Мертвая пороша

Два дня с неба летели белые мухи. Припорошило классно. Долгая осень, конец ноября, а можно до сих пор ездить по полям на автомобиле. Правда, в тайге снег давно уже достиг своей обычной отметки.

Пустые загоны

Вместе с друзьями на четырех авто месяц назад мы бежали из снежного плена и едва пробились через перевал. Пришлось возвращаться в деревню 20 километров за «солярой». Спасибо местному охотнику Николаю. И дизтопливо нашел сверхдефицитное в тех краях, и сам пробил дорогу на перевал на УАЗе с широкой зимней резиной и блокировкой. Охота там не удалась.

Два рябчика на пятерых — это плата за десятидневное удовольствие побродить по таежным дебрям, бурелому, старым вырубкам, поросшим живым частоколом из березы, ивы и осины.

Теперь же не терпелось наверстать упущенное охотничье время в синеющих на вечерней заре далях. Бессменный организатор наших вылазок, лучший зайчатник — Костя — за рулем. Его повидавший виды джип упрямо ползет в гору, ныряет в ложки, подпрыгивает на колдобинах.

Мертвая пороша
Заяц. Фото Алексея Перминова

Короткая остановка. Переодеваемся. Последние наставления. Рации по карманам. Дальние горы открылись взору, и розовеющее на востоке небо постепенно становилось оранжевым, почти красным.

Я иду с Андреем и его любимицей Яшмой — трехлетним дратхааром, врожденным охотником по птице, к знакомому ложку, где совсем недавно снег был истоптан зайцами.

Костя с братом обследуют объезжают колок, тут же расходятся и становятся на «номера». Пустой загон. Потом были второй, третий, за ними — четвертый, пятый, шестой и седьмой.

Охотники — народ настырный, терпеливый, а зайчатником, пожалуй, надо родиться. Всякий раз начинаешь понимать это, проверяя бесконечные лощины с зарослями цепких кустарников, куда надо лезть, натыкаясь на ветки и другие препятствия.

К двум часам дня можно подвести первые итоги. Кроме взлетевшего врассыпную табунка бородатых куропаток, из которого выбили двух птиц — полный ноль. Яшма нашла их в снегу, одну за другой, потрепала, поднесла по команде хозяину. Ни одного заячьего следа.

Вымерли они что ли? Ответ рядом бродит. Почти каждый колок проверен лисицей, совсем свежие следы рыжей кумушки опережают нас.

По свежему рыхлому снегу лисы специально за зайцами охотятся и, как я убедился, весьма успешно. Двух-трех лисиц явно спугнули. Одна ушла вверх по логу, и Костя предложил сделать загон.

— Тебе что, шкурка нужна? — парировал Андрей, отвергая Костино предложение.

— Ладно, пусть живет, ее вон — уже гоняли, — Костя машет в сторону следа машины.

Конкуренты наши впереди натоптали, лисицей тоже интересовались, хотя, видимо, безрезультатно.

Это кажется невероятным: километров двадцать по явно заячьим местам накрутили, а следа все нет и нет — и в логах, и на буграх, и березниках, и в полях. Мнения наши разошлись в поисках ответа, где же зайцы…

— Пропустили вначале, лежат они крепко в такую сырую погоду, а на полях задуло следы, — настаивает Костя.

— Но лисьи следы не замело, смотри — и вчерашние отпечатки в заветерье. Я сходил, проверил первые залежи, пока ты объезжал лог на машине, — возражаю я.

Я слушал завывание ветра еще вчера ночью, а сегодня он только с рассветом слегка шелестит поземкой. Лисы, конечно, поработали, развелось их нынче в полях…

Свежие следы

Первый старенький след в колке, второй — в следующем. Заметенный след через поле. Как игра в жмурки: «холодно», «теплее», «еще теплее». А вот и «совсем тепло» стало.

Не успел я к маленькому колочку подойти, выскакивает русак в мою сторону и тут же падает под Костиным выстрелом. Обходим колок и убеждаемся, что весь ход зайца укладывается в круг диаметром 150 метров. Чуть-чуть покормился и лег под ветлой, на сухой подстилке.

Вспомнилось одно мудрое наставление известного охотоведа и писателя Я. Русанова. Самки зайцев затаиваются, плотнее лежат в отличие от самцов, которые сходят с лежки быстрее. При охоте с гончими самцы часто первыми себя обнаруживают, а пешее тропление бывает успешным в поиске самок. Самка и бежит с лежки по-другому, не подпрыгивает, а как бы стелется.

