В Мальково я приехал вечером на своей «Ниве», все светлое время суток ушло на путь из Новосибирска. После оттепели на дороге был гололед, поэтому приходилось без спешки вести машину. Вспоминал рыбалку на Яркуле прошлой зимой, обдумывал маршрут по озеру Чаны к клевым местам и радовался, что, наконец, покинул городскую суету. Впереди у меня было пять дней жизни в деревне, подледный лов на свежем воздухе и никаких житейских забот!
Село протянулось вдоль озера Яркуль больше чем на километр. Остановился на постой, как всегда, у Никитичны — одинокой пожилой женщины лет семидесяти. С ней познакомился через ее зятя, с которым встретился на рыбалке при интересных обстоятельствах.
Помощь добычливого удильщика
Лет 30 назад я приехал на Яркуль зимой ради подледного лова. Повсюду были видны группы удильщиков. Мое внимание привлек одинокий рыбак. Около него стояла распряженная лошадь и жевала сено. Сам же мужчина сидел на санях и активно взмахивал руками, вытаскивая рыбу из лунки.
Не подъезжая близко, чтобы не портить клев, я остановил машину и подошел. У каждой лунки лежали приличные кучки окуней.
— Добрый день, Бог в помощь! — приветствовал я незнакомца.
— На Всевышнего надейся, да сам не плошай! — ответил мужчина.
— Вы не будете возражать, если я в стороне пробурю лунки? — спросил его.
— Ловите, мне не жалко! Рыба в озере не моя!
Я сделал несколько лунок, бросил прикорм и стал ждать поклевки. Окуни у меня ловились плохо, сосед же постоянно вытаскивал рыбу из воды. Мы оба наблюдали друг за другом. Я с нескрываемой завистью: почему у него клюет, а у меня нет?! Он, видимо, тоже заинтересовался этим же вопросом.
Наконец, рыбак не выдержал и подошел ко мне. Увидев, что я бросаю в лунку уснувшего мормыша, мужчина сказал:
— С таким прикормом у вас хорошего улова не будет!
— Он был живой, когда его покупал в городе.
— Наверное, очень давно пойман, — сделал вывод рыбак.
Затем достал из-за пазухи детский валенок и отсыпал мне в рукавицу своего мормыша. Эти рачки-бокоплавы, как молодые жеребята, носились по лунке и опускались вниз. Окуни оживились и стали активно хватать мою мормышку.
Начало крепкой дружбы
Вскоре рыбак запряг лошадь в сани, положил в них мешок с уловом и подошел ко мне.
— Возьмите оставшийся у меня мормыш. Советую рыбачить на моих лунках: в них окунь хорошо прикормлен.
— А вы почему так рано заканчиваете?
— Пора управляться по хозяйству, — был ответ.
Я был тронут таким бескорыстным отношением ко мне. И, желая в свою очередь сделать хоть что-то приятное, спросил:
— Вам чего-нибудь привезти из города при следующем моем приезде на рыбалку?
— Мне ничего не надо, — ответил рыбак. — А вот дочь очень хочет иметь дипломат. У студентов это «шик моды», а в Купино их не продают.
— Где вас можно найти?
— Мой дом стоит против автобусной остановки, спросите Сашу или мою жену Марию.
Мы познакомились, вскоре я привез его дочке дипломат. У нас завязалась дружба, он представил меня своей теще. У Никитичны я останавливался всегда, когда приезжал с друзьями.
В тот памятный день нашего знакомства мне удалось поймать мешок окуней. Всем известно, что рыбаки любят прихвастнуть, но я пишу правду. Если кто не верит — это его право…
Предостережение
С тех пор лет десять я каждую зиму, приезжая на рыбалку, останавливался у Никитичны. Она жила одна в просторном доме из двух комнат. Большой огород вплотную подходил к озеру. Покойный муж научил ее рыбачить. Она, несмотря на преклонный возраст, почти прямо из огорода ловила знаменитых яркульских язей. Своего хозяйства, кроме кур, не держала.
Никитична была интересной собеседницей, допоздна потчевала меня чаем и рассказывала деревенские новости.
— Будь осторожен на льду, — предупредила она. — Озеро Яркуль… коварное! Не заезжай на середину, там большая глубина, говорят, что бьют теплые родники. Не проходит года, чтобы зимой кто-нибудь не провалился. Вот нынешней осенью поехал мужик из Яркуля в Чаинку, поленился сделать крюк вдоль берега, двинул напрямую через озеро и ушел под лед вместе с санями…
«Разведка» на местности
Утром на рыбалку я не торопился. Обычно в первый день отправлялся поздно, чтобы объехать других удильщиков и увидеть, где лучше клюет. По длинной улице села двигался медленно. В окнах домов горел электрический свет, хотя на улице уже не было темно. Из труб струился белый дым.
Выехав из села, по проторенной дороге спустился к берегу. По льду мела поземка, скрывая, как в тумане, группы рыбаков. Снег на озере осел во время оттепелей и схватился тонкой ледяной пленкой. Под настом скрывалась вода.
«Нива» легко катилась по берегу, разбрызгивая в стороны месиво из мокрого снега. Переезжая от одной группы рыбаков к другой, я проехал больше десяти километров и оказался вблизи села Яркуль. Клева нигде не было! У некоторых удильщиков возле лунок лежали по три — пять небольших окунишек. Такая рыбалка меня не устраивала!
Преодолев невысокую гриву, подъехал к озеру Чаны. Я хорошо знал это место. Здесь был прорыт глубокий канал, соединяющий Чаны с Яркулем. Местные жители называют его «копанью». По нему рыба осенью проходит на зимовку в глубокое озеро Яркуль, а весной возвращается в Чаны на икромет. В этом месте всегда хорошо ловились окуни.
Снегопад усилился, прикрывая озеро белой пеленой. Меня удивило, что около «копани» не было ни одного любителя подледного лова. Обычно здесь всегда собиралась толпа рыбаков.
Проверка удачи на новом месте
Опасаясь попасть в майну, я остановил машину, вышел на лед и пробурил семь лунок. Бросил в них по горсти мормыша, сел на раскладной стульчик и стал ждать поклевки. Лунки быстро заметало снегом. Пришлось взять в левую руку черпачок и периодически очищать «рабочее пространство».
Правой я держал короткое удилище и различными способами старался привлечь окуней к мормышке. Подергивал и тряс ее на разной глубине, опускал на дно и стучал по илу, чтобы возбудить любопытство хищников водоема. Все мои ухищрения результата не давали. Обойдя лунки несколько раз, поймал не более десятка мелких окуней.
Нелегко дается удовольствие подледного лова городскому рыбаку-любителю! Иногда приходится преодолевать сотни километров к заветному месту. Всегда едешь на водоем с надеждой на удачу, которая зависит от множества непредвиденных обстоятельств.
Например, ударит мороз, при котором не то что на озеро, за дверь избы выйти не хочется. Или начнется метель такой силы, что будет валить с ног и заметать пробуренные лунки, которые невозможно потом отыскать. А, может, найдет хандра на рыбу, и она не пожелает клевать по одной ей известной причине.
«Конкуренты» с неводом
Постепенно снегопад стих, пурга умчалась через озеро в Здвинский район, начинающийся на противоположном берегу. На ясном небе появилось весеннее солнце, ярко освещая удильщиков, которые сидели вдоль камыша в полукилометре от меня.
Прямо перед собой на озере я увидел бригаду сотрудников местного рыбозавода, опускающих в майну невод. Около них стояли лошади, запряженные в сани. Вдали две кобылы ходили по кругу и наматывали на ворот веревки невода.
«Неудачно выбрал место, — подумал я. — Надо переехать к общей массе рыбаков». В это время ко мне затрусила лошадь. В санях стоял молодой парень, который взбадривал ее бег. Сделав около меня полукруг, спросил:
— Мужик, как улов?
— Клев плохой.
— Рыбалки у тебя не будет! Сейчас мы протянем невод и взмутим воду.
— Перееду на новое место.
— Отправляйся в магазин, возьми там кое-что для нас, а взамен продадим тебе рыбы, — произнес он «командирским» голосом и погнал лошадь к бригаде.
Мне не понравился его самоуверенный тон и грубое обращение ко мне. Я был намного старше и годился ему в отцы. Настроение мое испортилось. Стало жалко потерянного времени и израсходованного на прикорм мормыша.
Каприз Фортуны
Внезапно руку мне пронзило, словно током! Резиновый сторожок удилища согнулся к лунке и не выпрямлялся. Привычным движением сделал подсечку, левой рукой подхватил черпачком леску и выбросил на лед выловленного окуня. Крючок мормышки был сделан из иголки, и я легко снял «матросика».
Брошенная в лунку приманка не успела опуститься до дна, как последовала очередная поклевка! За считанные минуты я поймал десятка два окуней. Когда активность рыбы уменьшилась, бросил горсть мормыша в эту лунку, а сам пошел проверить другую.
И везде окуни набрасывались на мою мормышку, как проголодавшиеся волки на добычу! Я ходил между лунками и из каждой вылавливал по нескольку десятков окуней. Вскоре рыба стала клевать у нижней кромки льда. Иногда полосатый красавчик стремительно врывался в лунку и хватал блесну, не давая ей опуститься на глубину. Мне пришлось укоротить леску и выбрасывать окуней на лед одним махом.
С таким клевом я сталкивался и раньше. Брошенный в лунку мормыш часто не опускается на дно, а прилипает ко льду. В этом случае рыба поднимается вверх, собирает корм на нижней кромке и ждет от удильщика очередной порции угощения.
Вскоре около каждой лунки лежала приличная горка выловленных окуней, сверкающих красным оперением на фоне белого льда… Скрип саней отвлек мое внимание от рыбалки. Ко мне приблизился уже знакомый мне парень и спросил:
— В магазин не ездил еще?
— Не собирался.
— Рыбу покупать будешь?
— Сам могу продать, — я показал ему рукой на кучки окуней на снегу. И, чтобы досадить самоуверенному типу, добавил: — Если в магазин вначале съездишь!
Он только молча развернул лошадь и покатил к своей бригаде.
Альберт Кайков, г. Новосибирск
