Осмелюсь сообщить, что за свою 80-летнюю жизнь мне не раз доводилось в специализированных газетах и журналах читать материалы и дискуссии об охоте. И неоднократно за эти годы поднимался вопрос о ее запрете. Однако положительную сторону охоты тоже необходимо учитывать.
Используй или теряй!
Вопрос целесообразности ограничения добычи дичи для простых людей рассматривался и вскоре после окончания опустошительной войны 1941-1945 годов. Причины предлагаемого решения были весьма просты и казались вполне резонными: после завершения боевых действий требовалось успокоить ожесточившийся народ и направить высвободившуюся энергию в созидательное русло.
А охота, по мнению ее противников, — это, дескать, почти варварство. Мол, люди, занимающиеся таким делом, звереют, утрачивают гуманность (в понимании сторонников запрета). Вот и звучали призывы отказаться от охоты, как промысла для добычи шкур и мяса. Да и вообще выдвигались идеи против стрельбы из оружия, которое дает человеку неоспоримые преимущества над дикими животными.
В дискуссиях о возможности запрета охоты деятельное участие принимали артисты и писатели-фантасты. Но кроме этих творческих натур в разговор вступили и специалисты профильной отрасли. Насколько я помню, к полемике присоединились охотоведы и зоологи из заповедников и парков.
Сразу определились две основные тенденции. Одни считали, что все живое надо исключительно беречь. Другие участники дискуссии (и их было большинство) считали, что представителей животного мира следует и охранять, и рационально использовать. Для этого предлагалось постоянно совершенствовать систему охотничьего хозяйства в стране. Такие «эксплуатационники» указывали, что в данной сфере в основу должен быть положен принцип обеспечения разумного управления популяциями зверей и птиц.
При подобном подходе к ведению хозяйства появлялась возможность отлавливать либо отстреливать определенное количество животных или пернатых без ущерба расширенному воспроизводству общего поголовья.
Только в таком случае охота, как это не покажется странным на первый взгляд малосведущего в данной области человека, становится фактором охраны дикой фауны. Одновременно с этим удовлетворяются культурно-эстетические потребности любителей побродить по угодьям с ружьем. А профессиональные охотники могут сохранить образ жизни, поддерживавшийся на протяжении ряда веков.
Если свести эту идею к нескольким словам, то она будет звучать очень просто: «используй или теряй»! А вот как осуществлять на деле политику и практику рационального природопользования без излишних запретов — стоит подискутировать.
Тем более, что после реорганизаций 90-х годов ХХ века и принятия закона об охоте не стихают споры в этой области. Почему-то из текста документа, как бы по недоразумению, поначалу выпало упоминание «охотхозяйства». Как будто и нет в стране двух миллионов охотников и рыбаков, для которых таежный труд — их жизнь.
Полезный опыт
Конечно, в нынешнее непростое время мы отдаем должное солдатам — защитникам Родины. А среди них встречаются и охотники, и речь не только о сибиряках.
Мой тесть, Алексей Константинович Антипин, вырос в деревне Мысовая на Лене. Войну с фашистами прошел с боями от Сталинграда в 1942 году через Словакию, Венгрию и Австрию. Во фронтовой обстановке сумел сохранить жизнь, обладая запасом таежной охотничьей выучки, превозмогая мороз и жару. Такие солдаты, как правило, незаменимы были в разведке, в диверсионных операциях в тылу врага.
Что характерно, и другие мои родственники, имевшие охотничий опыт, дошли с боями до Австрии и Праги. Я говорю сейчас о дядях — Сергее Николаевиче Козыреве и Борисе Григорьевиче Ковязине. Они, как и Алексей Константинович, были готовы к сражению, умели плавать, много ходить, не теряя осмотрительности, сохранять силы и здоровье у костра. Благодаря таким умениям дяди вернулись с войны живыми.
Стало быть, охота и сибирякам, и нижегородцам помогала побеждать врага. Новобранцы, понятно, проходили школу молодого бойца, где учились владеть оружием. А опытных охотников не требовалось долго тренировать. Многие, как знаменитый снайпер Номоконов, метко стреляли и из обычной трехлинейки, не оснащенной оптическим прицелом. Это мастерство было плодом отнюдь не одного дня выучки. Мои родные на протяжении долгих лет осенью и зимой ходили с ружьями в руках по угодьям, набираясь сил и здоровья на полях и в лесах.
Все это и сегодня дает занятие охотой. Если мы вдруг сейчас запретим ее, то обрадуем внешних противников Отечества, предлагающих нашим школярам только «стрелялки» по Интернету и по телевизору. Одновременно внушаются идеи о том, кто, дескать, именно и как победил во Второй мировой войне…
Малочисленные ныне патриотические клубы, в которых внимание уделяются изучению оружия, в общей массе населения не слишком ощутимы, хотя и полезны. Выходит, что если мы сейчас запретим охоту, то тем самым остановим массовую подготовку защитников страны? За подобные призывы в годы Великой Отечественной можно было бы попасть под трибунал со всеми вытекающими последствиями…
А какой может быть правильная охота? Возьмем всего один пример. Охотничьи угодья в нашей стране в сотню раз больше финских. Но в этой скандинавской стране за счет отлаженного хозяйства добывают за год 70 тысяч лосей. У нас цифры гораздо скромнее — только 25 тысяч. Беда в том, что в наших «охотпредприятиях», которые стыдно называть хозяйствами, бьют копытных без разбора. А финны производят отстрел, в основном, очень старых или молодых животных для выбраковки. В итоге общее поголовье у них в новом году восстанавливается и даже прирастает.
Жители Финляндии не забывают и об охране диких зверей. Например, в мае и июне люди не допускаются на те территории, где водятся олени либо лоси. Фактор беспокойства для животных оказывается исключен. И о полном запрете охоты скандинавы речь не ведут. Там понимают, что люди с ружьями готовы в случае необходимости стать защитниками своей страны.
Валерий Тарасов, Иркутская область
