания продолжить наш разговор. Но тут же, махнув рукой, он продолжает свое повествование:
— К моему сожалению, не всегда охоты заканчиваются без происшествий. Бывает, что радость сопровождается драматичными событиями. Мне особенно запомнились два случая, о которых хочу и рассказать вам.
Охотники на оленей
Итак, 1985 год. Представьте себе Приморский край. Предгорье Сихотэ-Алиня. Урочище Ван-гоу. Охота на оленя. Наша команда почти постоянного состава — действуем часто в одном районе. Там есть и зимовье, где мы иногда ночуем.
В тот день охота сразу началась как-то неудачно. На первом загоне олень сумел уйти — проскочил между преследователями назад. А второй оказался вообще пустым.
Нужно заметить, что загоны на Дальнем Востоке в основном проводятся на плато, которые располагаются на вершинах сопок. Районы охоты, как правило, получаются большими. К тому же заросли, валежник, упавшие деревья — все это мешает движению загонщиков. И они идут очень медленно. А зимой светлого времени мало. И два-три загона — это самое большее, что можно успеть за день.
Как я уже говорил, в этот раз две попытки закончились безрезультатно. Но перед нами оставался еще один загон. Причем он был очень удобный для оленей — с водопоем. Животные всегда держались в этом районе.
Дело шло к закату. А у нас возник спор: делать третий загон или нет? Если руководствоваться здравым смыслом, то не охотиться в преддверии сумерек не стоило. Загонщики рисковали оказаться в тайге в темное время суток, а тут уж последствия были бы непредсказуемыми. И все-таки азарт победил здравый смысл.
Азартный загонщик
Мы решили идти за оленем. Мне выпала очередь быть загонщиком. Я — третий, самый крайний правый. Кругом — лоза лимонника, снегу много, под ним — хворост, поваленные деревья и пни. Идти было тяжело. И, для того чтобы ускорить продвижение, я снял с себя теплую куртку и остался в меховой безрукавке и свитере. Смотрю на небо: преддверие сумерек налицо — появились луна и несколько ранних звезд. К вечеру стало подмораживать. Думаю, что похолодало градусов до 20.
Однако я двигался только вперед и вперед. Стали попадаться оленьи следы, идущие в моем направлении. Азарт подхлестывал. Солнце катилось за соседнюю сопку. Я видел, как постепенно сгущаются сумерки. Шел как можно быстрей. Постоянно спотыкаясь, лез через упавшие деревья, раздирая руками заросли лимонника. Быстро становилось все темнее и темнее. И, наконец, все окутал мрак. Я посмотрел на небо: оно было все в кучевых облаках. И лишь кое-где проглядывали редкие звезды.
Зацепившись за какой-то сук, я упал головой прямо в снежный сугроб. Вскочил, но ноги заскользили. Вновь я повалился, как подкошенный, и так несколько раз подряд. А в голове стучала мысль: «Только без паники».
Стою, озираюсь по сторонам, как затравленный зверь, а ощущение такое, что нахожусь в темной комнате без окон и дверей. Пробовал прислушиваться — никакого постороннего звука. Только слабый ветерок шевелит крону кедра, да где-то стучит ветка о ветку.
Потерявшийся стрелок
Понимаю, что направление движения я потерял, и не знаю, куда же идти. Кручусь на месте, делаю шаг в одну сторону, потом — в другую. Кажется, справа местность понижается. Там спуск. Значит, мне туда! Мелкими шажками двигаюсь вперед.
Иду и чувствую, что мороз крепчает. Начинаю потихоньку замерзать. А спуск все продолжается, хотя по времени уже должен был кончиться. Приходит мысль: «Заблудился ведь!». А сориентироваться нет возможности. Меня начинает трясти, что крайне нежелательно. И тут под ногами ощущаю лед реки. У меня появляется мысль, что я в ущелье.
Стреляю несколько раз, однако ответа нет. Тишина! И меня охватывает ужас. Пожалуй, я был первый раз за всю жизнь в таком положении. Бросаюсь вправо, но это явно не туда. Потом влево, но попадаю на какие-то камни, кучи хвороста. Понятно, что это также не то место, куда я направлялся. Мне нужен был пологий спуск, поросший невысоким кустарником, и кедрачи. А тут черт знает что!
Страх начинает сковывать меня, стою на одном месте, а в голове сплошной сумбур. Ни одной нормальной мысли. Сколько по времени это мое состояние длилось, не могу точно сказать. Но, наверно, не менее десяти минут. А потом в создании возникли образы жены и детей, которые меня ждут.
Полезный набор
Я прошел немного вперед и почувствовал, что стою на берегу речки. И тут я начал приходить в себя. Первое, что сделал, сосчитал патроны. Их оказалось 8 штук. Сразу отметил, что этого достаточно, чтобы отбиться от случайного зверя.
Затем спички. Коробок в целлофановом мешочке лежал в нагрудном кармане. Сосчитал их: оказалось 14. Это тоже неплохо, может оказаться спасением. Что еще есть у меня? Шарю по карманам и нахожу две конфетки — такие маленькие дешевенькие леденцы. А вот и охотничий нож с ручкой, подогнанной под мою ладонь. Не скажу, что острый, как бритва, но заточен так, что на любую работу в лесу пригодный.
И тут же я почувствовал, что от пота весь промок. Нужно было двигаться, работать, чтобы не замерзнуть. Прежде всего требовалось развести костер. Я начал лихорадочно собирать хворост. К счастью, его здесь оказалось много. Были и хворост, и валежник, и упавшие деревья. Все, что можно было, я тащил в одно место и складывал в кучу. Практически все операции выполнял на ощупь. Уже потом, когда рассвело, я увидел огромную кучу собранного хвороста. Его хватило бы на то, чтобы целые сутки поддерживать огонь в костре.
Кроме того, требовалось позаботиться о месте ночлега. Почти рядом я нашел три хорошие лесины. Берег реки метра на полтора возвышался надо льдом, а весной вода его, видно, подмывала. И, естественно, образовалась небольшая ниша. Я накрыл это место лесинами. Один конец положил на берег, другой — на лед.
Отдых в убежище
Тут же рядом с небольшого кедра нарезал хвойных веток, настелил их под лесинами и начал разводить костер. Прежде всего растопка. Милая наша береза… и что бы мы делали без нее?! Тут же рядом стояла стройная красавица, и я при помощи ножа надрал бересты. Костер загорелся от первой спички. На берегу сразу стало уютнее и теплее. И только тогда я посмотрел на небо. Оно было чистое — все в звездах. А луна, как хороший блин, висела над моей головой, бросая на землю свой отраженный свет.
С другой стороны лесин я тоже развел костер. Сучья кедра и других деревьев горели жарко, хорошо освещая мое убежище. Я совсем успокоился и верил, что спокойно дождусь рассвета, а потом вернусь по своим следам и обязательно выйду к зимовью. Мне также удалось сориентироваться на местности. Я понял, что в темноте отклонился вправо от основного направления. И в результате попал в ущелье, параллельно которому должен был двигаться.
Костры горели. Чтобы не дуло сверху, я снял с себя безрукавку и накрыл ею лесины. Стало совсем неплохо. Я залез в укрытие. И, хотя оставался только в свитере, почувствовал, что согрелся.
Я прикинул время и предположил, что сейчас около 11 часов вечера. До рассвета оставалось около девяти часов. Подкинув еще хвороста в огонь, я постепенно начал подремывать. Глаза сами закрывались. Участие в двух загонах днем, а затем третья операция, в которой мне отводилась одна из основных ролей, вымотали меня. Я лег на бок и почувствовал, как погружаюсь в сон…
Шум в ночи
В тайге царила тишина, почти отсутствовали посторонние звуки. Лишь потрескивали сучья в костре, да молодой кедр шелестел под напором слабого ветерка. И тут неподалеку рявкнул тигр!
Что так встревожило хозяина тайги, я не знал, но сон пропал совершенно. А тигр ревел страшно — на полную мощь. И мне показалось, что даже лес содрогнулся от его рева. Я знал, что хищник не пойдет в мою сторону. Царь тайги боится огня, а у меня горели два костра. И действительно, через несколько секунд рев прекратился, стало опять тихо. Но сознание, что эта огромная кошка где-то рядом, довольно сильно насторожило меня.
Я лежал и слушал таежную тишину. Порою до меня доносились какие-то звуки неизвестного происхождения. Прошло еще около часа, и я уловил какое-то движение слева. Казалось, что кто-то направляется в мою сторону по снегу. Потом застучали копыта о мерзлую землю, и я понял, что это идут несколько оленей. Животные двигались к реке на водопой. И действительно, вскоре копыта зацокали по льду. Видно, олени вышли на перекат и пытались проломить застывшую корку, чтобы добраться до воды.
Думаю, что это им легко удалось. Потом они долго пили и топтались там на перекате. Почти час олени были рядом со мной, а затем ушли. И вновь воцарилась тишина, которую тревожил только шелест веток кедра. Костры мои продолжали гореть, и я опять погрузился в дремоту.
Где-то в три часа ночи слева от моей стоянки упало дерево. Этот шум пошел гулять эхом по тайге, но через несколько секунд все стихло. А в моей голове завертелись вопросы: «А почему меня не ищут? Ведь ясно же, что я потерялся? И все-таки где я сейчас нахожусь? А как там семья? А что скажут родители, когда узнают, что я потерялся в тайге?».
Долгожданный рассвет
Все эти мысли, как в калейдоскопе, следовали одна за другой, оставаясь без ответов. А ночь шла, катилась по природным законам. И я, наверное, больше почувствовал, чем увидел, что скоро начнет светать. И хотя ждал утра, но первые лучи солнца появились неожиданно.
Сразу же проснулось пернатое население. Где-то рядом пискнула синичка. Потом в распадке начал шуметь ворон, где-то внизу по речке заскрипела желна, а совсем близко от меня застучал дятел. И тут солнышко целиком выглянуло из-за щербатой сопки. И под его лучами весело заискрился лед на речке, тайга зашумела верхушками своих деревьев под напором ветра.
Я огляделся вокруг, увидел свои следы и тут же понял, где нахожусь. Все встало на свои места. От ночных похождений и от переутомления тело болело. И я, раздевшись по пояс, растер себя и умылся снегом. Эта процедура взбодрила меня. Я оделся, застегнувшись на все пуговицы. Затушил костры, убрал место ночевки и только после этого приступил к завтраку.
В руках у меня были две простые конфетки-карамельки в обычных фантиках, такие продаются в любом магазине. Но как они оказались сейчас кстати. Я съел их одну за другой не торопясь и почувствовал, как сахар попадает мне в организм и придает силы. Затем поднялся, с благодарностью простился с местом, где провел всю ночь, и пошел по своему следу.
Обратный путь
Теперь мне пришлось подниматься вверх. Я шел медленно, постоянно осматривая местность и прислушиваясь. Я смотрел на свои следы, и вспоминал, что вот здесь упал, а тут у куста лимонника долго ждал знакомых звуков. А затем почему-то пошел правей. Чем дольше я двигался по своему следу, тем точнее понимал свою ошибку.
А утро разыгрывало свои козырные карты. Яркое солнце на голубом небе, небольшой мороз и хруст подмерзшего за ночь снега под ногами — все это создавало радостное настроение. К тому же я вдруг услышал какой-то посторонний шум над головой. Остановился и посмотрел на два огромных кедра, находившихся метрах в 50 впереди. Каждое из этих деревьев было в три обхвата и высотой не менее тридцати метров. Громадные кроны вверху почти соприкасались друг с другом.
И там, на большой высоте, играли две харзы — дальневосточные куницы. Они, находясь на разных кедрах, бросались друг другу навстречу, соприкасались лапами, отталкивались и падали на ветви своего дерева. И снова подъем по кроне вверх и очередной синхронный прыжок вперед. И так несколько раз. Я стоял, как завороженный, и смотрел на это филигранное баловство зверей, пока они меня не заметили и не умчались куда-то по своим делам.
Только снова тронулся в путь, как услышал голоса людей. Все понятно, это ищут меня. И действительно, вскоре из леса показались мои друзья. Радости было много. Кто-то сразу же протянул мне сверток с жареным мясом и хлебом. Забулькала армейская фляжка. Запахло в тайге кофе. Все были рады, все суетились вокруг меня, стараясь помочь чем-нибудь.
У нас еще был целый день охоты. И в первом же загоне мы закрыли лицензию, добыв оленя-самца лет семи от роду. Потом мы охотились на этих животных много-много раз. Но такой ошибки, как в тот раз, уже никогда не допускали. А я все произошедшее запомнил до мельчайших подробностей на всю оставшуюся жизнь.
Озере Хонко
Владислав умолк. По его лицу видно было, что он до сих пор переживает ту уже очень далекую охоту. И хорошо, что она кончилась счастливо. Мы сидели молча. Каждый переживал услышанное по-своему. Молчание прервала Валентина Васильевна:
— Мальчики! А у меня пряники есть. Давайте чайком побалуемся!
Мы согласились. И почти тут же весело заурчал электрочайник. Ароматный напиток был заварен мастерски — с травами. Пряники тоже оказались вкусными, рассыпались во рту. Мы наслаждались чаепитием. А мне хотелось возвратить прерванный разговор в прежнее русло. Я думал, как это сделать, и тут мои мысли прервал Владислав Станиславович:
— Михылыч, а вы бывали на озере Хонко?
— К сожалению, нет! — ответил я.
— А мне много раз довелось там оказаться и всегда удачно. Хотя один раз все вполне могло кончиться печально.
Но сначала некоторая справка. Представьте себе огромное озеро с размерами до 40 километров. Почти вся территория наша, лишь небольшой кусочек принадлежит Китаю. Тут же рисовые поля и река Ли-фа. Наше название — Арсеньевка. Река довольно-таки полноводная, она впадает в озеро Ханко. Устье образует залив Рыбачий. Он размерами примерно пять на пять километров.
Здесь царство водоплавающей птицы. Даже мандаринка встречалась мне неоднократно. И рыбы в заливе огромные запасы — сазан, щука, лещ. Здесь часто попадается и змееголов. Все это изобилие видно оттого, что глубина залива в среднем метр с небольшим. И корма для рыбы и утки в изобилии.
А какие здесь заросли камыша, которые простираются вдоль берега всего залива полосой 1,5 километра! Некоторые толстые стебли вытягиваются в высоту на три метра. Внутри камышовых зарослей небольшие кувшинки, заросли водяных трав. Бывает и лотос во всей своей красе.
В общем, сказочные места для охоты на водоплавающих. Однако были у этого озера и некоторые странности. Но об всем по порядку…
Загадочный «прилив»
На охоту на уток мы поехали после рабочего дня. Дорога была хорошо знакома, и через час мы оказались уже на нашем излюбленном месте. Вечер стоял тихий, солнце садилось в облака. Следующий день, по прогнозу, ожидался теплым и солнечным, с ветром 2-3 метра в секунду.
Мы быстро разожгли костер, весело запел чайник на треноге. Ужинали не торопясь, долго. Наслаждались не только едой, но и различными охотничьими байками. В центре внимания, как всегда, был Иваныч. Охотник из местных жителей, лет пятидесяти пяти от роду, прекрасно знавший местность вокруг озера и в других районах Приморского края. Будучи профессиональным охотником, он исходил регион вдоль и поперек, и поучиться у него было чему.
В этот раз Иваныч рассказал нам, как однажды отправился с напарником за водоплавающей птицей и остановился на ночлег примерно тут же, только километра на два вправо. Палатку развернули почти рядом с камышом, чтобы прикрыться им от нехорошего северного ветра, который начался с вечера.
