Весна 1963 года заявила о себе по-летнему теплыми ночами, ярким весенним разнотравьем. Моя 34-я весна. Я был полон сил, здоровья и молодости. Весенняя охота — наш «престольный праздник». Собрав нехитрые охотничьи припасы, снаряжение, мы выезжаем на старицу реки Пышма, что в четырех километрах от деревни Сазоново, именуемая местными старожилами Бориной.
В то памятное утро природа нарядилась в весеннее платье. В последний момент перед отъездом на охоту со мной напросился подполковник в отставке, кавалер многих боевых наград, летчик-истребитель, ас, Константин Лазаревич Трубин. Он лично сбил семь фашистских «стервятников» и имел на счету 120 боевых вылетов.
Предложение взять его на охоту, пожилого, израненного человека, откровенно говоря, не особенно понравилось, но отказать ему я не мог. И вот мы на пойме. Как и следовало ожидать, мой спутник с трудом передвигался, опираясь на инвалидную трость.
Весна к тому времени набрала стремительный разбег. Птица шла к местам гнездования днем и ночью. То-то радость для охотничьей души!
А с какой неподдельной тоской смотрел мой спутник на голубое, безоблачное небо… Я тогда не придавал этому какого-то значения. И только сейчас на склоне своих лет смог оценить значение этого взгляда.
Занялась заря. Над поймой то тут, то там «заговорили» охотничьи двустволки. Прогремел и мой выстрел, ставший впоследствии непростительным позором.
Налетели два лебедя, божественно красивейшие творения природы. Эти птицы могут говорить только о любви. Я ведь в ту пору был сам безумно влюблен. Влюблен в лебедь-женщину, подарившую мне потом двух красивых, сильных, умных сыновей.
Роковой выстрел прогремел роковым раскатом. А дальше, как в песне Евгения Мартынова… Давно в этот строй навсегда встал и мой товарищ Константин Трубин.
Вернувшись в лагерь, я застал его в плохом расположении духа. Он как-то сник, посерел. Когда наши глаза встретились, он сказал мне:
— А я считал тебя лучше, чище. В жизни надо знать, в кого стрелять и кого убивать.
Наскоро собравшись, отказавшись от предложенного чая, он ушел от нашего костра. Ушел навсегда.
Давно отполыхали те яркие зарницы. Канули в лету и мои тридцать пять весен. Голову посеребрил далеко не первый снег. А вот забыть то памятное утро не придется никогда.
И только сердечная тоска и щемящая боль появляются в моей груди, как только весной прилетают эти грациозные птицы. Вновь и вновь я ищу в том строю моего друга. Отзовись, ас! Молчит голубое весеннее небо. Нет мне в нем ответа. И будет ли? Не знаю.
Прости, Константин Трубин, мою молодость и неуемную охотничью страсть. Прости и ты, Всевышний!
Иван Старый, Тюменская область
Этот рассказ был опубликован в нашей газете «Тюменский охотник и рыболов» в апреле 2009 года.