Иногда не успеваешь заметить, как рыбалка превращается в охоту. А тот смельчак, каким ты был несколько минут назад, вдруг становится дрожащим трусишкой. Мир дикой природы тем и прекрасен, что никогда не знаешь, какой зверь покажется из-за очередного поворота…
Выходные я хотел провести в кругу семьи с красавицей женой и круглолицей дочуркой. Однако мой непоседливый друг чуть ли не за волосы вытащил меня на рыбалку, хотя мы с ним даже не обговорили толком, куда и на сколько дней собираемся пойти.
Несмотря на солидный возраст, Игорь все еще был полон сил для новых свершений. И, к слову сказать, порою мне приходилось выжимать себя до нитки, чтобы не ударить в грязь лицом перед его бесконечной активностью и мастерством.
Хвостатый агрессор
Я сидел на покатом берегу поймы небольшой речушки и, удобно расположившись под только что сооруженным навесом, укрывался от внезапного ливня.
Наверное, я должен был помочь другу, который вот уже двадцать долгих минут вынимал сеть из воды. Но подняться (да что там!), привстать мне было невмоготу, поскольку я сотрясался от добродушного смеха, глядя на его старания.
Ровный шум дождя и хриплая ругань нарушали покой оживающего леса. Игорь не мог утихомирить разъяренного бобра, который то и дело выныривал у лодки и отчаянно бил хвостом по воде. Видимо, длинноусый воин думал, что мы посягаем на его территорию, и теперь всеми силами старался отогнать нас как можно дальше от хитроумно построенного жилища.
Но, к счастью для него, у нас и в мыслях ничего такого не было.
Между тем Белка, верная охотница, все это суматошное время сидела рядом под навесом, почесывая искусанный комарами нос. Вообще-то она — незаменимый помощник, но временами ее второе «Я», полное снобизма, выходило на первый план.
Понимая, что от того или иного дела ей ничего не перепадет, Белка принимала сторону наблюдателя и, лукаво сощурив глаза, терпеливо дожидалась развязки. Вот и теперь мне никак не удавалось заставить лайку принять атаки бобра на себя.
Я огляделся. Если честно, мне нравился звук дождя. Такое чистое и звонкое падение капель ни с чем нельзя спутать. Хочется плакать, когда смотришь вдаль, где вроде бы должны соприкасаться друг с другом границы земли и неба. Однако не видно ничего, кроме серой пелены вертикальных линий…
Рыбалку ничем не испортить
Мой внутренний монолог был прерван изорванной сетью, бесцеремонно кинутой в лицо. Игорь, тяжело дыша, похлопал меня по запачканному плечу и нагло уселся рядом. Говорить ему что-то в противовес было чистым самоубийством, и потому я лишь молча отбросил грязную сеть в сторону.
Измученный друг, пребывавший, по его меркам, в хорошем расположении духа, останавливаться на достигнутом не собирался. Со словами «На, вытрись!» он бросил мне старое полотенце, в которое конечно же по чистой случайности оказалась завернута кружка…
Опустошенный и с заметной шишкой на лбу я решил устроить лучшему другу бойкот и стал готовить место ночлега, не произнося ни слова. Игорь, разумеется, пытался помириться и развеселить меня и даже еще пару раз кинул кружку. Но я, хоть и улыбался, старательно делал вид, будто обиде моей нет предела!
Ночь наступила так же внезапно, как и закончился бойкот. Я даже не заметил тот момент, когда вовсю начал обсуждать с задиристым другом сегодняшнюю рыбалку, так глупо испорченную ливнем, бобром и порванной сетью.
С Игорем мы решили, что, несмотря на неудачу, отдых все-таки удался, ведь что может быть лучше пребывания на свежем воздухе, да еще в окружении необыкновенной красоты сентябрьского леса?
Ближе к ночи четвероногая рыжая бестия вдруг почувствовала прилив сил и взялась изучать незнакомую местность. В общем-то мы были не против ее отсутствия, поскольку именно эта вечно голодная псица съедала чуть ли не половину наших припасов, да и шума от нее было, как от дребезжащего мотора.
Впрочем, ушица получилась на славу, и, наверное, поделиться изысканным блюдом с Белкой все-таки стоило… Но на сей раз любопытная лайка чрезмерно увлеклась и уже около получаса не давала о себе знать.
Глаза зверя
Я немного задремал, а может быть, и погрузился в глубокий сон — на природе вообще трудно различить два этих состояния. Мне вдруг показалось, что за нами кто-то наблюдает, будто невидимый враг затаился в темноте, выжидая подходящего момента для нападения.
Сейчас, анализируя случившееся, прихожу к выводу: будучи заядлым рыбаком и далеко не опытным охотником, я несколько не привык к внезапным появлениям диких зверей, поэтому в каждом лесном «визитере» я старался увидеть если не африканского льва, так хотя бы сибирского волка.
Но тогда мне почудился ни тот и ни другой.
Два ярко-красных глаза смотрели на нас в упор. Среди зловещей ночной тишины они были похожи на глаза или кровожадной медведицы, или бешеного кабана — не меньше.
Мой мозг, по всей вероятности, еще спал, но сам я уже стоял на ногах, держа «глаза» на прицеле, и орал, что есть мочи: «Рысь!». (Почему рысь — сам не знаю…)
Игорь проснулся от первых же криков и, не пытаясь во всем разобраться, схватил ружье, после чего мы начали беспорядочно палить, бранясь и подбадривая друг друга. Рысь дернулась, испугавшись шума, и побежала в сторону речки. Как бы прискорбно это ни прозвучало, но далеко убежать виновнику суматохи не удалось — выстрел одного из нас настиг его у самой кромки воды.
Я достал из-под кедровой ветки фонарик и, включив его, крепко сжал в руке. Мы начали осторожно подходить к бездыханному телу, но, когда увидели его — маленькое и темно-коричневое, — потеряли дар речи и способность что-либо понимать…
На траве лежала «большая ондатра», вес которой не превышал килограмма — совсем малютка. К нашему изумлению, это был всего лишь смелый зверек, проявивший любопытство, а мы, еще не отошедшие ото сна, приняли его чуть ли не за саблезубого тигра!
Чувствуя вину и стыдясь своей трусости, мы соорудили для мужественного грызуна плотик и отправили его по спокойному течению лесной речушки, надеясь, что если не в этом мире, так в ином будет ему яркая и долгая жизнь…
Мы стояли на берегу, пытаясь разглядеть в темноте очертания миниатюрного плота, как вдруг сзади раздался протяжный вой. Оглянувшись, мы увидели Белку, принимающуюся снова и снова завывать. И, кто знает, от безделья ли она это делала, или от того, что ощущала нашу скорбь.
На рыбалке или охоте происходит многое, и многое же вылетает из памяти, словно и не было никогда. Но порою события могут так сильно пошатнуть внутренний мир, что день за днем и даже год за годом помнишь их, как будто это случилось только вчера.
Юрий Владимиров
