Карасишек потаскать. Часть вторая

Из любопытных случаев должен упомянуть следующие: поймал порядочных двух карасей, из коих один был об одном левом глазе, с совершено заросшей глазной впадиной с правой стороны; а другой имел правый глаз, затянутый сплошной, еще прозрачной кожистой перепонкою, сквозь которую он был отлично виден. Какого-либо повреждения самого глаза заметно не было.

Карасишек потаскать. Часть вторая
Автор фото_pbyrley@FLICKR.COM

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО — В № 6 (49).

Попалось два некрупных карася, засеченные снаружи: один — за брюхо, другой — за спину. Оба оказались засеченными так крепко и глубоко, почти насквозь, что я и тогда недоумевал да и теперь не совсем ясно себе представляю, как они умудрились напороться на крючок столь основательно, тем более что насадка была пущена хотя и глубоко, но на весу.

Было несколько случаев поимки карасей снаружи, около рта; но тут ничего странного, конечно, нет.

Привередливый карась

Не знаю, так ли капризен клев карася везде, как у нас, но у нас он капризен невыносимо. Обыкновенно лучшею насадкою оказывался земляной червь, причем от насадки требовалось только одно — чтобы она закрывала жало крючка.

Затем, что касается до ее свежести (очевидно, не в смысле, противоположном «испорченности»), то караси оказывались весьма непритязательными. Были случаи, что на один и тот же обрывок червя, совершенно вымокший и измятый, представлявший лишь одну «бездушную шкурку», подряд попадалось до 10 карасей — только оправляй насадку после каждой поклевки.

Насадка с хвостиком оказывалась очень неверною, но иногда необходимою, так как на нее клевало тогда, когда на насадку без хвостика вовсе не было клева. Бывали дни, когда на хлеб брали гораздо лучше, чем на червя, но клев оказывался неверным — мелкий карась обсасывал насадку.

Один день, идя на ловлю, я заметил на листьях хрена мелких улиточек с коричневатой, полупрозрачной раковиной. Поставил удочки — клеву почти нет, и я начал подумывать о перемене места, как вспомнил о виденных улитках. Как раз подошла одна из дочерей, пришедшая осведомиться о том, как идут у меня дела, и я ее попросил набрать мне этих улиток.

Через несколько минут у меня их был изрядный запас, и я насадил одну удочку улиткою, раздавив ее раковину, но не дав себе даже труда удалить ее мелкие обломки с тела слизняка. Не успел я закинуть — поклевка спокойная, солидная. Подсекаю — порядочный карасик. Взял их штук с 10 на улитки, и затем клев на эту насадку прекратился: за все время своего пребывания в имении я более не поймал на нее ни одной штуки.

Но из всего, до сих пор сказанного, не видно причины, по которой я стал относиться к карасю с уважением. Причина же этого заключается в том, что карась у нас оказался пребойкий и так на удочке сопротивлялся, чего я от него никак не ожидал: после подсечки с места замотает головою и начнет такие выкрутасы выделывать, что любо-дорого!

А более крупные оказались такими упористыми, что я только удивлялся. Положим, я ни одному из пойманных мною карасей не давал и вершка шнура размотать, а вываживал их (даже и вываживанием-то этого не стоит называть) на одном удилище; но удилища у меня были отличные (японского тростника) и снасть прочная, хоть и тонкая.

И, несмотря на это и на скромные, в конце концов, размеры самого крупного моего карася, я остался поведением своей добычи чрезвычайно доволен; в сравнении с тем, чего я ожидал, действительность оказалась «много превосходнее».

Пуглива ли рыба?

Вопрос о том, боится ли рыба шуму и насколько она его боится, для рыболова интересный, но трудно разрешимый, так как наблюдения, к нему относящиеся, зачастую приводят к самым сбивчивым выводам.

Наблюдение первое

Сижу я как-то у купальни. Клева не было, и я уже думал перейти на другое место. В это время приходит жена с двумя меньшими сыновьями, которые через несколько минут направляются в купальню.

Карасишек потаскать. Часть вторая
Автор фото_lemuelinchrist@FLICKR.COM

— Смотрите, дети, папе будете мешать вашим шумом и плескотней, — заметила жена.

— Ну что ты, мама, караси еще лучше будут брать, как мы их здесь распугаем!

Мы с женой посмеялись такой неожиданной логике — все равно клева не было и остались сидеть на берегу, вовсе уже не помышляя о рыбной ловле, а просто себе «благодушествуя».

И что же! Едва ребята забрались в воду и подняли обычную свою возню, как у меня поплавок дрогнул и поехал в сторону. Подсекаю — порядочный карасик. Едва закинул — опять та же история.

И так, пока ребята брызгались в пруду, рядом со мною, продолжался клев — не блестящий, но вполне сносный; и положительно нельзя сказать, чтобы он улучшился, когда они вышли из воды.

Наблюдение второе

В другой раз дело было так: я удил в хвощовой заросли, о которой упоминал раньше. Клюнул, по-видимому, крупный карась и завел крючок в хвощ, так что, когда я подсек, крючок оказался засаженным в хвощ. Долго я пытался освободить его, но ничего не мог сделать; между тем по движению хвоща можно было видеть, что карась с крючка не сошел.

В это время приходит меньшой сын и, узнав, в чем дело, моментально раздевается и лезет в воду, чтобы освободить снасть; не знаю, вследствие ли того, что он не совсем удачно взялся за дело и, быть может, придержал подлесок, или по другой причине, но карась, здорово тряхнув несколько раз кустик хвоща, за который задел, сорвался. А вслед за этим, почти в тот же миг, клюнул порядочный карась на соседнюю удочку и был выужен.

Наблюдение третье

Наконец, и мой «чемпион» за прошлое лето, карась в фунт с осьмою, был выужен при условиях, с точки зрения «тишины и спокойствия», не особенно благоприятных.

Я удил в той же хвощовой заросли; дело шло уже к вечеру, и я с огорчением подумывал о том, что скоро придется собирать снасти и покидать пруд. В это время поехал поплавок на крайней правой удочке; подсекаю, чувствую очень сильное сопротивление, с порывами, затем поднимается со дна мутное облачко, и я чувствую, что крючок «сидит» в чем-то неподвижном.

Повозившись порядком, вытаскиваю здоровый пучок «елочки», и, пока я его веду потихоньку (чтобы он не сорвался с крючка и не пошел ко дну), у меня клюет на среднюю удочку, совершенно рядом с тем местом, где только что произошла изрядная «коммоция»; подсекаю и после некоторой возни и попыток со стороны моего пленника забраться в хвощ подсачиваю серебряного карася, вытянувшего фунт с осьмою. Очевидно, что на него возня, происходившая рядом, произвела очень слабое впечатление.

Все живое — чувствует

Зато к уколам крючка караси, по-видимому, относятся далеко не безразлично; по крайней мере, на некоторую чувствительность их к таким уколам указывает наблюдение одного из сыновей.

Удил он часов в 10 утра против меня, у береговой заросли травы, близ которой ходили порядочные стайки довольно крупных карасей; насадку пускал мелко и подсекал «на глаз», когда увидит, что карась забрал насадку в рот. Вдруг слышу неистовый хохот.

— Папа, папа, такая потеха! У меня карасишка сорвался, а теперь бегает вокруг насадки, трясет головою, а брать боится!

Судя по захлебывающемуся смеху, которым это сообщение сопровождалось, можно предположить, что карась, «бегающий вокруг насадки и трясущий головою», действительно представлял зрелище увеселительное.

Но позволительно отсюда сделать и неутешительный для рыболова вывод, что «сходы» рыбы с крючка могут очень и очень испортить охоту.

Между тем мне приходилось встречать охотников, которые этому придают очень мало значения и подкрепляют свой взгляд примерами, как будто доказывающими совершенно обратное, то есть значительное — если не полное — отсутствие чувствительности у рыбы.

Доводилось и мне наблюдать подобные случаи и, каюсь, долгое время я их объяснял исключительно нечувствительностью рыбы; помню, например, такие случаи: поимку полуфунтовой плотвы со свежевырванным левым глазом и небольшой плотицы (около четверти фунта) с совершенно изодранными боками, также носившими все признаки свежести поранения.

Но теперь я склонен думать, что «нечувствительность» рыбы лишь относительна и что проявляется она в формах, подобных приведенным, лишь во время жора; а чем объяснить себе последний (то есть объяснить его себе убедительно) — я до сих пор не могу придумать.

Не сомневаюсь нисколько, что причины, почему рыба иногда берет жадно, а иногда — при тех же, по-видимому, условиях — не берет вовсе, существуют; но проследить их ввиду малой доступности для наблюдений элемента, в котором живет рыба, представляется задачею чрезвычайно трудною.

Карасишек потаскать. Часть вторая
Карась_by BioDivLibrary@FLICKR.COM

Караси и карасишки

Что меня привело в полное недоумение, так это то, что, несмотря на прикормку и на то, что я пробовал удить (довольно-таки последовательно) во всякое время дня, крупных карасей попадалось очень мало; под крупными я подразумеваю карасей около фунта в ту и другую сторону.

Между тем крупные караси в пруду, несомненно, есть; об этом я слышал не только от вышеупомянутого крестьянина, но и от старшего сына, который говорит, что одно лето, годов 6 или 7 назад, он взял несколько крупных карасей весом до 4 фунтов и что несколько штук таких же взял и бывший при нем англичанин.

Сожалею только, что я-то так поздно об этом узнал! Наконец, карась, которого я видел сам нынешним летом и о котором упоминал выше, весил, наверное, около 4 фунтов. Отчего же эти «аристократы» нашего пруда не брали нынешним летом? Вот вопрос, на который я ответа пока найти не могу.

Теперь остается только ожидать будущего лета и возможности применить к ужению карасей тот малый опыт, который удалось приобрести в течение своего кратковременного пребывания в имении прошлым летом.

В голове мелькают кое-какие «мыслишки» по этой части, но что из них получится на деле — сказать можно будет только через год. А пока вспоминаем с ребятами наши совместные удачи и неудачи и частенько обмениваемся замечаниями о том, что хорошо было бы «карасишек потаскать!» Так-то у нас и «карасишка» попал в почет — наглядный пример переменчивости судьбы!

Чистые пруды…

Перечитывая написанное, вижу, что забыл упомянуть об одной особенности наших карасей — об их замечательной чистоте: во всей массе пойманной за прошлое лето рыбы я нашел только штуки три с паразитами.

Между тем, сколько мне ни приходилось раньше видеть карасей, пойманных как на удочку, так и разными снастями, я всегда находил их снабженными в достаточной мере разными гнусного вида паразитами. Полагаю, что причина чистоты наших карасей заключается в чистоте воды пруда, удаленного от всякого жилья и потому не засоряемого какими-либо отбросами, кухонными и иными.

Барон П. Черкасов, 1891 г.

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий