В 1892 году ушла у меня медведица, как говорится, из-под носу, да еще с лончаком. Это было в Томском уезде близ села Жаркова.
По мелкому снегу пошел я искать медведей по приметным местам. Никаких признаков близости берлоги не было видно. Вдруг слышу лай, и завязалась возня у собак саженях в 70 (около 150 метров. — Прим. редакции) от меня.
Я подконовязил лошадь и с трехстволкой побежал на бой. Ломь, завалы страшные. Сквозь жидкий лес вижу собак, вскручивающих пестуна, отчаянно дерущегося с тремя собаками. Я, не спуская глаз с турнира, прибавив шагу, бегу и, спотыкаясь на вершину лежащего кедра, падаю.
В это время что-то хрустнуло сбоку, то есть у комля кедра. Я вскочил. Гляжу, медведица идет от меня в перевалку; между мною и ею — куртина черемухи. Я взвел правый курок, поднял крючок для третьего ствола, целю, но чистого места не вижу.
Однако стрелять надо. Выстрелил. Медведица побочила, прибавив ходу. Я ее — еще раз; опять мимо. Она пошла в ускок. Собаки продолжают войну с пестунишкой. Подбегаю к ним, убил пестуна.
В это время подъехал мой спутник с лошадьми. Я ему передаю эпизод с медведицей и хочу ехать за ней. Он уверяет, что она подойдет, а надо освежевать пестуна, подкормить лошадей, собак и самим закусить.
Сняв шкуру с медведя, я второчил ее в торока. Окорока повесили на дерево, чтобы взять их после. Часа через два поехали.
Опять ломь, завалы, чаща. Лошади спотыкаются. Объезжаем заломы. Медведица шла в одну рядь и сошлась с лончаком, которого я не видел ранее. Собаки скрылись. По следу видно было, что они гонятся за зверем, но догнать не могут.
Стало вечереть. От села Жаркова далеко, собак нет. Медведица пошла в тайгу, к Роговину. Решил я ехать домой. Когда проехал версты три, собаки меня догнали. Добравшись до Жаркова, переночевал.
Было темно еще, когда я поехал следить медведицу. После полудня верст за десять нашел ее лежку, но вчерашних собачьих следов не было видно. Весь день ехал я ее следом, но догнать не мог. Переночевал в лесу и рано утром продолжал выслеживать ее. Она стала повертывать назад, но петель не делала, шла в одну рядь.
На третий день — опять то же, и к трем часам дня я подъехал к месту, где были повешены окорока пестуна. Увидал я, что медведица их достала и съела. Тут же она и ночевала, что было видно по лежкам и ходу. Пошел снег, разбирать следов стало опять неудобно.
Проездил я за ней пять дней и бросил: следы занесло снегом, и ни разу собаки ее не достигали. Это единственный зверь, ушедший у меня от преследования его собаками. Уверен, что собаки его ни разу не догоняли. Долго я эту медведицу не забуду.
А. Н. Лялин, 1902 г.
Этот материал был опубликован в нашей газете «Охотник и рыболов Сибири» в феврале 2008 года.
