Егерь производственного участка Василий Иванович Прокудин как-то возвращался домой после обхода угодий. День был теплый, солнечный, совсем непохожий на осенний.
Километра за полтора от дома Василий одним махом нарезал корзинку груздей. Так, на всякий случай, чтобы не с пустыми руками домой прийти. Как говаривала его жена Александра: «Чтобы достаток в доме был». Да и груздей в этих местах всегда так много, что это не составило почти никакого труда, а корзина — полная.
Василий Иванович любил размышлять по ходу. Мысли были разные. Больше всех думалось об Александре. Любил жену Вася до умопомрачения. И она была в семье номером первым. Второй стояла дочь Машенька. Видно, в мать вырастает: еще только 14 лет, а уже красавица.
Что дальше-то будет? Третьим был он — хоть и хозяин семьи, но третий. Да он как-то и не переживал никогда, что третий. В доме исключительный порядок, еда приготовлена. Чем не житье?
Затруднительное положение
И вот, когда до дому оставалось уже не больше километра и был слышен лай поселковой собаки, что-то темное шарахнулось от него в сторону и, издав рык, остановилось шагах в двадцати. Василий тоже встал. Прямо перед ним как-то боком сидел лончак — медвежонок этого года рождения. «А где же медведица?» — сразу подумал Василий. Ведь если тут, рядом, то ему несдобровать.
Ноги как-то сами дали задний ход. Ну а медвежонок почему не убегает, почему так странно сидит?
И тут человек увидел полутораметровое бревно, застрявшее в кустах. От него тянулся стальной тросик в направлении к медвежонку. «Боже мой,— подумал егерь.— Петля или капкан? Вот почему зверь так странно держит лапу».
И стал думать, что же делать: «Если это петля, то надо перерубить трос как можно ближе к медведю, и зверь — на свободе. А если капкан? Как разжать челюсти? А вдруг медведица появится — что тогда будет?».
Приглядевшись повнимательнее, егерь понял, что медвежонок — в капкане. И держит капкан его за малый палец на передней лапе. Обойдя вокруг и внимательно осмотрев местность, он не нашел следов матери, и на душе стало как-то поспокойней.
Затем Василий пару раз пытался подойти к медвежонку. И каждый раз зверь отчаянно бросался на него. Егерь сделал попытку разжать челюсти капкана топором, но медвежонок снова бросился на своего спасителя. И, возможно, быть беде, но потаск остановил его.
В это же время человек обратил внимание на то, что палец, зажатый в капкане, сломан, и держат его только шкура и жилы. «А что, если попробовать отрубить его топором?» — подумал Василий. Но тут же отказался от этой мысли. Нужно ведь очень точно попасть; а если промахнешься или по лапе ударишь? Нет, рубить нельзя.
Прежде всего, нужно приблизиться к медвежонку на достаточное расстояние. А сделать это можно в том случае, если человек будет приближаться к зверю очень медленно, по сантиметру. Измученный болью медвежонок, видя, что человек не делает ему ничего плохого, может успокоиться, и тогда решение придет само собой.
Спасательная операция
До медвежонка — метров двадцать. Василий сделал три шага сантиметров по десять и остановился. Медвежонок сидел у пенька, боком к егерю, и не спускал с него глаз. Но на первые шаги не отреагировал.
Переждав пару минут, человек попытался еще продвинуться вперед. И — снова удачно. Ему даже показалось, что медвежонок смотрит на него как-то жалобно, без злобы. Василий продвинулся еще вперед и сел на землю.
Медвежонок завозился, но быстро успокоился. Посидев спокойно минуты три, Василий попробовал продвинуться вперед. Затем — снова перерыв.
Когда-то, теперь уже в очень далеком детстве, Василий упал с дерева и сломал ногу. И вот теперь всплыли воспоминания о той ужасной боли. Четко, как наяву, вспомнились первые трое больничных суток, и он почувствовал, как замозжила ломанная нога…
А все это время ноги делали свое дело. Человек по сантиметру двигался к медвежонку. Так примерно минут за двадцать он прошел метров семь. И его охотничье чутье подсказало, что нужно остановиться минут на 10—15.
«Как жаль, что нет ничего съестного,— подумал он.— Наверняка медвежонок не ел несколько дней».
Василий лег на спину и так полежал минут десять. По виду медвежонка можно было понять, что он не так напряжен, как раньше, стал более спокойным. Лапу с капканом положил на пенек. Боль давала о себе знать, и медвежонок повизгивал, как щенок, вперемежку с рычанием.
Решающий момент
Еще через полчаса егерь был метрах в трех от зверя. Лончак дергался несколько раз, но, по-видимому, боль пересилила, и он настороженно притих.
И вот здесь Василий начал понимать, что, в лучшем случае, можно попытаться отрубить палец топором. Другого варианта нет. А для того, чтобы попасть точно по пальцу, нужно зайти справа. И он начал смещаться по сантиметру вправо.
Топор у егеря — сучкоруб, с длинным топорищем, на оселке заправленный, острый, как нож. И его надо поднимать по сантиметру и заранее, чтобы не всполошить медведя. Топор пополз вверх, медвежонок дернулся несколько раз, и снова боль усмирила его — зверь притих. Еще через пару минут топор будет занесен над лапой. Но как выдержать эти минуты? Где взять силу? Василий чувствовал, как свинцовой тяжестью наливается рука. Ну, еще немножко, еще чуть-чуть! Ну раз, два, три…
А теперь — резко, чтобы не успел отреагировать, прямо впритык с челюстями капкана. Ну же! И Василий услышал, как лезвие топора скользнуло по капкану, издавая звук, похожий на трение стали по стали. Человек еще не видел, но понял, что удар пришелся туда, куда надо.
После доброго дела
И в этот миг освобожденный медвежонок бросился на мнимого обидчика. Егерь почувствовал сильный толчок в грудь. Он повалился на спину и от удара по голове потерял сознание.
…Приходить в себя Василий начал минут через десять. Он сразу же обратил внимание на ссадину на лбу и боль в руке. Василий поднялся на затекшие ноги, подобрал топор и, оглядевшись, подошел к капкану.
Удар получился точным. Егерь разжал челюсти капкана и достал отрубленный палец. Кругом было тихо. Вечерело. По-видимому, от перенапряжения болели мышцы, кружилась голова. Он подобрал корзину с грибами и пошел в деревню…
Через два года, шагая вдоль речки, Василий увидел на песчаном откосе медвежьи следы. И первое, что бросилось в глаза,— это отсутствие на правой передней лапе малого пальца.
«Выжил! Выжил лончак», — радостно подумал егерь и заулыбался.
Евгений Кудрявцев, Челябинская область
