Один из уважаемых мною охотников, Ф.А. Лялин, как-то высказал мнение, что причину уменьшения количества белой куропатки, если не исключительно, то главным образом следует искать в браконьерском бое этой птицы, а также в истреблении ее ястребами-тетеревятниками. В первом случае целиком, а во втором частично, я имею смелость не согласиться с озвученными утверждениями.
Опыт артистов в искусстве подражания
Считаю необходимым предупредить, что я вовсе не имею поползновения вступать с Лялиным в полемику, а передаю только свои более чем 30-летние наблюдения над жизнью дичи. Возможно, что они субъективны, ну, — тогда меня поправят и дополнят…
Напомню, что Лялин считает белую куропатку, в особенности самца, какой-то совершенно неосмотрительной птицей, которая, якобы, в сладострастной истоме бросается на зов самки, подражание которому, по словам моего товарища по увлечению, очень нетрудно. Для этого, дескать, надо сжать нос двумя пальцами, самец сейчас же ответит сильным характерным треском, со многими коленами… и в два-три подлета окажется под самым дулом ружья…
Совершенно справедливо говорят промысловые птичники: «тот не охотник, кто не умеет разговаривать с птицей». Но дело в том, что такие умеющие разговаривать охотники очень осторожны в своих «разговорах».
Взять хотя бы тока чернышей. Охотник-«артист» в подманивании голосом бормочущего тетерева оставляет свои позывы, когда слышит подлет и не рискует «ворковать», когда тетерева в сравнительной близости. Не раз, вероятно, каждому приходилось наблюдать, что «чуфыканье» охотника из шалаша не только не заставляет тетерева приближаться, но и вынуждает ближайших к шалашу — становиться более сторожкими.
Правда, умелое подражание «чуфыканью» и бормотанью (или как здесь говорят «горготанью») вводит токующих вдали птиц в азарт, и в поисках противника побуждает передвинуться к воображаемому сопернику, но незначительная фальшь в звуке срывает тетерева с места или же заставляет насторожиться.
Ведь подманивание тетеревей на току мыслится там, где ток идет в разнобой и раскидан по лесу. Какой смысл манить, вернее распугивать, там, где токовище состоит из 10–15 тетеревей?
То же самое можно сказать и относительно подманивания самцов голосом самки белой куропатки во время их тока. Из ста случаев только разве в десяти на грубое княвканье подлезет под ружье ошалевший самец. Издали он очень охотно отзовется, сделает перелет, но в сравнительной близости великолепно различает подражание и с характерным треском улетает.
Я сужу об этом не только на основании опыта свыше чем 30-летних скитаний в сезоны охоты по лесам и топям и притом скитаний не часовых, а продолжавшихся целыми неделями, а также на основании опыта промысловых охотников, с которыми постоянно приходилось сталкиваться и которые как раз говорили: «тот не охотник, кто не умеет разговаривать с птицей». А из них, если не подавляющее большинство, то, во всяком случае, многие артисты в искусстве подражания. Но… только для человеческого уха.
Почему промысловики не пользуются готовыми «дудочками»?
Существует огромное количество манков на дичь, но большинство из покупных не соответствует своему назначению. Я говорил только о тех, с которыми лично имел дело.
Возьмем охоту на рябчика. Ни один промысловый охотник не пользуется покупным манком! Они говорят: «никак не приспособишься к нему. Бывает, что и летит, а больше — мимо. На самоделку лучше». И понятно, торговый манок вырабатывается, вероятно, по определенному шаблону, без проверки. Попробуйте подогнать его, на это уйдет несколько сезонов охоты. У крестьян-охотников выработан свой манок, который они очень быстро, тут же на охоте приспосабливают к голосу рябчика.
А если взять охоту на утку-крякву? Охота с подсадной всегда бывает удачной, охота же с чучелами и манком даже в таких благодатных краях, как южное и юго-восточное побережье Ладожского озера, нередко доставляет одно только огорчение. «Подсадник» тащит дичь и несет в корзине пару подсадных, чучельник же тащит свои чучела и несет или нуль или одну- разъединственную. А ведь он сидел с чучелами и манками.
Манок на уток здесь на побережье Ладожского озера совершенно отброшен местными охотниками, а также и чучельная охота на водоплавающую дичь. «Расставьте чучела, утки покружатся — и дальше летят… — объясняются промысловики. — А если квакнете в манок, то только ходу прибавят и двигают дальше…»
Уменьшается ли количество дичи?
Теперь я перейду опять к белым куропаткам. Их становится значительно меньше… но местами. Местами они появляются в таком количестве, какого давно не припоминают, несмотря на усиленную многолетнюю постоянную летнюю охоту не только местных, но и приезжающих охотников и «охотничков». Вот здесь-то, кажется, и можно ожидать поголовного исчезновения их. А этого нет.
Тетерев уменьшился в количестве, поразогнался усиленной стрельбой, на белой же куропатке это отозвалось в меньшей степени. Следовательно, причина уменьшения количества белой куропатки в некоторых районах зависит вовсе не от истребления ружьем или петлей, а от чего-то иного. Над выяснением этих причин всем охотникам необходимо подумать.
Возьмем, к примеру, Приладожье. Район от Новой Ладоги к Свири все время был настолько богат белыми куропатками, что они не считались особенно завидною дичью для любителя и для промышленника. В прежние годы куропатка взрослая шла в продажу по 25 копеек, тогда как тетеревенок принимался по 40 копеек.
Затем охота здесь почти не производилась. Можно было ожидать необычайного количества дичи. Получилось же следующее: количество тетеревей, если и не увеличилось, то и не уменьшилось, белая же куропатка обмельчала, как в количестве выводков, так и в количестве цыплят в выводках. С другой стороны, районы, ранее сравнительно бедные белой куропаткой, в последние годы изобиловали этой дичью.
Местные охотники из Приладожья склонны объяснить уменьшение количества белой куропатки разорением гнезд бродячими собаками, которых развелось за последние годы немало. Это с одной стороны. Но есть вероятно и другие причины: перекочевки и вымирание.
Здесь значительно поредел заяц-русак. Усиленной же и вообще специальной охоты на него нет. Нередко охотникам приходилось наталкиваться на трупы зайцев безо всякого повреждения… Считаю, что специалистам стоило бы задуматься над этой проблемой…
Н. Волховской, 1928 г.
