Ерши и вороны

местная ворона

Настоящие рыбаки да охотники обычно говорливы, охочи до выдумок и с желанием потравить байки. Порой развесишь свои «лопушки», и непонятно, правду несут в их слуховые органы или вешают на них лапшу.

Как-то встретил такого общительного собеседника на рыбалке. У него клюнуло да так, что подергушка подпрыгнула, а вытащил… небольшую малявку. На нас таращил змеиные глазенки ерш. Он веером распустил свой остроигольчатый спинной плавник, как будто говоря: «А ну, попробуй ухвати меня!». Мой новый знакомый Николай сконфузился и выразил полное неудовольствие:

— Опять сопливый ерш попался! Сам в пяток сантиметров, а клюнул так, словно в нем не менее полметра. Для царской ухи, говорят, годится. Ой, избави, Бог, меня от этого: рук от от колючек не уберечь. До недавнего времени мы осторожно снимали пойманных ершей с крючков, бросая их на кормежку воронам. А им, этим чревоугодникам, только подавай. И так ловко они с имя управляются.

Об этом случайно прочел у писателя Астафьева, где вороны разворачивают ершей головенками к клюву в целях безопасности, отправляя их в свою ненасытную утробу. Да еще потрясут гузном, хвостом и всем туловом для укладки продукта в точно заданный отсек. Наши местные вороны — мудрее астафьевских. Вначале долбанут клювищами по ершистым головенкам, угомонят их. Причешут когтями колючки плавников вдоль хребтинок, утопчут, укатают в морозном крошеве и только потом проглотят…

— Да, — согласился я с Николой, — однако нам от ворон поболе неприятностей, нежели от ершей. Оставишь в азарте пойманную рыбеху, удалишься на поиски других ловчих мест, глядь… а твой улов уже растаскивает воронье. Откуда только берутся они? Как будто с неба осыпаются!..

— А ты видел в нашем заливе хотя бы одну ворону? — прервал меня собеседник вопросом.

Я покопался в голове и отрицательно помотал ею:

— Нет, нет, пока не встречал…

— И не будет их, — не без гордости в голосе отчеканил Никола, стуча по впалой груди кулаком. — Это моя долгая, кропотливая работа. Поначалу наживлял ерша на крючок, распускал леску на всю катушку. Хотел наказать хотя бы одну плутовку, чтобы другие боялись. Но ничего не получалось.

А когда однажды зазевался и бросил удочку без надзора, местная ворона клюнула и заглотила приманку. Они ушлые, знают когда нет опасности. Потащила подергушку, я за ней. Удочка прыг-скок, словно живность какая-то.

Рыбаки, глядя на меня, дивуются, ржут, как кони. Что это, мол, с Николкой стряслось, бежит, прыгает, хватает кого-то в снегу, будто зверька хочет ухватить. Не «кондрат» ли шибанул? Так и ускакала моя удочка, утащила ее ушлая ворона. Земляки подняли меня на смех: не совладать тебе с каркухами, руки не оттуда растут.

Озлобился я не на шутку, подумал и решил идти более разумным путем. К вмороженному колышку пристегнул леску всего в пять метров. На конце все тот же крючок и ерш наживкой. Подошел подальше от уловки, рыбачу, почти обо всем позабыл. Глядь, клюнула самая наглая ворона, зацепилась и пошла плясать вприпрыжку с прихлопом и притопом и все вокруг колышка.

Как поглядеть со стороны — цирковое представление. Пытается взлететь, отцепиться, а куда денешься, когда во чреве ерш. Он, распуская свой плавник, держит ее на приколе, словно крючок — якорь. Злосчастная ворона вскоре утихла, стала важно похаживать по кругу, словно пава. Ее товарки, глядя на эту прогулку, наверно, решили, что подруга стережет добычу, зазывая всех на трапезу.

Однако, пленница рявкнула на них во все воронье горло что-то на своем каркушьем языке. Стаю, словно ветром, сдуло. Черными ракетами они взмыли в небеса, только точки остались вдали.

Подошел я и говорю птице: «Вот амнистия тебе, лети и поведай всем своим сородичам, улетайте подальше, иначе и вам не сдобровать». С теми словами отрезал конец лески и плутовка скрылась. С той поры здесь тишина, не видно ни одной крылатой хищницы. Односельчане нарекли меня Ворониным, хотя фамилия моя Соколов…

Никола на минуту утих, перешел с удочкой на новое место и объявил:

— Сейчас поймаю с десяток окуней и пойду домой.

Но вместо «полосатика» опять вытащил ерша. Если эта рыбеха идет, то другой уже не дождешься. Надо сворачивать удочки. А ерша Никола решил прихватить с собой:

— У дома моего огромная береза, на верху — гнездо. Сколько там воронья! А из-за них домашней птице беспокойство: отымают еду, хуже того, утаскивают молодок. По осени даже квохтуху задолбили и цыплят забрали. Никакой управы на этих чревоугодников, уж очень они хитрющие. Поставлю у березы закидушку с ершовой приманкой, так сказать, на живца, может что получится…

Я одобрил задумку Николая, потому что вспомнил еще об одной коварной и хитрой живности. Мы жили в Иркутске в полуподвальном помещении. Как нас донимали крысы, словами не опишешь — это отдельный рассказ!

Заклятых грызунов ничем извести не удавалось. Они поедали все, что попадалось на пути. Даже от кота-крысолова усов не оставили. По совету опытного соседа Ивана Кутяпкина изловили мы самую обнаглевшую особь. Завязали ей хвост узлом и иглой зашплинтовали. Пожелав пленнице счастливого пути, отпустили ее на волю — в свои подпольные владения.

Стоит ли подробно описывать искушенному читателю, что происходило в дальнейшем? Каждому из нас представится яркая картинка: крысы с радостью лишают подругу длиннющего хвоста.

Когда в подполье воцарилась непривычная слуху тишина, в гости к нам пожаловал наш советчик Иван Кутяпкин. За праздничным столом по случаю решения проблемы с грызунами гость поведал о невиданном шествии. Крысы строем, подпискивая на ходу, двигались от нашего дома в неведомом направлении. Ведущей огромной той колонной была бесхвостая особь.

Не думаю, что кто-либо из читателей усомнится в правдивости изложенных фактов. Конечно, найдется человек, который, сконфузясь, воскликнет:

— А при чем тут рыбалка!?

При том, уважаемые. Знаете, какую огромную щуку, тайменя, сома или прочую рыбину можно выловить на упомянутую бесхвостую крысу?! Эх-х, сколько наживок пропадает задаром!..

Анатолий Дудник, Иркутская область

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий