Она приходила обычно ночью. Садилась напротив двери и ждала. Одета была в рыжую пушистую шубку. Наверное, с такой одеждой и зимой не холодно. Думаю, надо представить гостью. Лиза, так я ее стал звать, оказалась самой настоящей лисой из соседнего лесопарка.

Как-то раз вечером мы с мужем находились дома одни. Я сидела и читала, мой благоверный пришел с улицы, закрыл в сенях двери на крючок и лег спать. И вдруг слышим: что-то загремело снаружи!

Я очень люблю как охоту, так и рыбалку. Интерес к этим занятиям мне с детства привил отец. Жили мы тогда на Крайнем Севере — в Туруханском районе Красноярского края. Дело было давно — в 50-е годы ХХ века. Лет с шести или с семи я уже ходил в лес с тозовкой (так тогда называли малокалиберную винтовку), иногда удавалось добыть косача или рябчика.

В послевоенные годы на юге Западной Сибири было много серых хищников. Говорили, что они, потревоженные грозными событиями в европейской части страны, пришли к нам из-за Урала. Так ли это было на самом деле — не знаю. Думаю, что и не слишком важно, местные волки или мигрировавшие бродили вокруг нашего села. Мы, мальчишки, знали о них не понаслышке. Шастая окрест, не раз натыкались на следы охот серых хищников или на другие признаки близкого присутствия этих зверей.

Однажды знакомый журналист Виктор Злодеев и двое его коллег оказались в новосибирском охотхозяйстве «Сибирский лес», занимающемся, в частности, реакклиматизацией диких свиней. Проблемы расселения этой пока что редкой у нас дичи, а также особенности ее образа жизни являлись основными темами редакционного задания, венчать которое должен был мастерский «выстрел» по кабану — только не из ружья, а из видоискателя фотоаппарата «Олимпус».

В этот раз здорово повезло. На опущенных вниз тонких вкусных ветках поломанной медведем еще в октябре яблони чудом уцелел подквашенный первыми морозами, слегка сморщенный, кисло-сладкий плод. Давно заброшенная людьми деревня, еще недавно полностью укрытая первым снегом, теперь опять почернела и нахмурилась туманом поздней оттепели ноября.

Многое приходилось мне видеть в моменты пробуждения природы от зимней спячки во время посещений Усманского бора. Велик он и разнообразен. Не только могучие сосны произрастают в нем, но нашли там прибежище и дубравы, и колки осинника, не говоря о березовых рощах, а в болотистых низинах преобладает ольха… О некоторых встречах с его обитателями и хочу рассказать читателям…

Накануне женского праздника я ходил на дачу обкапывать снегом яблони. Летом они болели после предыдущей тяжелой зимы, некоторые ветки полностью высохли. Западная Сибирь — не лучшее место для произрастания плодовых деревьев, которые очень тяжело прижились у нас в саду. Да еще зайцы-русаки повадились обгрызать молодые веточки — следы ушастых зверьков появились на тропинке между лесопосадками и дачными участками. Своими крепкими резцами «косые», как секатором, срезали побеги.

Осенью в ясную погоду можно наблюдать высоко в воздухе коллективные игры подросших молодых птиц. На восходящих потоках воздуха они затевают хоровод, совершая различные кульбиты: то кувырок через голову, то, перевернувшись на спину, летят вниз, наслаждаясь свободным падением, как парашютисты в затяжном прыжке. То устраивают гонки друг за другом, радуясь жизни.

Я достаточно много писал о «топтыгинах», но эта тема всегда волновала, и, вероятно, так будет продолжаться и далее. Посему вынужден садиться за клавиатуру компьютера и не спеша с «матрицы» головного мозга переносить информацию на искусственные носители, созданную человеком с использованием цифровых технологий. Разум и память, подстегиваемые свежими эпизодами вольного или невольного общения с медведями, обязывают меня делиться своими впечатлениями и мыслями об этих удивительных созданиях природы. Слава Богу, что их еще достаточно много на необозримых российских таежных просторах.