Как говорил незабвенный Остап Бендер после того, как получил заветный миллион: «Сбылась мечта идиота!». Вот и у меня сложилось, причем совершенно неожиданно, так как еще в обед я не думал и не гадал, что соберусь в ночь на рыбалку. Что дернуло вдруг поехать на Днепр? Непонятно…
Безрадостное начало
Наверное, просто захотелось прокатиться по знакомым местам, возможно встретить товарищей по увлечению. Пообщаться с ними, узнать, что к чему. А там, глядишь, и самому, как-нибудь тряхнуть стариной, да и выбраться на рыбалку. Тем более, что за осенним лещом я не ездил, страшно сказать, уже два года.
В любимом месте на удивление оказалось пусто, лишь на песчаном пятачке расположился со снастями пожилой мужчина. Разговорились. На мой стандартный вопрос он ответил, что рыба не клюет от слова «совсем» — за целый день поклевки не видел. По его словам, сидели неподалеку двое мужиков, да уехали тоже не солоно хлебавши.
Вот такая безрадостная картина вырисовывалась. Но, это было только с одной стороны. А с другой: мягкий, теплый и туманный осенний день клонился к закату… Вокруг ни души… Место, где можно было твердо встать ногой, не поскользнувшись на неверной глине, свободно… Дома на сегодня дел никаких не предвиделось. Черви и опарыши остались с недавней рыбалки на деревенском озере. Чего еще надо?!
Выяснив у приветливого рыбака, что он пробудет на реке еще пару часов, я помчался домой, обещав вернуться. На сборы времени ушло совсем мало, носился буквально бегом. Уложившись в намеченный срок, я снова оказался на берегу. Рыбак как раз собирался уезжать. За время моего отсутствия у него ничего не поменялось — все такое же бесклевье.
«Ну и ладно! — решил я. — Не страшно, что не клюет. Хочется просто посидеть над фидерами, подышать речным воздухом, оглядеться вокруг. Провести ночь в кресле над знакомым омутом. Поразмышлять о том, о сем… А там, глядишь, и найдется в речке кто-то, кто захочет потревожить кончики моих удилищ».
Быстро темнело. Я, приняв, так сказать, «эстафету» из рук уехавшего неудачливого рыбака, продолжал охранять свои неподвижные удилища. Порадовало то, что в сумерках разыгрался лещ. Мощные всплески изредка тревожили тишину, говоря о том, что рыба все-таки здесь есть. И, судя по всему, хорошая…
Оставаться дальше на песчаном пляжике не было смысла — здесь имелись места и перспективнее. Пройдясь по пустому берегу, я присмотрел себе такое на верхнем входе в яму. Главным для меня было то, что уровень воды в Днепре уже упал. Теперь на подсохшем глинистом берегу появилась возможность спокойно ходить и даже расположиться с относительным комфортом.
В несколько приемов перетащив свое барахлишко, я снова замер в кресле, уставившись на зеленоватые пятнышки «светлячков» на кончиках фидеров. Время шло… Вот уже перевалило за полночь, потом стало двигаться к рассвету… А я так и не увидел ни одной поклевки — удилища оставались неподвижными.
Промашка вышла
И тут меня осенило! Ну, конечно! Как же я не сообразил сразу, что нарушил устоявшуюся в наших кругах традицию и не угостил Водяного! Не налил, приехав на реку, ему ни рюмочки, ни полрюмочки!
Мою вину усугубляло то, что, как уже говорил, на Днепре я не был ровно два года. А тут, понимаешь, явился такой нежданно-негаданно после такой длительной разлуки и не проставился! Промашка вышла! Неуважение… Как же я мог забыть? Не хочешь сам пить — не пей, твое дело, но угостить-то Хозяина обязан! Эх!
Что теперь прикажете делать? Оставалось только просить прощения за свою забывчивость. Пытаясь сохранить серьезный тон, я, сидя в темноте, стал бормотать себе под нос, как бы обращаясь к местному Водяному с извинениями и обещая угостить его от души в следующий раз.
Выговорившись, сменил поникших червей на крючках и вновь уставился на зеленые сигнализаторы. Теперь появилась маленькая надежда, ведь свою оплошность я хотя бы постарался исправить.
— Ну, хоть одну поклевочку увидеть! — вырвалось у меня. — А? Хоть одну-разъединственную! Я ведь очень давно не сидел вот так — бессонной ночью напролет с фидерами наперевес. И как же мне хочется еще раз увидеть, как дрожит, как кивает тонкий кончик удилища, заставляя буквально взлететь с кресла.
Не знаю наверное, что мне помогло: то ли сработала моя полушутливая просьба, то ли утренний клев начинался, но, как и мечталось, фидер вдруг дернулся раз, другой… Сердце ушло в горло…
Я положил руку на комель удочки и вопросительно уставился на кончик, мысленно говоря: «Ну! Ну-у-уу!.. Дава-а-аай! Не шути со мной!..». Тот, выждав паузу, показавшуюся мне бесконечной, еще раз согласно кивнул, потом выпрямился, а затем, отвергая всякие мои сомнения, резко закачал своей лебединой шеей!
Незабываемая поклевка
Подсечка! И сразу ощущение мертвого зацепа! Катушку невозможно провернуть. Я пытаюсь сдвинуть с места этот «паровоз», раскачивая удилище. Секунда, другая, третья… И, вот, наконец-то, мой «топлячок» нехотя сдвинулся с места. Уже можно начинать работать катушкой, выкачивая подводного монстра с глубины.
Главным было оторвать его от дна. Попытка сразу довести гиганта к берега оказалась бы равносильно самоубийству. Причина проста — большое количество тяжелых веток и прочего мусора, нанесенных под берег течением.
Скажу сразу, что я не знаю, какой величины лещ сидел с той стороны лески, но никогда до этого мне не приходилось вываживать рыбу с таким трудом, буквально по обороту шпули отвоевывая по сантиметрам. Поднять клюнувшего обитателя реки над дном мне так и не удалось. А метрах в пятнадцати от берега произошло то, чего я больше всего опасался! Зацеп! Причем, тяжелый, глухой.
Я даже рискнул и ослабил леску в надежде на то, что рыбина сама как-то выпутается и выйдет на свободную воду. Подождал полминуты, минуту… Все напрасно. Оставалось только тащить. Что я и сделал…
После очередной потяжки сопротивление с той стороны резко пропало, а кормушка пулей вылетела из воды. Длинный поводок болтался без крючка… Я без сил опустился на глинистый берег и чуть не заплакал от обиды!
— Как же так?! Ну, как такое возможно?! Ведь, даже боюсь себе представить, какого монстра упустил! — застонал я.
Благо, вокруг никого не было, поэтому никто не мог меня устыдить за проявление слабости. Руки мои подрагивали, да и все тело ощущало нервную дрожь. Я машинально закурил и тут до меня дошло! Ведь все правильно! О чем говорилось в моей полушутливой мольбе к здешнему Хозяину? Точно… о «поклевочке».
Вот именно она-то мне и досталась. Да, еще какая! Это была просто незабываемая поклевка. А рыбу мне никто и не обещал. Да я и сам ее не просил. «Значит, все в порядке? — размышлял я, успокаиваясь. — Хорошо. Все правильно: о чем ты искренне просил, то тебе и дали!».
Рыба на крючке
Видимо, после выкуренной на нервной почве сигареты, с непривычки, затуманившей голову, мне в причудливых переливах начавшего светлеть утреннего тумана над рекой вдруг почудилась улыбка Водяного. Совершенно такая, что у Чеширского кота — широкая и добрая. Даже слова послышались: «Ты, брат, формулируй конкретнее, чего ты хочешь!».
— Понял! — закивал я головой и… подумав секунду, выпалил: — Значит, так… Хорошо бы поймать лещика!
Говоря эти слова, я загнул один палец и собирался сделать то же самое со вторым, но отказался от своего намерения, решив не озвучивать слишком много пожеланий сразу. Туман поплыл, меняя форму. А мне почудилось, что призрачная улыбка сделалась шире и медленно растворилась в утренних сумерках…
Александр Гавристов, Смоленская область. Фото автора
