В конце 40-х годов XX века в нашем Унинском районе Кировской области самыми лучшими охотниками были братья Остапины — Никофор Федотович и Борис Федотович — из деревни Большие Булатовцы и Булатов Степан Ульянович из Нестеряты. Они каждый сезон заключали договора с нашей местной заготовительной конторой на добычу и сдачу пушнины и освобождались от колхозных работ с 1 ноября по 1 марта.
В те времена было такое правило, что охотник обязан выполнить взятые на себя обязательства. Если он с этим не справлялся, то заготконтора не заключала с ним договор на следующий сезон. А лучших охотников, наоборот, поощряли возможностью приобрести дефицитные товары.
Тогда это имело большое значение. Например, купить хорошие боеприпасы для охотничьих ружей можно было лишь по договору с заготовительной конторой. При этом за одного добытого зверька полагалось только три патрона.
Уроки наставника
В те годы я был еще начинающим охотником. Для меня норма в три заряда на одну дичь казалась крайне маленькой. Ведь звери очень быстро бегали, а птицы стремительно летали. На прицеливание и выстрел охотник зачастую имел только доли секунды. Так что мои промахи на этом этапе были неизбежны. А стрелять очень хотелось! Вот я и вынужден был выпрашивать патроны у старых опытных охотников.
Особенно доброжелательно ко мне относился Остапин Никифор Федотович. Я не раз приходил к нему за боеприпасами и полезными советами. Мне приходилось преодолевать пешком по шесть километров в одну сторону — из моей деревни Большие Танаи до его дома. Никифор Федотович был для меня примером, учителем, по-современному — кумиром. Он с готовностью рассказывал, как снаряжать патроны, как находить зверя по следам.
В тот период капканами пользовались редко — лишь при глубоких сугробах, когда собаки вязли в этой «белой целине». В первые ноябрьские погожие дни иногда долго не было снежного покрова. Это время считалось лучшим для охоты на белку с верным четвероногим другом! Звуки удачных выстрелов и звонкий лай собак эхом отзывались в лесу и врезались в память, как самая хорошая музыка.
Добытая пушнина
У Степана Булатова был пес Полкан, а у братьев Остапиных питомцев звали Моряк и Кукла. Эти собаки считались одними из лучших в нашем районе. Они хорошо работали и по пушному, и по крупному зверю — лосям и медведям. Бывали случаи, когда собаки сутками облаивали дичь, дожидаясь хозяев, которые оставались дома по каким-либо причинам.
Отправляясь за крупным зверем, трое наших лучших охотников обычно объединяли свои усилия. И однажды это привело вот к чему… Вместо того чтобы искать лося, собаки заметили на дереве куницу и облаяли ее. В те времена это был очень ценный зверек. После выстрела он упал вниз, на землю. На добычу набросились сразу все собаки и серьезно повредили ее шкурку. Она оказалась разорвана практически пополам, примерно посередине туловища.
Что оставалось делать охотникам? Бросить ценный трофей было жалко, поэтому взяли его домой. Вечером собрались промысловики у Степана Булатова и решили, что надо сшить две половинки шкурки. Тогда электричества в деревнях еще не было, а керосиновая лампа плохо освещала комнату. Да и усталость после охоты и застолья мешала правильной работе. Поэтому Степан, орудуя иглой и ниткой, допустил досадную ошибку. Свежую шкурку куницы он сшил неправильно.
Охотники обсудили меж собой эту ситуацию и объявили:
— Раз уж ты, Степан, сшивал и сушил, тебе и сдавать пушнину! А потом стоимость этой добытой куницы разделим поровну.
Странный зверь
Когда сезон охоты завершился, Степан Ульянович запряг в сани свою личную кобылицу по кличке Рыбка и поехал за 25 километров в село Уни, чтобы сдать меха на склад заготконторы. В тот день собралось много людей, которые привезли пушнину и кожевенное сырье.
Булатову пришлось ждать своей очереди. Наконец, он с гордостью стал выкладывать из своего мешка пушнину — беличьи, заячьи и лисьи шкурки. Потом наступил черед и той самой добытой куницы. Заготовитель Ликандров взял ее в руки, долго с изумлением рассматривал и встряхивал, а затем с удивлением взглянул на самого Степана. Ожидающие в очереди мужики тоже подошли поближе и сгрудились вокруг, не понимая, чем вызвана эта задержка.
Тут Ликандров нарушил воцарившееся молчание:
— Степан Ульянович, что это за диковинного зверя ты принес сдавать?!
— К-к-ку-куницу, — выдавил из себя охотник, который иногда от волнения начинал заикаться.
— Похоже на то, — заметил заготовитель. А потом попросил: — Но вот объясни мне, почему у этой куницы хвост на животе вырос??!
Все присутствовавшие, кроме Булатова, разразились громким смехом.
— Я-я-я не видел, как в-в-в лесу в-в-вырастал этот хвост, — попытался оправдываться Степан под продолжавшийся общий хохот.
Охотнику очень не хотелось признавать свою ошибку. Ведь шкурка была сшита мездрой наружу и все казалось правильно (а обычно пушнину сдают наоборот — мехом кверху).
В итоге Ликандров все же взял куницу, хотя и за половину стоимости, которую давали за нормального зверька. Шкурка с хвостом на животе была признана большим дефектом. А эта история надолго запомнилась во всем районе…
Алексей Погудин, Кировская область
