Думал ли я, бренча в юности на гитаре и напевая незамысловатую песенку про джейранов в песках, что пройдут годы и мне доведется воочию встретиться с этими животными.
Пустыня
Сибирская тайга и великая река Енисей сменились совершенно другой обстановкой. Мы оказались в раскаленных белым солнцем песках Сары-Ишикотрау в Южном Прибалхашье, куда выехала на полевые работы наша геологоразведочная партия.
Зной, обжигающий горячий ветер, миражи. Крайне редко там выпадают летом дожди. Чаще все оканчивается пыльной бурей и несколькими каплями живительной влаги. А если случится чудо — прольется ливень, то пустыня преображается. Низины на такырах (плоских растрескавшихся землях. — Прим. редакции) заполняются водой.
Рыхлый песок на дорогах мгновенно превращается в «асфальт». Сильный запах издает чахлая травка в понижениях, тут же начинает зеленеть, а ветер веет долгожданной прохладой. Но недолго длится этот период.
Жара набирает обороты и уже через несколько дней пустыня приобретает свой обычный вид. В знойном дрожащем мареве дымятся песком голые вершины барханов, блеклое небо на горизонте сливается с поверхностью земли, и не сразу поймешь, где кончается одно и начинается другое.
И в таком пекле умудряются существовать зайцы-песчаники, корсаки, степные волки, сайгаки… и джейраны — очень редкие, красивые и грациозные животные.
Каракуйрюк — чудо пустыни
Относятся они к роду газелей. Вес 30-40 килограммов. Окрас верхней части туловища песчаный, низ белый. Сзади белоснежное пятно, называемое обычно зеркалом. Оно разделено пополам висящим книзу черным хвостиком.
Однако такая картина характерна только для джейрана, пребывающего в спокойном состоянии. При обнаружении опасности хвост животного поднимается вверх, зеркало остается без черной полосы. Якобы, это служит сигналом тревоги для других джейранов. Так принято считать, хотя верится с трудом.
На длинной шее животного держится небольшая голова с крупными растопыренными ушами и черными, слегка выпуклыми глазами. У самцов имеется своеобразное «украшение» — лировидные черные рога длиной до 40 сантиметров.
Ножки зверя длинные и тонкие. Они закачиваются маленькими копытцами, тоже черного цвета. Все в этом животном гармонично и очаровательно, настоящее чудо пустыни. Казахи называют его «каракуйрюк», что означает — «черный хвост».
Всего 12 тысяч джейранов обитало в конце прошлого века на всей огромной территории Казахстана. Это совсем мало, если сравнивать с двухмиллионной популяцией сайгаков. Вряд ли количество джейранов сильно увеличилось с тех пор.
Встречать их мне доводилось также в соседних пустынях — песчаной Муюнкум и в обширной глинисто-щебнистой Бетпак-Дала. Но наибольшая плотность джейранов была в каменистой Калкан-Матай, зажатой с трех сторон юго-западными отрогами Джунгарского Алатау. Там, в Капчагайском охотничье-заповедном хозяйстве редких животных тщательно охраняли. Такая деятельность приносила свои плоды. В этом, единственном в Советском Союзе месте, джейранов было довольно много.
Браконьеры
Охотиться на каракуйрюков мне и в голову не приходило. Они уже тогда были в Красной книге, и находились под защитой государства. Но под выстрелы браконьеров иногда все же попадали, в том числе из-за своего любопытства, о чем мне рассказывал мой коллега… Сам я об этом нигде не читал. Браконьерской охотой на них никогда не занимался, потому не берусь утверждать, что все так и есть…
В пустыне темнеет быстро. Солнечный диск, прочертив сквозь блеклый небосвод свой дневной маршрут, по крутой траектории опускается к горизонту, становится красно-оранжевым и исчезает за грядой барханов. Сумерки сгущаются все сильнее, вспыхивают яркие южные звезды на черном небе и приходит в пустыню абсолютная темень, как иногда говорят, — хоть глаз выколи…
Движется по ночной бескрайней степи вездеход. За рулем водитель Коля, а в пустом кузове стоят геолог Жека с ружьем, и уроженец Казахстана, техник-геофизик Марат с фарой в руках. Это наши сдружившиеся разведчики недр выехали на незаконную охоту. Браконьеры уверяли, что их занятие — и для желудка праздник, и для души — развлечение, потому как совсем мало возможностей для увеселения в полевой экспедиционной жизни.
Шарит по горизонту яркий узкий луч, а в нем нет-нет, да и загорятся звериные глаза. Если зеленые — значит, это сайгак или джейран. Когда цвет красный — под фарой стоит заяц-песчаник. А если отблеск красноватый — то кто-то из хищников, волк или корсак. Марат безошибочно определял зверей по этому признаку.
— Это сайгаки, — равнодушно говорил наш техник-геофизик, обладавший острым орлиным зрением степняка, и вел луч дальше. — Вот лиса, а там заяц.
Браконьеры искали только джейранов. Странная штука — ту же травку кушают и сайгаки, но у них мясо менее вкусное.
Наконец, мелькнула в свете луча пара зеленых глаз. Джейран! Марат стукнул ладонью по кабине, а Коля мгновенно вырубил автомобильные фары. Он повернул баранку и на малом газу, ориентируясь только по свету фонаря из кузова, стал подъезжать к чернохвостому рогачу, не чуявшему опасности. Эти звери обычно держались в одиночку или парами. Никогда они не коротали ночь табунками, как сайгаки.
Почти бесшумно ползет шестиколесная махина к джейрану. Ни одна железка не брякнет, все предварительно убрано и увязано. Не фыркает работающий на малых оборотах двигатель, и все ближе горят зеленые глаза животного. Вот уже виден и белый в свете луча силуэт самого джейрана, лежащего на остывающем от дневной жары, плоском как обеденный стол такыре.
Встал с песчаного ложа разбуженный молодой рогач, уставился красивыми глазами на приближающуюся «луну». Потянулся, и, забеспокоившись, собрался убегать. Да не успел…
Ахнула Жекина двустволка зарядом мелкой картечи. Браконьер выстрелил по конечностям животного, чтобы мясо не портить. Надломились перебитые тонкие ножки, и рухнул на песок рогач, засучил обнажившимися из-под шкуры острыми косточками.
Коршуном спрыгнул Марат с подъехавшего ЗиЛа. Сверкнула в руке «охотника» извлеченная из-за голенища кирзового сапога финка… И стекла в пыльный песок из перерезанного горла, вместе с алой кровью, короткая джейранья жизнь…
Далеко не все в коллективе полевой партии относились к таким браконьерским охотам равнодушно. Кто-то и осуждал про себя, но… лакомясь экзотическим блюдом вместо надоевших макарон с тушенкой, помалкивал.
Вместо эпилога
Чем старше делаюсь, тем большая часть моей души переходит от сторонников охоты к ее противникам. А ведь чтобы это осмыслить, понадобилось прожить целую жизнь…
Владимир Борецкий, Рязанская область
