Есть в пойме Чети замечательное озерцо, Кривенькое прозывается. Впрочем, в тех краях незамечательных озер просто нет, каждое по-своему хорошо, даже Гнилое берегами красиво и рыбой изобильно.
Рыбачит на нем раз в году всего один человек. Я. Друг Серега не любит к Кривенькому по зарослям и кочкам пробираться. Да и карась здесь вредный: то трескает наших червяков за обе жабры, то уходит в строгий пост. И сиди, жди, пока он проголодается. Даже абориген Василий Иваныч, хозяин здешних мест, сюда с орудиями лова почти не заглядывает.
В это утро опять не клевало. Я лежал на бережку под березками, отдыхал, слушал и смотрел. На другой стороне лось в чащобе шумел: сушняком трещал, от гнуса отфыркивался, башкой мотал, ушами по щекам себя хлеща. Утки в осоке покрякивали, утят сзывая, мелкие птахи сварливо свиристели, мыши шастали чуть ли не по сапогам.
А вон и «усы» на тихой воде — знакомая ондатра плывет… Но стоп, что-то уж больно велика тушка для ондатры. Уж не бобер ли? Но ведь не было их здесь раньше, да и что им в маленьком озерке делать? Ну, точно, бобер. И, наверное, молодой совсем, непуганый. Он подплыл к берегу, устроился на подводной коряге метрах в шести от меня и стал завтракать осиновой веткой.
Я осторожно привстал, но зверь — ноль внимания. Тогда я негромко ему говорю:
— Ты пошто такой смелый-то? Местный что ли?
Бобер перестал грызть деревянную еду и недовольно на меня уставился, словно оценивая. А ты, мол, кто такой, и чего привязываешься с глупыми вопросами? Поесть спокойно работящему зверю не дадут…
Он повернулся ко мне своим широченным хвостом-лопатой, еще пару минут погрыз, затем обернулся через плечо. Показалось даже, что вздохнул с досадой, и без всплеска соскользнул с коряги в воду. Шут вас знает, рыбаков, может, вы и бобров в свою уху кладете! И дымом вонючим от вас наносит. Так что уж я тебя, мужик, с того берега послушаю. Спрашивай, если что неясно…
Владимир Воробьев. Рисунок автора
Этот рассказ был опубликован в нашей газете «Новосибирский охотник и рыболов» в июне 2008 года.
