Кадровый охотник-промысловик Пугачев Поликарп Карпович большой отрезок своей жизни занимался добычей и живоотловом зверей и птиц для расселения их на других территориях. Часть из них попадала в зоопарки, зоомагазины и другие зооконторы.
С детства пристрастившись к охоте, Поликарп досконально знал привычки зверей, был удачлив при охоте и ко всему прочему мог интересно рассказать об этом. После знакомства с ним мне хорошо запомнились его рассказы об охотничьих собаках. Так вот один из них. Поликарп Карпович рассказывает:
«Лапка — сибирская зверовая собака, сопровождала меня на всех охотах, а хваткой и статью была похожа на волчицу. Слегка разжиревшая от безделья за лето, она осенью на бегу легко протаранивала любые сплетения трав и кустов и спугнутому ею с лежки зайцу практически спасения не было. Главной же ее задачей было остановить и облаять лося, с чем она справлялась отлично. Не пасовала она и перед медведем.
И все-таки, при всех ее хороших охотничьих рабочих качествах, была она… воровкой. Никакие способы отучить ее от этого занятия не помогали. Ошейник ее не держал, так как шея у нее была толще головы, да и не дело было держать рабочую лайку на привязи.
Вот поэтому и стыдно было мне подходить к чужому костру или зимовью. Лапке хоть что-нибудь, да и нужно было обязательно украсть. Еду она, естественно, отбивала у любых собак, даже у хозяйских, а уж если совсем нечего было украсть подходящего, то не брезговала даже старой калошей, воровала и прятала обувь, одежду, снаряжение.
Вот почему я старался с нею меньше ходить в гости. Настоящее же наказание для меня начиналось тогда, когда у моих соседей по осени наполнялись кладовые съестными запасами.
В многочисленных тайниках Лапки, которые я хорошо знал, появлялось свежее и соленое сало, словно в хорошем гастрономе, свиной и говяжий ливер. Не обходила она своим вниманием и курятники. Причем диву даюсь, как она одновременно могла, не раздавив, приносить в пасти по четыре свежих яйца.
Кое с чем я ее перехватывал на тропках в бурьяне, и тогда увесистые куски свежатины благополучно возвращались к своим хозяевам. Дело доходило до того, что хоть съезжай с хутора от стыда перед соседями. С Лапкой же я из-за этого расстаться не мог, так как не было для меня в тайге другой лучшей помощницы.
Не могу до сих пор понять, как она меня самого однажды оставила без обеда. Расположившись на привале, я положил в котелок с кипящей водой кусок мяса для похлебки и спокойно пошел к ручью по воду. Когда я вернулся с чайником и заглянул в котелок, то мяса там не было.
Изумлению моему не было предела. Лапка же сидела рядом и ласково смотрела на меня. Вид у нее был самый простецкий, и мне даже показалось, что она сейчас скажет, мол, ничего, что мясо недосоленное было, или что-нибудь в этом роде.
Подобных чудес она преподносила за жизнь множество, но вот как она из кипящей воды вытащила мясо, да еще при хорошо горящем костре, не могу понять до сих пор. Поварешкой что ли?».
Николай Шилов
Этот рассказ был опубликован в ноябрьском номере нашей газеты «Тюменский охотник и рыболов» в 2008 году.
