«Он хороший парень, хоть и русский». Так сказал о моем друге, белорусе Василии, сын степей Серик. Этот представитель великого казахского народа являлся потомком знатного южного жуза (рода) и чрезвычайно своим происхождением гордился, игнорируя казавшийся нам незыблемым в советские времена постулат о равенстве и братстве.
Разная работа
Серик был у нас в экспедиции водителем КрАЗа с цистерной. В обязанности этого работника входило бесперебойное снабжение глинраствором и водой буровых установок. Однако большой любовью к труду шофер не отличался. Он по пути мог запросто подъехать к чабанской юрте и сделать долгий перерыв, чтобы всласть попить там чайку.
И Серика не слишком волновало, что его на буровой ждут — не дождутся. Простой из-за отсутствия раствора или воды на объекте — это чрезвычайное происшествие. Оно способно поставить под вопрос выполнение плана изыскательных работ, от чего напрямую зависели показатели коллектива, и, соответственно, зарплаты и квартальные премии. На этой почве у моего друга часто возникали конфликты с водителем КрАЗа с цистерной.
Василий трудился мастером на буровой. У ИТР (инженерно-технических работников) график считался ненормированным. Хоть ты сутками торчи на работе, хоть живи там, но твоя буровая должна круглосуточно функционировать… и точка. Так обстояло дело. Поэтому моему товарищу частенько в выходные дни нужно было совмещать охоту с выполнением служебных обязанностей.
А у меня, радиста, такой проблемы не имелось. В субботу и воскресенье я обычно отдыхал. В такие дни мы, как правило, с утра с очередной вахтой выезжали на буровую. Там в течение первого часа Василий производственные дела утрясал. А оставшееся время можно было спокойно посвятить охоте.
Буровые обычно размещались в безлюдных местах. Дичь там, особенно зайцы-песчаники, водилась в изобилии. Охота у нас получалась очень даже результативная. По ее окончании мы возвращались на буровую, где тепло, светло и горячий чай всегда на столе. В спокойной и комфортной обстановке поджидали очередную вахту и с ней возвращались домой.
За ушастым зверьком
В основном нашей добычей был толай. Этот «песчаный заяц», как и его «собратья» (беляк и русак), тоже умеет делать петли, сдвойки и скидки, когда собирается отправиться на лежку. Пожалуй, они не настолько мудреные, как те, что выдают ушастые зверьки в европейской части России и в Сибири. Но порой и толай способен накуролесить так, что даже не сразу удается распутать эти хитросплетения, особенно при многоследице.
Да и про специфику климата в степях и пустынях забывать нельзя. Нам в наших малоснежных краях далеко не всегда стоило рассчитывать на удачное стечение обстоятельств — выпадение пороши именно в выходные дни. Если же так случалось и все складывалось прекрасно для нас, то чаще всего мы возвращались с трофеем.
Охотились, понятное дело, преимущественно на открытой местности. Но даже в таких условиях мне очень редко удавалось увидеть, как шустрый песчаник вскакивает со своей временной лежки. Гораздо чаще мы успевали только услышать шорох, раздающийся где-то поблизости. А в следующие секунды в поле зрения уже оказывался стремительно удирающий со всех ног зайчишка. Только в воздухе мелькали большие растопыренные уши зверька, торчащие вверх.
Соответственно, времени на тщательное прицеливание, как правило, не оставалось. Приходилось палить практически навскидку. При этом, естественно, бывали и промахи. Однако из всех охот, сохранившихся в памяти, в число лидеров входит и стрельба по толаям, которых мы отыскивали по пороше.
О таком занятии иногда говорят с некоторым пренебрежением: мол, пошел «потропить зайчишек». Мне думается, что такое отношение незаслужено. Лично для меня охота на ушастого зверька остается одной из самых любимых. Ее опережает наверно только добыча горных куропаток…
Успешная охота
Один случай отложился в памяти особо. В тот запомнившийся день мы охотились на толаев по классической короткой пороше. Зайцев в саксаульниках было довольно много. Обнаруженный печатный малик оказывался коротким. «Косые» по такой мягкой и сырой погоде подпускали нас почти вплотную. В последний момент ушастики вскакивали с лежек и попадали под наши выстрелы, которые производились практически в упор.
Вскоре мне удалось добыть уже четыре трофея. У Василия результат оказался чуть лучше — пять штук. Норм отстрела в наших краях тогда еще не было. Во всяком случае, нам не было известно о том, чтобы устанавливались какие-то лимиты в отношении песчаников…
После обеда снег начал интенсивно таять. Мы посовещались и решили, что пришла пора закругляться. Остановив дальнейшие поиски зайцев, засобирались на буровую. Однако вскоре поняли, что, занимаясь такой увлекательной охотой, совершенно потеряли ориентировку и заплутали.
К счастью, в наступающих декабрьских сумерках нам удалось разглядеть огни буровой. Но когда мы, наконец, дошли, то выяснили, что уже не успели захватить машину. Вахта не стала нас долго ждать и уже давно уехала.
— Не беда! — жизнерадостно отреагировал Василий на такое обескуражившее известие. — Сейчас сообщим по рации диспетчеру, чтобы пораньше водовоз прислал. Ему все равно сюда ехать предстоит. На нем домой и вернемся.
Ожидание на буровой
Мы связались с диспетчером и получили подтверждение информации, в ближайшее время водовоз направят к нам. А машиной в тот день, по роковому стечению обстоятельств, управлял Серик, поскольку была его смена. Наше ожидание водителя изрядно затянулось.
— Вот разгильдяй! — поминутно возмущался Василий. Он без конца посматривал на часы и выходил наружу глянуть — не видно ли света фар в степи.
Серик прибыл на объект уже глубокой ночью. В ответ на наши ворчания по поводу задержки, только отмахнулся и привел традиционную шоферскую отговорку, мол, сломалась машина, в темноте долго устранял неисправность. Звучало это вполне правдоподобно, но водителя выдавали плутоватые глаза.
Однако уличить его официально не было возможности. К тому воду он привез почти вовремя, и простоя буровой не случилось. Так что мы вернулись домой уже под утро — прилично уставшие.
По пути мой друг долго переругивался с шофером, но у нас, увы, не было прямых доказательств того, что тот сидел у знакомого чабана и попивал чаек после сытного бешбармака, специально оттягивая поездку на буровую, чтобы досадить Василию, частенько ругавшему Серика. А Восток, как известно, дело тонкое…
Владимир Борецкий, Рязанская область, г. Спас-Клепики
