Имена, клички и географические названия изменены, ибо автор сего произведения воспользовался законом о праве на забвение. Легавую собаку условимся звать Тузиком, с остальными поступим менее сурово.
…Еще один охотничий день завалился за кроны деревьев. Собака свернулась на кресле клубочком и дремала вполглаза, ибо курцы никогда не спят, пока не убедятся, что хозяин в целости-сохранности перекочевал в объятия Морфея. Кроме того, в доме поселилась новая квартирантка — бесшабашная мышь по имени Нюра.
Зверек отличался хорошим аппетитом и толерантностью к фотосессиям. Всем видам круп Нюра предпочитала смесь орехов, изредка соглашаясь на сухари с изюмом. Тузика мышь ни во грош не ставила, просто терпела, полагая, что «враг моего врага — мой друг».
Тихая, безмятежная ночь — лучшее время для раздумий и воспоминаний. Вот я и решил доверить бумаге настолько давний сезон, что боюсь, он вскорости окончательно вытрется из памяти…
С новым ружьем
Той поздней осенью мы отправились большой компанией в Н-скую область на товарный отстрел лосей. Буквально за неделю до этого я приобрел в комиссионном магазине свое первое ружье — довоенный «Зимсон» 12-го калибра в рядовом исполнении. Ни испробовать, ни толком рассмотреть двустволку времени не нашлось. К этому моменту мой персональный совокупный опыт исчислялся одним выстрелом по нырку из одолженной на часок «ижевки».
Думается, что приглашение на столь увлекательное мероприятие поступило по двум причинам: наличие автомашины и отсутствие другой кандидатуры. Представление о сохатом имел весьма смутное — детские воспоминания от похода в зоопарк. Догадки о прочих возможных обитателях леса терялись на страницах прочитанных книг: от Фенимора Купера до Бианки. «Буду бить за ухо», — решил я, ибо в школьные годы неплохо стрелял из пневматической винтовки, и кое-какие навыки сохранились.
Добрались без особых приключений, а вот дальше… База принадлежала военному ведомству, и контингент приглашенных подбирался соответствующим образом. Среди нас единственным подходящим мог считаться Гена-2. Его жена служила вольнонаемной на каком-то закрытом объекте. Каким образом Гена-1 — музыкант-клавишник — раздобыл путевку, уже не припомню, да и не столь важно.
Прежде чем расселить, начальник базы, майор, построил нашу команду и придирчиво оглядел каждого. Видимо, вследствие природного окраса и нехарактерного для строя выражения лица наибольшие сомнения вызвала моя юная персона.
— Где служите, товарищ?..
— Стоп. Обращайтесь ко мне просто: товарищ. В данном случае подробности неуместны. Надеюсь, Вы меня понимаете, товарищ майор? — и я многозначительно поднял бровь.
Начальник базы пошевелил мозгами и быстро сообразил, что моя сугубо гражданская внешность идеально подходит для… тсс…
— Вопрос исчерпан. Разойдись!
Выделенный в наше распоряжение корпус оказался на удивление просторным, светлым, ухоженным, а в помещении столовой можно было запросто разместить два орудийных расчета. Разведка донесла, что на отшибе наличествует отдельный небольшой коттедж повышенной комфортности, но в него заселили ранее прибывший профильный командный состав, вокруг которого суетилась многочисленная обслуга.
Известие не огорчило, а скорее обрадовало, ибо пропала нужда лицедействовать в свободное от работы время. Рядовые советские артисты — народ неприхотливый: ужин сорганизовали быстро и умело, с едва ощутимым намеком на предстоящее мероприятие.
Соблазны на номере
Утром перед загоном мы выслушали инструктаж, предъявили патроны (круглой пулей стрелять возбранялось) и погрузились в «шишигу». Чудесный день только начался: сухо, солнечно, легкий морозец.
Мой номер пришелся на поворот дороги — аккурат подле величественной корабельной сосны.
— Не далее 40 метров… вдоль цепи нельзя… — бубнил я заученную «мантру», крепко сжимая вороненое сокровище.
Первым из-под загонщиков явился глухарь. Потревоженная птица не нашла ничего умнее, как оседлать верхушку сосны практически у меня над головой.
«Елки-палки… мошник! Мечта любого охотника. Вот так везенье!» — подумал я. Рука непроизвольно потянулась к заныканному в кармане дробовому патрону…
— Нарушаете, товарищ, как Вас там, — почудился голос начальника базы. — Ай-яй-яй…
Стало жутко неловко: «Эй, птица! Изыди!». На номере не пошевельнешься, и потому мои мысли никоим образом глухаря не спугнули. Он продолжил чинно восседать и вести наблюдение. «Тоже мне — главнокомандующий. Гаденыш! Дать бы тебе в глаз, стал бы Кутузовым. Или… Моше Даяном… на худой конец», — возмущался я про себя.
Вслед за ним прискакала лиса. Очередной искус испытывал те же ощущения, что и я: робость, сомнения плюс непреходящая неуверенность в дне грядущем. Рыжая сочувственно кивнула и, пожирая глазами птицу, метнулась прочь. «Котлетки… воротник…» — мысленный подсчет упущенной выгоды был прерван зычными выкриками загонщиков:
— Эй! Эгей!
Прицел с упреждением
Судя по всему, они находились уже недалеко, и вскоре стрелять будет нельзя. Тут-то я и увидел своего первого лося. Он летел на махах по мелятнику вдоль цепи. Интуитивно взял упреждение… бах! Лось, как ни в чем не бывало, продолжил бег.
Бах! с соседнего номера, и… тишина. Через пару минут меж деревьев показался загонщик и прямиком ко мне. Здесь будет уместно заметить, что он не понравился еще в кузове автомашины. Эдакий вредный тип в несвежей телогрейке с лицом латентного доносчика.
— У нас жирафы не водятся! — в его голосе бурлила смесь ехидства и злорадства.
Молчу. Ждем руководителя. Наконец, пришел майор.
— С какого расстояния стреляли?
В ответ я лишь пожал плечами.
— Давайте считать.
И он в сопровождении егеря начал отмерять широченные шаги. Каждый последующий приближал миг расплаты за очевидное нарушение инструкции. Я плелся за ними, словно на расстрел. Мучила обида не за промах, а за то, что своей горячностью подвел всю команду.
Начальник подошел к высоченной березе:
— 87 шагов! А вот Ваша пуля, — достал нож, выковырил и предъявил. — Полева?
— Так точно! Виноват. Ума не приложу, как умудрился так высоко задрать? Дважды виноват.
— Разберемся, — майор нахмурился и повел нас дальше по цепи.
Вот так трофей!
Напротив соседнего номера лежал лось. Гена-2 уложил зверя выстрелом в хребет метров с 20, не более.
— Молодец! — похвалил начальник.
— Поздравляю! Будет на даче в гостиной чучело висеть, — как я ни пыжился звучать непринужденно, выходило на «троечку» с минусом.
Тем не менее радость за успех товарища перевешивала горечь от собственного фиаско. В далекие 80-е попасть на лосиный загон было архисложно: требовалось накопить энное количество часов отработок в охотхозяйстве, и то… гарантии никакой.
Генка-2 годами «ишачил», нарезая веники, тренировался в стрельбе (второй разряд), изредка, но все же стоял в цепи, но сохатый на него не выходил. Нынче по правилам товарного отстрела удачливому охотнику полагались в качестве трофея голова и печень на стол.
— Спасибо, конечно, — поблагодарил Генка-2. — Печеночка с лучком — это хорошо… А вот с чучелом фокус не удался. На кой оно такое сдалось?..
Ничего не понимая, зверь бежал возрастной, роскошный… взглянул на майора. Тот указал на сохатого:
— Разрешаю подойти.
Приблизился. Мать честная! У лося разворочена челюсть!
— Выстрел-то Ваш. Куда целили? — начальник хитро оскалился.
— В морду. Взял упреждение — хотел в основание черепа попасть.
— А угодили точно в челюсть, — в этот раз майор улыбнулся вполне доброжелательно. — Пуля срикошетила и ушла вверх, в березу. Если бы Ваш приятель не добрал, зверь бы не лег и долго, мучительно потом умирал от истощения. Однако трофей взят. На сей раз прощаю, товарищ, как Вас там…
И он пошел с егерем собирать остальных. «…На махах…в морду… н-да…» — донесся отрывок их беседы.
Разнос начальству
Во втором загоне мы взяли еще двух лосей, а «генералитет» за день — ни одного. Примечательна реакция начальника базы на стрельбу наших конкурентов.
— …На кой ляд в корову палили? Да в брюхо?
— А я что, вижу?
— У Вас «нарезняк» с оптикой. Притом у всех. Не спутаешь.
— Ты как, майор, со старшими по званию разговариваешь?! На пенсию захотел?
— Возможно. Но пока я здесь хозяин, вы сюда ни ногой!
Проштрафившиеся вояки с позором укатили. Нас же оставили для выполнения плана и добавили в товарную лицензию кабанов. Воспользоваться щедростью хозяина мне не довелось — вернулся на службу. Зато ребята поохотились от души.
P.S.
Хороший мужик он — товарищ майор. Правильный.
Владимир Фомичев, г. Москва
Этот рассказ был опубликован в нашей газете «Охотник и рыболов. Газета для души» в декабре 2017 года.
