Я смог вырваться на охоту лишь на один день, поэтому выехал налегке. В рюкзаке только болотные сапоги, продукты для перекуса, бутылка с водой, ну и ружье с патронами. Направлялся в те же угодья, где уже был ранее. Замысел мой не отличался сложностью: если лодок снова не будет, то погуляю по окрестным лужам, поизучаю местность. Я вообще не любитель сидеть и ждать дичь, мне больше нравится ходовая охота.
Опасное плавсредство
Выехал на первой электричке и через пару часов шел от платформы к базе. Возле старого, еще царской постройки, деревянного здания станции на железных гаражах наклеены два свежих бумажных листа, раньше я их не видел. На них сильно увеличенные фотографии лиц мужчин среднего возраста. Снизу одинаковые слова: «Помогите найти человека. Выплыл на озеро, на охоту. На базу не вернулся». Даты только разные.
За забором базы на чисто выкошенной площадке вдоль железнодорожных путей стоял купейный вагон, предназначенный для ночлега охотников. Длинные грубо сколоченные столы под навесом, на столбах которого сушились сети, колодец с воротом, напротив белый дощатый туалет. Остальное просторное место предназначено для стоянки машин. Утром там была только пара стареньких легковушек.
За следующим забором вторая огороженная площадка. На ней слева банька, справа контора, загон для уток, дровяник, лодочный и другие сараи, в сторонке — копны сена. Прямо метрах в сорока большой толстый деревянный щит для пристрелки ружей. В загоне непрерывно крякают подсадные утки.
Пожилой начальник базы, он же егерь, за столом в конторе заполнял какой-то журнал.
— Здравствуйте! Лодок опять, наверное, нет?
— День добрый! Ну почему же… Судя по журналу должны быть… Пойдем, посмотрим.
В сарае лежали две лодки. Маленькие, дюралевые, у одной в носу дыра заткнута деревянной пробкой. Какой-то неаккуратный охотник прострелил это плавсредство.
— Выбирай. Вытаскивай.
Конечно, я взял целую. Потом подобрали пару одинаковых весел, пристегивающееся сиденье с прикрепленной внизу алюминиевой герметичной коробкой для обеспечения плавучести лодки. Егерь подал еще и пластмассовый черпак.
— Лодка течет?
— Нет, но можешь бортом черпануть или с весел натечет… Да и положено… Плавал на таких?
— Нет пока.
— Лодка легкая, верткая. С ней надо очень осторожно. Она не просто переворачивается, она еще и по голове бьет, когда опрокинется. Вот видишь, по бортам ограждение вроде полок? Наступать сюда нельзя, перевернется. На транец тоже нельзя, тоже опрокинется. А забраться в нее с воды одному почти невозможно. Скорлупка, а не лодка. Когда двое в лодке или груза много, тогда еще ничего, а одному надо очень осторожно… А то еще одно фото на гаражах появится. Так что будь аккуратнее, особенно в первый раз. И смотри, не заблудись там в камышах!
— Я постараюсь…
— Шест вон на крыше возьми, пригодится.
Оставив в залог лодки охотничий билет, расписавшись в журнале, гружу ее на специальную тележку, складываю туда же весь свой скарб и выкатываю к каналу. Навстречу со стороны озера подплывают разномастные лодки, усыпанные камышом. Отстрелявшие зорьку усталые охотники причаливают к берегу и пучками выбрасывают добытых уток. Высаживаются сами, прохаживаются, разминая тело.
Спускаю лодку на воду. Хотел было откатить тележку обратно на базу, но услышал:
— Ты это… тачку тут оставь. Народ обратно в сарай лодки покатит.
Ну ладно, мне же проще. Лодка под ногами и вправду как скорлупка, валится с борта на борт. Чуть с непривычки не упал. Но уселся, пристроился и двинулся по каналу.
Как лучше плыть?
Сначала все сделал классически правильно, как привык. Закрепил сиденье спереди, вставил весла в уключины, сел спиной по ходу движения, сильными гребками погнал лодку. Но сразу услышал несколько громких окриков:
— Ну ты смотри, куда плывешь!
«А как? — думаю. — Я же не вижу…». Поскольку сидел спиной вперед, то не мог наблюдать за тем, что происходило впереди по курсу. Лодка рыскала по узкому каналу, весла частенько упирались в берега. Встречные охотники не знали как со мной разойтись.
Пришлось развернуться и поплыть вперед кормой. Так стало видно все впереди, но очень непривычно грести от себя. Так я еще никогда не делал. Да и скорость сразу резко упала. Раньше я, упершись ногами в ребра на дне лодки, всем телом тянул весла на себя. Теперь же только толкал их руками.
Зато и обзор улучшился, и управлять лодкой стало проще. Обратив на это внимание, я убедился, что все в канале плыли именно так, лицом по ходу. Небыстро, но прямо и аккуратно, заранее расходясь со встречными лодками.
А двигаться по каналу предстояло прилично. Судя по раздобытой мной карте, где-то с километр.
Первым ориентиром был бетонный автомобильный мост над каналом. Высота этого сооружения позволяла, стоя в лодке, отталкиваться от ребер его балок. Ну, можно было и просто проплыть под ним, махая веслами.
За мостом открылась даль… но лишь только вдоль воды в канале. Справа и слева возвышались стены высокого, закрывающего весь обзор, камыша. Кое-где росли тополя и березы. В сам канал склонились кусты тальника, местами перекрывая его до половины.
Над всем этим чистое небо. И где-то там справа над горизонтом восходящее солнце. Пока оно в сам канал не попадало, золотило только верхушки камыша и листву на деревьях.
По берегу виляли узенькие тропки с вытоптанными площадками, на которых сидели люди с простенькими удочками. Почему-то считается, что чем дальше, тем рыбы больше. Видимо, исходя из этого тезиса, все снасти были заброшены к противоположному берегу канала. Рыбакам приходилось их каждый раз вытаскивать, пропуская очередную лодку. Делали они это с видимой неохотой, но молча.
Плыть кормой вперед, толкая впереди себя транцем вал воды, мне быстро надоело. Я переставил сиденье и весла, теперь дело пошло полегче. Лодка двигалась, как и положено, носом вперед, разгоняя волны по сторонам. Я прекрасно видел все впереди. Например, снующих через канал ондатр, некоторые нагло выныривали прямо возле лодки, чуть не под веслами, плыли рядом по своим делам. Но при первом резком движении скрывались в камышах.
Поиск доступной дичи
Видел изредка вдалеке пересекающих канал каких-то водоплавающих. Издалека их невозможно распознать. Но торчащие вверх шеи с головами указывали на птиц, а нахождение их на воде относило к дичи. Правда, не всех можно было стрелять. Меня уже предупредили, что на озере много краснокнижной чомги. Далеко отсюда, в тайге, в моем детстве дед их называл «змеешейками». Так что эти длинноклювые торпеды были мне знакомы.
Я оглянулся, мост со снующими машинами остался уже далеко. Собрал и зарядил ружье, пристроил его так, чтобы стволами смотрело на нос лодки, а ложа расположилась на рюкзаке. Патронташ открыл и положил слева на полку. Теперь все оказалось под рукой, ружье можно было легко и удобно схватить в нужный момент. Вот теперь я подготовился к охоте.
Встречных лодок уже не было. Все, кто возвращался с утренней зорьки, уже проплыли мимо. Те, кто остались на воде, видно занимались перекусом или отдыхом. Выстрелов почти не было слышно, только — отдельные и одиночные вдалеке.
Утки хотя и пролетали над камышами, но высоко, меня они не интересовали. С большей долей вероятности я просто промажу. Пока не пристрелялся поражать быстро летящие цели. А если даже вдруг и попаду, то упавшую в камыши птицу точно не найду. Так что я просто провожал их взглядом.
Меня больше пока интересовали те утки, что иногда выплывали в канал. Очень хотелось к ним подкрасться на расстояние выстрела. Тут и попасть проще и искать в камышах не надо.
Но тихонько плыть не получалось. Со шлепаньем весел я еще как-то справился. Обстругал с них ножом все лохмотья, приспособился мягко опускать в воду и делать паузу перед тем, как поднять. Больше меня раздражал скрип стальных штырей в дюралевых уключинах. Попробовал смачивать водой, но он вскоре снова появлялся.
Пошарив по закоулкам под полками лодки, нашел стрелянные пластмассовые гильзы. Отрезал от них трубки, подогнал по размеру, впихнул в уключины, с трудом вдавил на место весла. И получилось хорошо! Теперь весла не только не болтались, но и проворачивались почти бесшумно! Так что можно потихоньку двигаться вперед.
Как и указано было на карте, впереди небольшое озерцо, которое канал пересекал посредине. В левой стороне, сразу за камышами, мелькнула утка, с шумом нырнув в густые заросли. Я подплыл, долго выглядывал среди стеблей, надеясь, что это подранок и не сможет далеко спрятаться. Но, похоже, такой маневр утка отработала идеально. Уж сколько тут проплывало охотников, а она до сих пор жива!
Немного постоял в сторонке, покараулил, как кот у мышиной норки, но не дождался. Поплыл по каналу дальше. Тишина… Легкий ветерок колышет верхушки камыша, шевелятся на деревьях и кустах листья. Некоторые из них отрываются и, кружась, падают на воду. Желтые с берез и тополей, серые — с кустов тальника.
Долгожданный шанс
Поднявшееся солнышко уже чувствительно пригревает мое правое ухо. Хорошо! Только канал что-то не кончается. Да и утки пока не подпускают.
Вот справа на борту канала ряд надувных лодок. За ним насыпана горка пару метров высотой. Я причалил в этом месте и вылез на берег, чтобы размяться и оглядеться. Поднялся на горку и осмотрелся.
За лодками в камышах протоптана по грязи тропа. Примерно в сотне метров заросли кончаются, там палатки, машины, костры, смех и говор. Это самостоятельные охотники. Приехали, расположились, и к озеру ближе, и от дороги далеко, ни от кого не зависят. Не то что я, «безлошадный голодранец»… Но ничего, даст Бог и у меня все будет.
Прямо по каналу в полукилометре сияет блестками ширь озера. Далеко за ним узенькой полоской противоположный берег, с лесом за камышами. На озере россыпи черных точек, как маковых зерен на булочке. Некоторые точки отрываются от воды и перемещаются. Вот бы сейчас туда, да в самую серединку…
«Ага, сейчас, размечтался!.. — мысленно говорю себе. — Давай работай веслами!». Ну снова плыву вперед… Стараюсь двигаться быстро и тихо.
Миновал горку, твердых берегов с кустами и деревьями не стало. Канал обозначен одним камышом, плотно стоящим в воде.
Вижу, что далее эта «артерия» резко сузилась. В месте сужения торчат из воды давно сгнившие бревна. Тут был или шлюз, или затвор. Скорее первое, судя по тому, что бревна расположены не только поперк, но и вдоль канала, завалившись к середине. Но шлюз был давно, еще при паровозной тяге…
Справа свежий пробитый обход. Пока разглядывал бревна, из-под камыша разрушенного шлюза выплыла утка. Пока я схватил ружье, она пошла на взлет. Выстрел! Второй! Есть! Утка шлепнулась в обход, шумно поднимая брызги. Быстро работая веслами, рванулся на поиски.
Вот она, лежит на воде! Первая на сегодня добыча! Уже не зря ехал! Ну с полем, что ли! Это крупный крякаш с темно-зеленой головой и почти черным клювом. Ладно, плывем дальше, там уже и свет в конце канала поярче.
Хорошие ориентиры
Выход из камыша на открытое пространство был резким, как топором отрубили. Прямо впереди большие водяные поляны с мазками редкой молоденькой растительности. Вправо и влево плотные зеленые камышинные стены извивались змеями, обходя заливчики, сверкая проходами, отрывались от основного массива островками, выпячивались в сторону озера.
Выход из канала обозначен невысокой, всего с метр, жердью со спасательным кругом наверху. Без этого со стороны озера было бы не разглядеть, куда сворачивать. А если чуть отплыть в сторону, за куртинку камыша, то вход в канал не видно совсем — ни шеста, ни круга.
Я сначала плавал по ближайшим редким камышам, все время держа в поле зрения спасательный круг. Держался за него как маленький ребенок за мамкину юбку. Но тут были только чомги, да и те не подпускали близко.
Они сначала быстро отплывали, настороженно оглядывались, поднимая высоко на длинной тонкой шее свое длинное и острое копье, которое называют клювом. Потом резко ныряли и вновь показывались на поверхности уже через полсотни метров. Сначала из воды появлялось «копье» с бусинками глаз, потом медленно выглядывала шея. Если вокруг ничего опасного не наблюдалось, то показывался и верх спины.
Мне надоела уже и эта поляна, и плотные пустые камыши. Хотелось на волю, на чистую воду. Я стремился в дальние камыши, где можно поднимать непуганых уток и стрелять, стрелять, стрелять… Но меня останавливал лишь один вопрос: как потом вернуться? Найду ли в этом море камыша невысокую жердь со спасательным кругом? Надо было как-то ориентироваться.
Поплыл прямо, через редкий камыш, держась по створу канала, выбрался на чистую воду и увидел прямо перед собой плотную кучку небольших островков. До них было метров 300. В ближайшем обозримом пространстве ничего подобного не наблюдалось. Я погнал лодку туда. Через редкий камыш еще просматривался оранжевый круг.
Приткнулся к островку и стал запоминать ориентиры. Прямо за спасательным кругом далеко над лесом четко выделялись опоры высоковольтного перехода через железную дорогу. Их нельзя было спутать ни с какими другими. Стрелка компаса указывала прямо на юг, на оранжевый круг.
Все! Я теперь свободен! Радость была такая, что хотелось петь и свистеть! Теперь я смогу найти вход в канал. Надо только выплыть на чистую воду, добраться до островков, а потом держать курс по компасу или на далекие опоры.
Теперь я могу плыть в любом направлении, в каком захочется! И куда же мне отправиться? Я пока и сам не знал…
Озеро было громадным, по моим прежним меркам. Глянул на карту, оно размерами километра четыре на три. Где-то там, далеко на востоке, слышались одинокие выстрелы. Я поплыл на запад, наискосок приближаясь к камышам.
За непугаными птицами
В заливчиках и вокруг мысков россыпи чучел. В зарослях сплетенные из того же камыша скрадки. В них сбоку проход для лодок. Я тихонько поплыл дальше. Линия камыша к чистой воде вся занята и обстреляна.
Надо куда-то в закоулки, туда, где нет больших открытых пространств. Там нет места, чтобы поставить чучела и скрадки. Наверное только на таком участке и можно найти непуганую утку.
Нашел прогал в камыше, чуть поуже лодки. За ним вроде проход пошире. Вот тут-то и пригодился шест, пропихнулся. Двинулся дальше по проходу, тихонько перебирая веслами. Перед каждым поворотом вставал и смотрел поверх камыша.
И не зря действовал так осторожно! За очередным поворотом на воде сидит крякуха, повернувшись хвостом ко мне! Я тихонько присел, легонько веслами направил лодку вперед и взял в руки ружье. Мое плавсредство неслышно выдвинулось из-за зарослей.
Крякуха пошла на взлет. Выстрел! Она комком упала на край камыша. Есть! Чуть подержал ее на прицеле — не шевелится. Подплыл, подобрал. После выстрела из камышей стали еще подниматься утки и уходить вверх над растительностью. Палить по ним не было смысла — не найду.
А проход петлял дальше, то сужаясь, то расширяясь до маленьких плесов с пучками камыша посредине. Растревоженные утки взлетали далековато. Пару раз отдуплетился «в молоко», понял, что здесь я уже нашумел, подкрасться больше не получится. Выплыл на чистую воду, двинулся дальше вдоль кромки камыша.
За одним из изгибов увидел зазевавшуюся лысуху, что-то выискивающую в стеблях растительности. Пригласил к себе в лодку, пернатая уже не смогла отказаться. Помахал веслами дальше.
Нашел следующий просвет в камышах, протолкнулся на проход. Далее открылась водяная поляна по которой редкими стрелками торчали молодые побеги. Тихонько перебирая веслами поплыл через нее. Со средины сорвался подранок и, громко шлепая по воде крыльями, рванулся в камыши.
Выстрел! Есть! Он замер метрах в пяти от спасительной гущины. Молоденький крякаш.
Время для отдыха
От непривычной нагрузки одеревенели мышцы на груди и руках. Затолкнул свое плавсредство в край густого камыша, обмотал растениями весла для устойчивости. Сам растянулся на седушке и носу лодки, подложив под спину рюкзак.
Хорошо-то как! Солнышко греет лицо, слепит даже через закрытые веки. Обдувает ветерок, шумит камыш, порхает какая-то птичья мелочь. Полежал с полчасика или может меньше. Тихонько сел… и ошалел! Прямо перед лодкой за камышинками плыл крякаш.
Ну вот он! Хоть шестом бей! Я за ружье, селезень на взлет! Ага! Сейчас! Немного приотпустил, чтобы не наделать фарша вместе с перьями. После первого выстрела крякаш пошел на планирующем, со второго плюхнулся посреди поляны… И поплыл. Я перезарядил ружье и добрал его.
Больше тут делать нечего. Вытолкнулся на открытую воду и не узнал озеро. Разгулявшийся ветерок уже не просто выдувал на воде мелкую рябь. Он поднял небольшие волны. А мне же против ветра еще выплывать до канала! А как пойдет эта лодка в таких условиях? Не унесет ли ее ветром? Надо срочно плыть поближе к острову.
Переставил сиденье и весла по-классике. Наметил курс, уперся ногами в ребра на дне лодки и приналег… Брызги летели и из-под весел, и от волн из-под носа лодки. Я работал изо всех сил, стараясь не отходить далеко на чистую воду. У меня устала шея оглядываться на остров. Но все равно через полчасика я ткнулся в камыш, добравшись до цели.
Тут выяснилось, что острова как такового собственно не было. Это оказалась узкая гряда плотного камыша полукольцом на мелководье. А со стороны озера несколько топких нашлепок с низенькой болотной травкой и чахлыми кустами.
Устал как собака, да и есть захотелось. Затолкнул лодку в гряду камыша, воткнул в дно шест, привязал к нему плавсредство, чтоб ветром не болтало. Вот теперь можно перекусить и передохнуть.
Паек у меня был на манер шахтерского: полбулки хлеба, кусок сала, луковица, соль. Ну и вода в бутылке. Все это быстро умял и откинулся отдыхать. И незаметно задремал… Проснулся, сел, и опять ошалел. Гряда камыша была… и все! Этих топких нашлепок уже не оказалось… Наверное, унесло ветром…
Обратный курс
А в затишке камыша плыл табунок лысух, штук шесть! Метрах в восьми! Потихоньку поднял ружье. Думаю, как бы опять фарша не наделать… Да тут вообще светит дырка с перьями… Начинаю вспоминать внешнюю баллистику.
Выцелил, как мне показалось, самую жирную лысуху в основание шеи и выстрелил. Птица ткнулась головой в воду, остальные, шлепая лапами и крыльями, убежали на чистое пространство. Подплыл, подобрал, осмотрел. Выстрелом с лысухи аккуратно сняло скальп. Нормально…
А ветерок крепчал. Волны уже барашками из пены начали покрываться. Пора возвращаться на базу, чтобы к пятичасовой электричке успеть. До последнего «рейса» тянуть не стоит — мне еще сегодня всю дичь щипать да разделывать. А настрелял я и так хорошо! Даже сам не ожидал.
На устье канала вышел почти без проблем, шея только устала. Из редких камышей перед каналом сорвался табунок чирков и пулями устремился к камышам. Я развернул лодку и отсалютовал им из обоих стволов!
В канале переставил весла, седушку и поплыл вперед лицом. Здесь уже тихо, камыш прикрывает от ветра. Меня уже не интересуют держащиеся неподалеку утки, плыву себе тихонько.
На горке остановился, передохнул, размял ноги на твердой земле. В лагере значительно поубавилось машин да и лодок на берегу. Может охотников вспугнул разгулявшийся ветер? Или все настрелялись и решили поехать домой? Завтра же на работу.
Возвращение с трофеями
Вот уже и мост недалеко. Прячу в чехол ружье, собираю в патронташ стреляные гильзы. На берегу у базы тоже всего пара лодок. Рядом стоит егерь. Причаливаю, вытаскиваю из воды плавсредство.
— Ну и как? — спрашивает он меня.
— Шикарно! Наплавался, настрелялся!
— А что? Неплохо на первый раз! — говорит егерь, оглядев добычу.
— Да просто прекрасно! Сам не ожидал.
— Лодку почисти, к сараю оттащи, там перевернешь, чтоб изнутри вода стекла, — распорядился мужик и пошел к базе, сказав: — Я пока документы приготовлю.
Выкладываю все из лодки и переворачиваю ее на берегу, вытрясая мусор. Переобуваюсь: отпотевшие за день в болотных сапогах ноги не хотят влезать в старые сплющенные туфли. Кое-как впихнул. Сложил добычу в пакет, убрал все в рюкзак.
Сходил за тележкой, отвез к сараю лодку со всем скарбом. Ворота открыты. Лодку перевернул на траве, остальное занес в сарай, разложил по местам. Там уже было с десяток плавсредств, которые стояли прислоненные друг к другу вдоль стены.
В конторе получил свой охотбилет, расписался в сдаче лодки. Все, теперь на перрон, электричка минут через двадцать. Уставший, но довольный, усаживаюсь на скамейку перрона. Хорошо-то как! Я сегодня утром и не мечтал о такой благодати!
Ветер обдувает мокрую от пота голову, отпотевшие до колен штаны холодят ноги. Рюкзак приятен своей раздутостью и тяжестью. А вон уже и электричка свистит на переезде…
Сергей Ковалев, г. Новосибирск. Фото автора
