Рыбаку прихвастнуть, что ершу хвостом вильнуть — в народе говорят. Кто же с народом спорить будет? А я вот хоть и старый рыбак, а врать не умею. Не научился, да и зачем? Я человек обязательный, дотошный. После каждой рыбалки все рыбьи хвосты посчитаю, в дневник запишу.
Мелкую рыбешку кошке отдам. Тоже посчитаю, сколько она может слопать. Такая уж у человека натура. Как-то съела наша Мурка сорок три окунька за один присест! Это же в книгу Гиннеса занести. На здоровье! Мне не жалко.
Чем тут хвастать. Нет, я не люблю хвастать. А на рыбалке всякое случается. Откровенно говоря, я очень много и ходил, и ездил, и плавал на рыбалку. Рыбачил во многих местах. И на Оби бывал, и на Томи, на Чулыме, на озерах. Даже на Камчатке рыбачить доводилось.
Так вот, за все эти годы у меня бывали разные уловы, случались и разные невероятные истории. Но со временем многое из памяти выветрилось, забылось. Остальные, самые яркие, запомнились.
Случались такие истории, расскажешь — не поверят. Как-то в конце августа приехал я к матери в отпуск в деревню. У нас в тридцати шагах от дома река Чулым протекает. Почти каждое утро я на берег ходил. Уловы были всякие: и крохотные, и побольше. Но обычно на уху, или, как говорил сосед Казак, на поджарку, добывал.
В августе и сентябре рыба хорошо клюет, к зиме старается жирку нагулять. Каждый год и я старался отпуск к этому времени приурочить. Но, как известно, в конце августа и начале сентября в деревне уборочная страда начинается. На полях хлеб убирают, на огородах картошку копают.
Мы с матерью тоже целыми днями на огороде пластались. А огород даже по деревенским меркам приличный. Наверное, соток двадцать. То лук и чеснок убирали, то картошку, то морковь, то свеклу. Работы много.
Наконец-то с Божьей помощью с огородом управились. Я облегченно вздохнул и в тот же день поплыл на рыбалку. Лодка у меня небольшая, плоскодонный дощатик. Остановился я среди зарослей кувшинок и забросил удочку.
Удилище у меня березовое, метра три длиною. Да, с длинным удилищем с лодки рыбачить плохо. Обычно на конец лески я привязываю небольшую блесенку. Она служит и грузилом, и крючком. А чуть выше привязываю на коротком поводке еще один крючок.
Вместо поплавка у меня гусиное перо, покрашенное красным лаком. На крючках красные болотные черви. Специально на болото ходил и накопал баночку отличных червей.
Так вот, тот день, а это было одиннадцатого сентября, я на всю оставшуюся жизнь запомнил. Был страшенный окуневый жор. Такого я не видел ни раньше, ни позже. Не успел закурить, как поплавок исчез. Выдернул — два окуня. Крупные. Один на блесенку схватил, другой на крючок. Да так глубоко заклевали, что я с трудом крючки освободил. Снова забросил, и опять поплавок нырнул. Подсек, и опять два окуня.
Надо сказать, что когда выбирал картошку из куста, под ноготь большого пальца правой руки загнал занозу. Хоть я ее вытащил, в ранку попала земля, теперь палец нарывал и причинял мне неимоверную боль. А рыба клевала, да так сильно, что крючки больше времени были у меня в руках, нежели в воде.
Окуневая стая, видимо, стояла рядом, и я едва опускал их в воду, как окуни бросались к ним. Сначала я терпеливо, морщась от боли в пальце, снимал окуней с крючков, потом стал их уговаривать:
— Братцы, — говорю я им, — имейте совесть, беритесь хоть по одному. Вы уже мне все пальцы искололи.
Но окуни, видимо, не понимали русского языка. А отрезать второй крючок у меня не поднималась рука. Окуни хватали даже на мизерные кусочки червя, что оставались на крючке. Я, конечно же, злоупотреблял их доверием, червей экономил.
Если с утра стоял хмурый день, то теперь стал моросить, будто из сита, мелкий теплый дождичек. А окуни клевали, и каждый раз по две рыбины.
Скоро дно моей лодки было завалено рыбой. Надо плыть домой, но окуни по-прежнему озорно хватали за крючки. У меня от долгого сидения уже болела и спина, и поясница. Я уже не чувствовал боли в пальце. Но я упорно сидел в лодке и ловил, ловил, ловил.
— О Боже, — говорил я, — что значит человеческая жадность! Ну зачем мне столько рыбы? Когда же вы, окуни, перестанете клевать?
Но они все еще хватали и хватали. И все-таки я не выдержал. Встал, размял спину, смотал удочку, взял шест и поплыл домой. Я уже говорил, что врать не научился, а вот человек обязательный и дотошный.
Приплыв к своему дому, сходил за ведрами. Принес два пятнадцатилитровых ведра, стал считать окуней. Отнес два ведра, потом еще два и полведра. Насчитал четыреста восемьдесят семь окуней.
Обычно не принято своим уловом хвастаться. Но что было, то было. Редки такие уловы, но иногда случаются. Как в народе говорят: хотите — верьте, хотите — нет
Александр Иванов
Рассказ был опубликован в 2008 году — до вступления в силу нынешних суточных норм вылова для Новосибирской области, указанных в Правилах рыболовства для Западно-Сибирского рыбохозяйственного бассейна.