Если посмотреть на карту Казахстана, то можно заметить, что к западу от озера Балхаш до Аральска, а это 800 километров, и от областного центра Джезказган к югу до реки Чу (около 400 километров) нет ни железных, ни асфальтированных дорог. Здесь не увидишь крупных городов и даже небольших населенных пунктов совсем мало. Лишь единственная автомобильная трасса, соединявшая в советское время Джезказган и Кзыл-Орду (ныне называется Кызылорда), с севера на юг пересекала этот забытый Богом край.
По пути к месту охоты
Площадь раскинувшегося раздолья приблизительно 300 тысяч квадратных километров. Она равна территории Италии и даже больше, чем вся Великобритания. В центре этого обширного и почти безлюдного пространства находится щебнисто-глинистая пустыня Бетпак-Дала, в переводе «голодная степь». В ее восточной части, неподалеку от озера Балхаш, располагался жилой поселок нашей геологоразведочной экспедиции № 21 объединения «Волковгеология».
Рядом было сухое русло безымянной речушки. Вода там текла только весной, в период половодья. В остальное время ее не бывало вовсе. Однако, когда открывался сезон охоты на селезней, можно было не ехать на Балхаш, а искать пернатую дичь почти рядом с домом, не пользуясь транспортом. Пролетные стайки уток задерживались на заполненных водой плесах речушки.
Однажды я не спеша шагал к своему шалашу на ближайшем от поселка разливе, чтобы посидеть там с чучелами на вечерней зорьке. В рюкзаке лежали полдюжины резиновых обманок — чирков и крякух. Прошедшей зимой их прислал мне из Ленинграда бывший сослуживец.
Через склон стремглав промчался небольшой табунок сайгаков и тут же исчез за горкой. Кто их так напугал? «Меня антилопы видеть точно не могли!» — прикинул я про себя.
Вдруг вижу, как из небольшой промоины выскакивают два небольших волка и, сгорбившись, как бы припадая к земле, спешно удирают. В это время мамаши серых разбойников готовятся к появлению очередного потомства и подросших зверей из семьи изгоняют. В такой период взрослые самцы и самцы обычно стараются создать запасы продовольствия для своих будущих отпрысков и добывают животных больше, чем необходимо.
Юным хищникам часто приходится и самостоятельно охотиться. В семью они вернутся уже переярками, когда подрастут их новорожденные братья и сестры. «Жаль, что ружье в чехле, да еще в рюкзаке! — мысленно посетовал я. — А что, интересно, делали звереныши в этой канаве?»
Жертва волков
Подхожу к промоине. На земле лежит и бьется в конвульсиях сайгак, молодой рогач, и у него из прокушенного горла течет кровь. В раздумье останавливаюсь. Удалось злодейство взрослеющим «душегубам»! Обычно охотники делают подарки волкам, когда не находят подранков и оставляют их хищников. А тут все получилось, как бы наоборот…
«Можно наверно считать, что мне повезло, — мелькнула у меня мысль. — Но что теперь делать?» Осматриваю затихшего рогача. На вид здоровый и упитанный. Не жирный, конечно, ведь сейчас весна, но и не скажешь, что худой.
«Ладно, — думаю, — селезни и завтра будут, а от такого «подарка» грех отказываться». Достаю из рюкзака нож, разделываю не свою добычу, упаковываю мясо в рюкзак и направляюсь домой. Жена очень удивлена моим ранним возвращением.
— Отчего рано пришел, спрашиваешь? Волки, вот, тебе подарок передали… — говорю я, протягивая свою ношу.
Жена долго не могла поверить в такое стечение обстоятельств. Мясо пришлось использовать, чтобы не пропало зря…
В то время добытую на промысловых охотах сайгачатину даже продавали в магазинах, и отправляли ее на экспорт во Францию. Не понимаю, как это можно считать деликатесом, но о вкусах, конечно, не спорят.
На мой взгляд, особыми вкусовыми качествами мясо «не блещет». Мне оно показалось отдаленно напоминающим зайчатину, хотя и каким-то травянистым. Имелся еще и специфический запах. В общем, сайгачатину не советовали добавлять в борщ.
А из ребер и грудинки в те годы готовили традиционное казахское блюдо бешбармак. Мякоть, перекрученную вместе со свининой, можно было использовать как основу для котлет, пельменей или мантов.
Владимир Борецкий, Рязанская область, г. Спас-Клепики