Так и сейчас произошло. Поздравили Костю с почином. Тут же обед организовали, спрятавшись от ветра за массивом леса. Чай из термосов с бутербродами. Сразу

новых сил прибавилось.

С азартом проверяем очередные перелески и колки. Разделились на две группы. Я с Андреем и Яшмой по пахоте колок обошел. Дальше — в поле по стерне, и я попал-таки на свежую «двойку».

— «Двойка»! — по рации говорю Косте. — Давайте к нам подтягивайтесь!

— Мы вначале пройдем до леса,— отвечает.

— Следы совсем свежие, — настаиваю я.

Упрямый Костя продолжает свой путь и Виктора придерживает. Стоим. Ждем. Солнце к горизонту заметно подвинулось, секунды превращаются в минуты, время течет неумолимо. Минут десять-пятнадцать потеряли. Наконец подошел Виктор. Костя всех по рации наставляет, хотя этого делать совсем не надо. Зайчик в поле может лежать недалеко, наши переговоры слышит, уши у него длинные…

Как и водится, «когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет!» — слова бессмертного Крылова оправдываются. Заяц мудрый попался — только «двоек» и скидок по пять сделал! И лежал прямо в пахоте, в небольшой ямке. Прослушал и просчитал все правильно, и снялся так, что никто его и не заметил.

Обнаружилась пропажа объекта охоты после того, как и след его простыл. Несколько минут шли разборки, в них участия я не принимал — к чему слова, и так все ясно. Однако высказались и те, кто вину свою не признал. Надеюсь, позже признают.

Долгожданная удача

Оставалось совсем немного до темноты, последняя попытка испытать удачу. Андрей с Костей пошли следить, я выдвинулся вдоль массива леса, а Виктор отправился за машиной.

Скоро он догнал меня. Мы выслушали переговоры напарников, заметили Костю на опушке. Еще проехали по стерне метров двести. Я вышел из машины и пошел к лесу. Почему-то решил перезарядить ружье, поменять дробь на более крупную.

Еще несколько шагов, вновь переламываю ружье, возвращая в стволы прежние, более свежие патроны. Потерял три минуты. Их-то как раз и не хватило для верного выстрела. Заяц показался в глубине леса, когда я еще не дошел до его кромки, откуда рукой было бы подать до цели.

Присел зайчик, я тоже. Нет, не помогло, заметил он меня, не слепой ведь! Прыжок с разворотом, дуплет запоздалый, но направление изменил длинноухий.

— На тебя пошел,— кричу Косте. Вспомнил про рацию и кричу: — На тебя-а-а-а!

Минуты через две — один выстрел: бах!

— Взял? — это Андрей.

— Пускай собаку, — это Костя.

Мертвая пороша. Смысл этих слов окрасился новыми оттенками. Казалось бы, случайно удачная концовка сложилась, но, по большому счету, шансов у зайца мало было. Хотя и не лег русак во второй раз, только сидел после двух «двоек», но на круг все же пошел. Не захотелось ему по мокрому снегу далеко бежать.

И другая компания, с Евгением во главе, как оказалось, тоже ездила по полям. Взяли они одного зайца, а второй в густом кустарнике спрятался, бросили его там.

…Если учесть, что из четырех зайцев трех взяли — действительно, пороша оказалась мертвой. Да и нас кое-чему научила. Длинные оранжевые лучи солнца от самого горизонта озаряли темнеющий снег в сгущающихся сумерках. Редкие зимние птички устраивались на ночлег, неожиданно смолкая на полущебете, полусвисте.

У Кости новая традиция. Достал железную печь из тонкой жести. Дрова сухие с собой возит. За полчаса успел изготовить жаркое на двух сковородках. Ужин при фонаре с горячей пищей — это здорово! И, конечно, разговоры — вроде бы, совсем о постороннем, но каждый жил только что закончившейся охотой, может быть, не последней в этом сезоне. Ведь скрытая сгущающимся сумраком, продолжала жить, буйствовать и манить все та же необычайная, неповторимая долгая осень.

Анатолий Зырянов

Этот материал был опубликован в нашей газете «Томский охотник и рыболов» в ноябре 2009 года.

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий