По следам было видно: волк — крупный, матерый — пересек поляну скорыми прыжками. А из болотца, куда увели размашистые прочерки на снегу, тяжело поднялись с полдюжины воронов.
— Все ясно, и этого прикончили, — мрачнея лицом, сказал хмелевский егерь Александр Новоселов своему спутнику Владимиру Ильиных. Они спустились в кочкарниковое болотце и убедились в предполагаемом. Волки настигли здесь, неподалеку от озера Глубокое, лосиху и лосенка, примеченных Александром еще с осени. Самка ушла, а годовалый «тогуш» был растерзан на месте. Уже четвертый на его, Новоселова, участке!
Внимательно осмотрев следы, охотники определили тропу, по которой волки — след в след — приходили к останкам своей жертвы. У Александра оставалось последнее орудие лова — не на волка, а на песца. Решили поставить и его, как обычно, «в след». В тот период времени ногозахватывающие орудия разрешалось свободно использовать.
На открытом, продуваемом месте оставшийся весенний снег едва прикрывал траву. Пришлось натаскать его из лесу, чтобы замаскировать самолов. И срезанные возле самого следа хвощинки снова воткнули около орудия лова — будто так и росли…
Засилье волков
Были годы, не такие уж давние, когда с серыми хищниками либеральничали, явно преувеличивая их роль как санитаров леса. Свою лепту внесли и писатели, рисуя жалостливые сцены, в которых гибли последние волчицы, окруженные жестокими охотниками. И вот «доплакались» до того, что «зарыдали» уже чабаны, оленеводы, работники заказников и заповедников, расстроенные действиями «санитаров».
Вот и на Караканское охотхозяйство нашествие волков было нешуточным. И таким же ощутимым оказался урон: на всех егерских участках гиб лосиный молодняк.
К моменту встречи с волчьей потравой у озера Глубокое Александр успел добыть двух хищников; правда, молодых. А самый матерый, как выяснилось, еще разбойничал. «Это сейчас, по рыхлому снегу… — рассуждал егерь по пути к Глубокому. — А сколько волк может натворить бед, когда установится «чарым» — острый, как стекло, наст, о который лоси до крови ранят ноги?!».
Со знакомого болотца снова взлетели вороны, только на этот раз они кричали гнусаво и недовольно. Что-то помешало им насытиться к этому часу…
Сбежавший трофей
Попался! Самолова на месте не оказалось. Следы зверя и волока — увесистой палки, соединенной с капканом цепью, — повели к недалекому ернику. В одном месте — вытоптанный пятачок с измочаленными, перегрызанными березками. А вот и волок, застрявший между деревцами. Цепь и вертлюг целы. Значит, лопнула пружина, не выдержав хватки волчьих клыков!
Освободившись от волока, зверь прыжками пошел дальше. По отпечаткам лап было видно, что в самолов угодили только два пальца передней правой ноги.
Александр еще раз осмотрел ружье и заторопился по следу. Ведь, сломав одну пружину, волк может проделать это и со второй. И где гарантия того, что он не вырвет лапу из ослабших дужек капкана, если тот хорошенько зацепится за сучок?
Первый день изнурительной погони не дал ничего. Александр понял: своим ходом волка не догнать. На второй день пришлось воспользоваться гужевым транспортом. Но волк, будто уяснив перемену (а может, так оно и было), все чаще шел по густолесью, которое приходилось объезжать и терять понапрасну время.
В первые два дня погони, как заметил Александр, хищник пользовался старыми переходами — от одной потравы к другой. Кроме четырех известных, обнаружились еще две. Но волк почему-то не прикасался к жалким останкам, которыми можно было хоть как-то подкрепиться. Петляя, он уходил на север и, похоже, порядком оторвался от преследователя.