Ночью Иваныч проснулся от того, что почувствовал под собою сырость. Даже в палатке ощущалось, что на улице ветер, а спальник оказался весь мокрый. Тут же поднялся и напарник. Они выскочили из палатки, и под ногами захлюпала вода.
Пришлось эвакуироваться метров на сто дальше от береговой линии. А затем охотники поняли, что пострелять дичь в этот раз им не суждено. Патроны и припасы, которые были в мешках, оказались подмоченными. Но, прежде чем вернуться домой, требовалось высушить подмокшую одежду, сапоги, в которые затекла вода, саму палатку. На это ушло некоторое время. И вот друзья собрались в обратный путь. Однако вода уже исчезла — как неожиданно появилась, так внезапно и пропала.
Начало охоты
Мы не придали особого значения этому рассказу. Переночевали у костра, благо ночь была относительно теплой. Облачившись в костюмы Л-1, мы разбились на пары и разошлись в разные стороны по берегу. Моим напарником был Игорь Кашетский, охотник опытный, с приличным стажем и хорошей выучкой. Мы стояли перед зарослями камыша и ждали, когда станет светлее.
Наконец, Игорь сказал:
— Ну что ж, пора!
И мы медленно пошли, преодолевая сопротивление растений. Под ногами хлюпала вода, становилась все глубже и глубже. Через десять минут уровень поднялся уже до 20 сантиметров, а мы продолжали идти.
Небо еще было все в звездах, которые постепенно меркли. Однако ориентировались мы в основном по ним. Полоса зори на горизонте становилась все ярче и ярче, а с востока небо заволакивало тучами.
Через некоторое время мы попали на небольшое плесо. Разошлись в разные стороны и шагах в 30 друг от друга остановились. Я замер рядом с огромным кустом камыша, а неподалеку из воды торчала просянка.
Над головой послышался шум утиных крыльев, разрезающих воздух. Птица начала тянуть еще в темноте. И чем становилось светлее, тем больше было уток.
Время собирать трофеи
Игорь выстрелил первым. Я услышал, как сбитая птица упала недалеко от нас в воду. Начало было положено. Минут через десять мы уже выстрелили раз по 5. Справа и слева от нас тоже шла пальба. Солнце уже должно было выйти из-за горизонта, но небо закрыли тучи. Однако видимость сохранялась хорошей. Я выстрелил дуплетом и сразил пару кряковых.
Тут задул северный ветерок, и по поверхности озера сразу пошла рябь. Вдруг я заметил, что вода ощутимо прибывает. Если раньше она не доходила и до пояса, то сейчас уровень поднялся выше. Висящий на шее патронташ оказался в 10 — 15 сантиметрах от воды.
Я посмотрел на небо: оно было все в тучах. Следовало быстро уходить. Я крикнул Игорю:
— Вода прибывает!
Он ответил, что видит, и отправился собирать стреляную утку. Я тоже бродил по камышам в поисках своей добычи и чувствовал, что уровень воды становится все выше. Наконец, Игорь вышел ко мне.
— Уходим! — сказал он и указал на воду, которая была уже в 10 сантиметрах от верхнего обреза брюк.
Мы понимали, что нельзя терять ни минуты, и двинулись в камыши в нужную сторону, как нам тогда казалось. Однако нас продолжали терзать сомнения: правильно ли мы идем. Уровень должен был снижаться по мере приближения к берегу, но этого не происходило.
На грани гибели
Наше продвижение замедлялось из-за сопротивления воды, тяжелых костюмов и густых зарослей камыша, через которые приходилось пробираться. Я почувствовал, что начинаю выбиваться из сил. Посмотрел на Игоря и увидел, что он тоже еле переставляет ноги.
И, главное, не было никакой уверенности, что идем правильно. Возникло ощущение, что мы просто заблудились. Складывалось впечатление, что события принимают скверный оборот. Мысли смешались и мучил только один вопрос: что же делать?
