Поезд «Барнаул — Москва» вкатился на территорию Казахстана, бывшей советской республики, а теперь независимого государства. Состав остановился на небольшой станции. В вагон втиснулись с узлами и баулами четверо новых пассажиров, казахов.
Общение по душам
— Вот и бывшие земляки пожаловали! — произнес я вслух, а сосед по купе удивленно поднял брови и переспросил:
— Как вы сказали? Бывшие?
— Ну да.
Я возвращался с Алтая, куда сопровождал гостившую у нас под Рязанью мою маму. В силу преклонного возраста одну ее в такое продолжительное путешествие мы с женой отправить не решились.
Дальняя дорога, как известно, сближает. За разговорами выяснилось, что у нас с попутчиком судьба очень схожа. Оба уроженцы Сибири. Какое-то время проживали в Казахстане. Я работал в геологоразведке, а попутчик на угольной шахте. После перестройки он оказался в Кемеровской области, а я в — центральной России.
Вынужденное переселение и саму кампанию с ее последствиями мы безоговорочно осудили, обругав при этом ее главного инициатора.
— Говорун плешивый! — в сердцах выразился попутчик. — Сколько судеб человеческих изломал, а что в итоге вышло?
Потом мы остыли, и разговор перекинулся на другие темы. На телеэкранах тогда транслировался фильм «Ворошиловский стрелок». Обсудили и эту кинокартину.
— Правильно дед сделал, — говорю, — что сволочей перестрелял. Жаль только, что в настоящей жизни последствия для подобного поступка будут совсем плохие — тюрьма.
— Это еще не все! — сказал попутчик.
— А что еще? — спрашиваю.
Происшествие на мосту
Тут и поведал человек свою историю, о которой молчал много лет. Никому об этом не говорил, а случайному знакомому доверился. Такое бывает. Не скажу, что меня до глубины души потрясал рассказ, но впечатление, конечно, произвел.
Была уже ночь. Тускло светило ночное освещение вагона. Погромыхивали на стыках рельс колеса, на нижних полках нашего купе спали молодая женщина и мальчик. А мой собеседник вполголоса делился воспоминаниями:
— Родился я в Сибири, в небольшом городе Ачинске, на реке Чулым. После школы продолжать образование не пришлось, отец — фронтовик рано умер, а у матери остались на руках еще три моих младших сестренки. Мне нужно было идти работать, чтобы помогать семье. Потом была служба в армии.
После демобилизации вернулся я домой и устроился арматурщиком в бригаду, вносившую свой вклад в создание известного тогда на всю страну глиноземного комбината. То была комсомольская стройка, хотя трудились там не только молодые люди, но и заключенные, так называемые «химики». Криминальная обстановка в городе сложилась соответствующая. Часто случались грабежи и драки, по вечерам хоть на улицу не выходи.
Как и многие мои сверстники, я тогда всегда носил с собой в кармане финку. Лезвие газетой обматывал, чтобы не порезаться. Владеть ножом меня обучили зеки. Они работали бок о бок с нашей бригадой, и во время перекуров устраивали мне «тренировки».
И вот как-то возвращаюсь поздно ночью от своей девушки, а на мосту меня два бугая останавливают.
— Тебе в этой шапке не жарко? — спрашивает один из них. — Снимай давай!
Тогда ондатровые ушанки считались модными. Мама на свою небольшую зарплату купила мне такую меховую шапку к дембелю, поэтому головной убор был мне дорог вдвойне. Просто так отдавать его я не собирался.
Не учли бугаи, что встречный паренек может владеть финкой лучше, чем они обеденными ложками. Выхватил я свое оружие и ударил первым. Завязалась драка. В общем, оба мои противника проиграли в этой схватке. Порезал я их обоих и пошел своей дорогой. Скрючились неудачливые грабители, зажимая раны, а вослед мне посыпалась брань и угрозы непристойного характера, что, дескать, сделают со мной и моими близкими, когда поймают.
От таких преступников всего можно было ожидать. Я боялся рисковать жизнями мамы, сестер и подруги, поэтому решил устранить опасность. Вернулся к уголовникам и сбросил их в реку через дыру в ограждении моста. Взмок, пока управился с такой тяжелой работой. Один из бугаев прощения попросил, да поздно было — уже полетел в воду.
Перемена мест
Стычка наша произошла поздно вечером, вроде бы никто ее не видел. Накрапывал дождь, вскоре он усилился, продолжался до самого утра, и всю кровь на мосту смыл. На рассвете полетел снег, а потом вдруг ударили морозы…
Так я нежданно-негаданно совершил тяжелое преступление. Кровь с моей одежды мама отстирала. В тот период мне часто приходилось драться, и она к этому привыкла. С работы я сразу уволился, уехал в Казахстан. Матери объяснил, что поеду работать на шахте, где зарплата побольше, а деньги буду присылать. Так же сказал и Свете, моей девушке. Ну, они поплакали и согласились.
В городе Экибастузе устроился на работу проходчиком на угольной шахте. Потом приехала ко мне моя любимая, дали нам комнату в общежитии. Стали мы мужем и женой, расписались в загсе, но свадьбу не играли. Как-то не до нее было, и средства на торжество у нас отсутствовали. Ребята из бригады вечером посидели за праздничным столом, вот и все. Да и не имеет пышная свадьба никакого значения для дальнейшей жизни.
Покоя только мне не было. Спать не мог по ночам, все эта сцена на мосту перед глазами стояла. Особенно тот парень, что прощения просил. Убеждал я себя, что все сделал правильно: если бы не я их, то они бы меня… Но это не помогало. Жена ночью спрашивает:
— Что с тобой? Почему не спишь?
А как я ей об этом скажу? Дважды даже порывался в милицию идти и во всем признаться. Вскоре у нас сынок родился, очередь на квартиру подходила. В общем, подумал я хорошенько и никуда не пошел, не стал семью разрушать.
Потом начало все забываться. Никто меня не искал, в письмах от мамы тоже ничего страшного не говорилось. А сейчас порой думается, что вовсе не со мной на мосту произошла та история.
Получили мы квартиру в новом доме. Зарплату на шахте платили хорошую, и сами угледобытчики были в почете. Посылал я маме деньги регулярно, и сестренки в люди вышли. Подрастал наш сынок, стал учиться в школе. Жена моя тоже на шахте трудилась — заряжала и выдавала рабочим лампы-фонари перед сменой.
Купили мы машину, новенькие «Жигули». В отпуск на малую родину впервые на автомобиле съездили. Жить бы да радоваться! Но наступила перестройка, все пришлось нам ломать и перебираться снова в Сибирь.
Так я с семьей оказался в Кузбассе. Сын вырос, живет сейчас с женой в Подольске, под Москвой. Доченька у них родилась, вот еду посмотреть на внученьку, кровинушку родную. А супруга моя, Света, померла в прошлом году от инфаркта…
Интересные случаи на охоте
Рассказчик замолчал. Мы долго еще не спали. Пропали за вагонным окном огни Тюмени, уплыл вокзал с пустым перроном, и тянулась в перестуках колес нескончаемая сибирская тайга. Попутчик все кряхтел и ворочался на своей полке, вздыхал, видно заново проживал ушедшие навсегда годы. Молчал и я. А что тут скажешь? Иногда бывает, что любые слова оказываются лишними.
На следующий день с рассветом за вагонным стеклом плыла все та же сибирская тайга. Ни людей, ни станций.
— Смотрите, зайчик! — закричал рано проснувшийся и смотревший в окно мальчонка.
Глазастый хлопчик умудрился рассмотреть прыгавшего на фоне снега ушастика — беляка. Такое случается. Мне и самому не единожды доводилось наблюдать из окна вагона диких животных. Я с молодости увлекался охотой, и это, вероятно, сказалось. Появилась привычка видеть то, что обычный человек даже не замечает. Тут и выяснилось, что попутчик тоже охотник-любитель, и стал им, как и я, оказавшись в Казахстане.
Проводница принесла чай. Мы вчетвером вместе позавтракали и, как теперь говорят, продолжили общение. Попутчик поделился несколькими интересными историями, которые были на охоте.
В частности, поведал о том, как едва не пострадал от лап волка. Подробностей этого происшествия я теперь не помню, осталось в памяти совсем немногое. Когда они с товарищем подошли к поверженному и, как им показалось, мертвому зверю, матерый волчара неожиданно вскочил и бросился на грудь нашему попутчику. Однако опытный его напарник мгновенно среагировал и серого разбойника метким выстрелом добил.
А был и другой забавный случай. Однажды наш рассказчик шел по следу зайца-подранка. Ушастик успел залезть в лисью нору и там спрятался. Охотник снял рюкзак и опустил на землю. На него положил ружье и палкой попытался выгнать косого из укрытия.
В это время из соседнего отнорка выскочила лиса и благополучно удрала. Так и остался охотник без добычи: рыжая кумушка ушла без выстрела, а заяц опустевшую нору покинуть не рискнул. Говорят же, что в гостях хорошо, а дома лучше, но, как выяснилось, бывает и наоборот…
Словом, нам было о чем рассказать друг другу. Волки, гуси, фазаны, лисицы, ружья… А как, затаив дыхание, слушал нас мальчик! Видно, в тот день родился еще один настоящий охотник…
Владимир Борецкий, Рязанская область, г. Спас-Клепики
