Дневник охотника. За «сохатым»

Имена, клички и географические названия изменены, ибо автор сего произведения воспользовался законом о праве на забвение. Легавую собаку условимся звать Тузиком, с остальными поступим менее сурово.

…Еще один охотничий день завалился за кроны деревьев. Собака свернулась на кресле клубочком и дремала вполглаза, ибо курцы никогда не спят, пока не убедятся, что хозяин в целости-сохранности перекочевал в объятия Морфея. Кроме того, в доме поселилась новая квартирантка — бесшабашная мышь по имени Нюра.

Зверек отличался хорошим аппетитом и толерантностью к фотосессиям. Всем видам круп Нюра предпочитала смесь орехов, изредка соглашаясь на сухари с изюмом. Тузика мышь ни во грош не ставила, просто терпела, полагая, что «враг моего врага — мой друг».

Тихая, безмятежная ночь — лучшее время для раздумий и воспоминаний. Вот я и решил доверить бумаге настолько давний сезон, что боюсь, он вскорости окончательно вытрется из памяти…

С новым ружьем

Той поздней осенью мы отправились большой компанией в Н-скую область на товарный отстрел лосей. Буквально за неделю до этого я приобрел в комиссионном магазине свое первое ружье — довоенный «Зимсон» 12-го калибра в рядовом исполнении. Ни испробовать, ни толком рассмотреть двустволку времени не нашлось. К этому моменту мой персональный совокупный опыт исчислялся одним выстрелом по нырку из одолженной на часок «ижевки».

Дневник охотника. За «сохатым»
Лось. Фото Якова Гиля.

Думается, что приглашение на столь увлекательное мероприятие поступило по двум причинам: наличие автомашины и отсутствие другой кандидатуры. Представление о сохатом имел весьма смутное — детские воспоминания от похода в зоопарк. Догадки о прочих возможных обитателях леса терялись на страницах прочитанных книг: от Фенимора Купера до Бианки. «Буду бить за ухо», — решил я, ибо в школьные годы неплохо стрелял из пневматической винтовки, и кое-какие навыки сохранились.

Добрались без особых приключений, а вот дальше… База принадлежала военному ведомству, и контингент приглашенных подбирался соответствующим образом. Среди нас единственным подходящим мог считаться Гена-2. Его жена служила вольнонаемной на каком-то закрытом объекте. Каким образом Гена-1 — музыкант-клавишник — раздобыл путевку, уже не припомню, да и не столь важно.

Прежде чем расселить, начальник базы, майор, построил нашу команду и придирчиво оглядел каждого. Видимо, вследствие природного окраса и нехарактерного для строя выражения лица наибольшие сомнения вызвала моя юная персона.

— Где служите, товарищ?..

— Стоп. Обращайтесь ко мне просто: товарищ. В данном случае подробности неуместны. Надеюсь, Вы меня понимаете, товарищ майор? — и я многозначительно поднял бровь.

Начальник базы пошевелил мозгами и быстро сообразил, что моя сугубо гражданская внешность идеально подходит для… тсс…

— Вопрос исчерпан. Разойдись!

Выделенный в наше распоряжение корпус оказался на удивление просторным, светлым, ухоженным, а в помещении столовой можно было запросто разместить два орудийных расчета. Разведка донесла, что на отшибе наличествует отдельный небольшой коттедж повышенной комфортности, но в него заселили ранее прибывший профильный командный состав, вокруг которого суетилась многочисленная обслуга.

Известие не огорчило, а скорее обрадовало, ибо пропала нужда лицедействовать в свободное от работы время. Рядовые советские артисты — народ неприхотливый: ужин сорганизовали быстро и умело, с едва ощутимым намеком на предстоящее мероприятие.

Соблазны на номере

Утром перед загоном мы выслушали инструктаж, предъявили патроны (круглой пулей стрелять возбранялось) и погрузились в «шишигу». Чудесный день только начался: сухо, солнечно, легкий морозец.

Мой номер пришелся на поворот дороги — аккурат подле величественной корабельной сосны.

— Не далее 40 метров… вдоль цепи нельзя… — бубнил я заученную «мантру», крепко сжимая вороненое сокровище.

Первым из-под загонщиков явился глухарь. Потревоженная птица не нашла ничего умнее, как оседлать верхушку сосны практически у меня над головой.

«Елки-палки… мошник! Мечта любого охотника. Вот так везенье!» — подумал я. Рука непроизвольно потянулась к заныканному в кармане дробовому патрону…

— Нарушаете, товарищ, как Вас там, — почудился голос начальника базы. — Ай-яй-яй…

Стало жутко неловко: «Эй, птица! Изыди!». На номере не пошевельнешься, и потому мои мысли никоим образом глухаря не спугнули. Он продолжил чинно восседать и вести наблюдение. «Тоже мне — главнокомандующий. Гаденыш! Дать бы тебе в глаз, стал бы Кутузовым. Или… Моше Даяном… на худой конец», — возмущался я про себя.

Вслед за ним прискакала лиса. Очередной искус испытывал те же ощущения, что и я: робость, сомнения плюс непреходящая неуверенность в дне грядущем. Рыжая сочувственно кивнула и, пожирая глазами птицу, метнулась прочь. «Котлетки… воротник…» — мысленный подсчет упущенной выгоды был прерван зычными выкриками загонщиков:

— Эй! Эгей!

Прицел с упреждением

Судя по всему, они находились уже недалеко, и вскоре стрелять будет нельзя. Тут-то я и увидел своего первого лося. Он летел на махах по мелятнику вдоль цепи. Интуитивно взял упреждение… бах! Лось, как ни в чем не бывало, продолжил бег.

Бах! с соседнего номера, и… тишина. Через пару минут меж деревьев показался загонщик и прямиком ко мне. Здесь будет уместно заметить, что он не понравился еще в кузове автомашины. Эдакий вредный тип в несвежей телогрейке с лицом латентного доносчика.

— У нас жирафы не водятся! — в его голосе бурлила смесь ехидства и злорадства.

Молчу. Ждем руководителя. Наконец, пришел майор.

— С какого расстояния стреляли?

В ответ я лишь пожал плечами.

— Давайте считать.

И он в сопровождении егеря начал отмерять широченные шаги. Каждый последующий приближал миг расплаты за очевидное нарушение инструкции. Я плелся за ними, словно на расстрел. Мучила обида не за промах, а за то, что своей горячностью подвел всю команду.

Начальник подошел к высоченной березе:

— 87 шагов! А вот Ваша пуля, — достал нож, выковырил и предъявил. — Полева?

— Так точно! Виноват. Ума не приложу, как умудрился так высоко задрать? Дважды виноват.

— Разберемся, — майор нахмурился и повел нас дальше по цепи.

Вот так трофей!

Напротив соседнего номера лежал лось. Гена-2 уложил зверя выстрелом в хребет метров с 20, не более.

— Молодец! — похвалил начальник.

— Поздравляю! Будет на даче в гостиной чучело висеть, — как я ни пыжился звучать непринужденно, выходило на «троечку» с минусом.

Тем не менее радость за успех товарища перевешивала горечь от собственного фиаско. В далекие 80-е попасть на лосиный загон было архисложно: требовалось накопить энное количество часов отработок в охотхозяйстве, и то… гарантии никакой.

Генка-2 годами «ишачил», нарезая веники, тренировался в стрельбе (второй разряд), изредка, но все же стоял в цепи, но сохатый на него не выходил. Нынче по правилам товарного отстрела удачливому охотнику полагались в качестве трофея голова и печень на стол.

— Спасибо, конечно, — поблагодарил Генка-2. — Печеночка с лучком — это хорошо… А вот с чучелом фокус не удался. На кой оно такое сдалось?..

Ничего не понимая, зверь бежал возрастной, роскошный… взглянул на майора. Тот указал на сохатого:

— Разрешаю подойти.

Приблизился. Мать честная! У лося разворочена челюсть!

— Выстрел-то Ваш. Куда целили? — начальник хитро оскалился.

— В морду. Взял упреждение — хотел в основание черепа попасть.

— А угодили точно в челюсть, — в этот раз майор улыбнулся вполне доброжелательно. — Пуля срикошетила и ушла вверх, в березу. Если бы Ваш приятель не добрал, зверь бы не лег и долго, мучительно потом умирал от истощения. Однако трофей взят. На сей раз прощаю, товарищ, как Вас там…

И он пошел с егерем собирать остальных. «…На махах…в морду… н-да…» — донесся отрывок их беседы.

Разнос начальству

Во втором загоне мы взяли еще двух лосей, а «генералитет» за день — ни одного. Примечательна реакция начальника базы на стрельбу наших конкурентов.

— …На кой ляд в корову палили? Да в брюхо?

— А я что, вижу?

— У Вас «нарезняк» с оптикой. Притом у всех. Не спутаешь.

— Ты как, майор, со старшими по званию разговариваешь?! На пенсию захотел?

— Возможно. Но пока я здесь хозяин, вы сюда ни ногой!

Проштрафившиеся вояки с позором укатили. Нас же оставили для выполнения плана и добавили в товарную лицензию кабанов. Воспользоваться щедростью хозяина мне не довелось — вернулся на службу. Зато ребята поохотились от души.

P.S.

Хороший мужик он — товарищ майор. Правильный.

Владимир Фомичев, г. Москва

Этот рассказ был опубликован в нашей газете «Охотник и рыболов. Газета для души» в декабре 2017 года.

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий