На краю поселка, на высоком берегу, на холодный ветреный вечер, из окон дома струится свет. Дома тепло, светло. За столом Коля Рыжий, хозяин дома, дядя Митя и дед Афоня. Пользуясь тем, что Люська, жена хозяина, уехала к матери в деревню, устроили себе вечеринку.
Ну и, как обычно бывает, начали хвалиться своими успехами на охоте. А охотники — сами знаете — правдивые рассказчики. Коля Рыжий, откинувшись на стуле, рассказывает свою историю:
— А вот у меня был случай. Ехал на мотоцикле через луга. Уж зачем — не помню. Ну, в общем, еду, природой любуюсь. Шумиху перескочил. И вдруг — е-мое — слышу визг, шум. Оглянулся: из кустов, вижу, коршун поднимается. Тяжело поднимается. В когтях что-то держит. Пригляделся — е-мое — зайца несет. А заяц большой, с собаку будет. Что делать? Ружья-то нету. Начал кричать: «Отпусти, подлец, животину!». Ну, в общем, я его обложил по-всякому. А он дальше себе машет крыльями. Доволен, живоглот. А заяц верещит, дрыгается. Тут я схватил камень и запустил. Вот не поверите — е-мое — с места не сойти, попал! Прямо в голову. Коршун рухнул вниз вместе с зайцем. И надо же так, прямо в коляску. Схватил я их, они уже мертвые. От падения разрыв сердца случился. У обоих, разом. Вот. Не верите? У Люськи спросите.
— Ну почему не верим? Верим, верим, — ответил дед Афоня.
— Хорошо это, славненько получилось: без ружья — и два трофея, — сказал дядя Митя. — А вот у меня был случай, — продолжил он. — Зимой дело было. Ездил по своим делам к приятелю в Королевку. Вечерком посидели, поговорили. Я с его ружьишком побаловаться в лес на лыжах отправился. Собака хозяйская за мной увязалась. Ну, стало быть, елки зеленые, ничего не добыл. И восвояси уже повернул. И вдруг сзади рев. Оглянулся и обмер: елки зеленые, медведь. Собака, будь она неладна, умудрилась самого «хозяина» из берлоги поднять. Ну, сами знаете, елки зеленые, чем это пахнет.
Медведь ревмя ревет, встает на задние лапы и прет танком. У меня заряд только на мелочь, а здесь граната нужна. Хочу бежать, ноги обмерли. В голове пусто, мысли напрочь вылетели. Стою как статуя. А он, зверюга, догадался, что у меня на него заряда нет, и решил надо мной поизгаляться: вскинется, паразит, взревет, точно как машина, потом стоит, любуется, как у меня штаны рвутся. И все ближе, ближе. Но тут его, елки зеленые, собака сзади за «штаны» хвать, и повисла. А он, ну смех и грех, елки зеленые, нагнулся и у себя меж ног голову просунул. Собаку дразнит. Ну, цирк, да и только.
Правда, мне тогда не до смеха было. Очнулся от столбняка. И бегом к нему. Ну, значит, елки зеленые… — дядя Митя сделал паузу и посмотрел в округленные глаза слушателей. — Подбежал к медведю, почесал ему по загривку… — слушатели затаили дыхание, — он только голову стал поднимать, а я его прикладом со всего плеча как ахнул в лоб, у него из глаз аж искры посыпались. И свалился Михайло Потапыч без сознания. Пока Миша в беспамятстве лежал, я его связал брючным ремнем, на лыжи взвалил и приволок в деревню. Жаль, люди на работе были, не видели моего медведя…
Юрий Макатьев, Новосибирская область