На автомобиле и верхом
На третий день Александр явился в контору охотхозяйства и попросил машину. Он решил проехать по Калининской дороге — поперечной на пути волка — и тем самым срезать след. Расчет удался. К вечеру был, наконец, обнаружен переход через дорогу. Волк уходил в сторону речки Каменушки, а там, как говорится, ни проехать, ни пройти… Продолжать преследование можно было только верхом.
— Ну, Рыжко, теперь одна надежда — на тебя! — Александр похлопал по шее своего верного коня и одним движением вскинул в седло легкое тренированное тело. Снарядился он так: за плечами ружье с картечью, в левой руке особым образом зажатая узда, в правой — плетка.
День выдался хмурый. Да ведь и пора уж было ей — обещанной прогнозом непогоде. А если выпадут осадки, тогда матерый уйдет, потеряется.
След взят. Свистнула плеть. «Махом, Рыжко, махом!» Версты через две Александр заметил — мельком, на скаку — пустую волчью лежку. Очевидно, заслышав издали погоню, серый хищник тоже пошел на махах.
Скачка на лошади по лесу да еще напрямик — сущее наказание. Летящие навстречу ветки закрывали дорогу, больно хлестали по лицу. Очумелый Рыжко мчался напролом, иногда впритык к стволам. Чтобы не расшибить ноги о деревья, Александр отпихивался от них руками и всякий раз слышал, как кора опасно чиркает по обуви.
Волк все чаще петлял. Раза четыре пересек он русло Каменушки — там, где покруче, где того и гляди сломаешь шею — не себе, так коню.
Неприятная остановка
Прошел час, другой, третий. Взмокший Рыжко скакал на пределе сил. От него валил пар, дыхание стало прерывистым, со свистом. «Запалю коня…» — пронеслось в голове у егеря.
За очередным увалом — резкий разворот. Александр с трудом завернул коня и сразу увидел волка. Серый бежал метрах в ста. Говорят, что волк не поворачивает назад голову из-за короткой шеи. Ерунда! Эта обернутая к нему пасть с вываленным красным языком осталась в памяти Александра на всю жизнь.
Оглянувшись, волк прибавил скорости. Но рывка хватило ненадолго. Разрыв все сокращался. Когда до зверя осталось метров 50, Александр потянулся за ружьем. И надо же! В этот момент оно скользнуло на землю. Такое обычно бывает в кино, но что поделаешь, если в тот момент действительно от ложа отскочила антапка для ремня. Видно, и ей досталось в этой гонке.
Коня пришлось остановить. Дрожащими руками Александр привязал к стволу ремень, вскочил в седло, но Рыжко наотрез отказался идти. Ни вперед, ни назад. Бока коня ходили ходуном.
Сведение счетов
— Нельзя стоять, Рыжко, нельзя! — прикрикнул егерь. Только плетка заставила коня стронуться с места и снова перейти на галоп. Но потерянные минуты обернулись целым часом погони. И вот снова замаячил впереди волк — языкастый, на тяжелом маху. Все ближе, ближе…
Александр сорвал ружье, стал прицеливаться. И тут волк метнулся за ствол огромной сосны. Из-за дерева были видны только хвост и часть оскаленной морды. После первого выстрела волк поскакал дальше, через поляну, после второго — с ходу уткнулся в землю…
Егерь уже хотел соскочить с седла, но сразу опомнился: после такой скачки нельзя резко останавливать коня. И он снова погнал Рыжко по поляне — «кругами почета». Сначала двигались рысью, потом шагом, пока конь не успокоился.
— Шабаш, Рыжко, теперь можно и передохнуть!
Присев возле матерого на валежину, Александр с блаженством потянулся.
— Вот и сведены счеты, серый, — проговорил егерь.
В лесу было тихо. Только Рыжко, не глядя на волка, все всхрапывал и жадно хватал редкий оставшийся снег, налитый синью ранних сумерек…
Игорь Дедов, Новосибирская область
Этот рассказ под названием «Погоня» был опубликован в нашей газете «Охотник и рыболов Сибири» в мае 2014 года.