Мы преодолели очередную стену камыша и остановились. Игорь заметил, сплевывая в воду:
— Кажется, влипли?
Я ответил:
— Выберемся! Передохнем сейчас минут пять и выйдем!
И тут же почувствовал, как в мои брюки костюма Л-1 сверху побежала вода. Это все, конец! Представил себе, что будет, когда вода заполнит весь костюм.
Бросились из последних сил через заросли и попали на небольшое плесо. Игорь повернулся ко мне и сказал:
— У меня полные штаны воды. Надо, наверное, проститься?!
Я посмотрел на него и увидел в глазах слезы. Представьте себе такую картину: два здоровых мужика стоят почти по грудь в воде, обнявшись. А я в это время думал: «Как же глупо все получилось. Как обидно, что мы так гибнем!».
От отчаяния или просто от того, что требовалось что-то сделать, мы начали стрелять. Патроны в патронташах были мокрые, а те, что оставались в стволах, могли и сработать. Однако у Игоря произошли две осечки подряд.
Неожиданное спасение
Тут я отметил, что давно уже не слышу выстрелов других охотников. Видно, все уже вышли из воды или тяга прекратилась. Я нажал на курок своего МЦ и услышал, как ударник бьет по капсюлю. И все. Попытался еще раз выстрелить — опять осечка. Новые попытки — и тот же результат.
И вот, когда уже пропала надежда, прогремели два выстрела. Почти сразу же что-то завозилось перед нами в камыше. А затем, как в сказке или красивом сне, из зарослей показался нос лодки, а голос нашего председателя произнес:
— Эй, мужики, вы куда палите?
Мне кажется, более приятного звука я никогда в жизни не слышал. Валерий Викторович Михайлевич понял все без лишних слов. Держась за его лодку, мы пробились через камыши к берегу. От пережитого меня колотило, как в лихорадке, не в лучшем состоянии был и Кошетский. В итоге оказалось, что мы действительно заблудились и шли вдоль берега.
Заканчивая, как мне кажется, свой поучительный рассказ, задаю себе вопрос: «А могли ли мы избежать этого приключения, едва не кончившегося трагедией?». И всегда себе отвечаю: «Конечно, могли! Но для этого в кармане должен был быть обычный компас. Это — во-первых. А во-вторых, в обязательном порядке следовало наметить маршрут, заламывая тот же камыш, когда мы шли на место охоты. И в-третьих, на месте стрельбы необходимо было выставить ориентиры. Из того же камыша, который показал бы нам, куда необходимо выходить. Вот и всего-то!».
Нарушенные правила
Владислав замолчал. А потом попросил Валентину Васильевну налить ему еще чаю. А я подумал, что обязательно попытаюсь написать об этих событиях. Вспомнились неприятные истории, которые происходили в нашей области. И все они в основном по вине самих охотников.
Выстрел на шорох, и убит наповал грибник… Молодой охотник заблудился в камыше и умер от разрыва сердца в десяти метрах от берега… От случайного выстрела в машине погибает человек, а тот, кто нажал на курок заряженного ружья, садится на скамью подсудимых… А сколько у нас по весне и по осени тонет рыбаков, пытающихся ловить рыбу с еще неокрепшего льда!
Эти печальные примеры можно продолжать до бесконечности, но мы иногда говорим, что вышло «случайно». Например, когда рыбак перевернулся в лодке или провалился под лед. Или бросилась собака на грудь хозяину от радости, что ее вывезли на охоту, и задела лапой спусковой крючок заряженного еще в машине ружья. Произошел выстрел, убивший хозяина, и, заметьте, что все это нечаянно.
И мы забываем, что случайности-то нет. А есть непознанная закономерность. Нарушил правила охоты — и вот последствия налицо. И красивый отдых на природе превращается в драматичную историю.
Дорогой друг охотник и рыболов! Пусть мое повествование послужит для тебя определенным уроком. А я пожелаю теплых охотничьих и рыбацких костров, и долгих лет встречи с любимой природой.
Евгений Кудрявцев, г. Челябинск
